— Воистину, лысенький, — улыбнулась рыжая, прижимаясь к моей руке.

Глава восьмая. Странная троица.

— Неверо, блядь, ятно, — изумился я, наблюдая за тем, как Клеопатра несется вперед, закусив губу и не обращая внимания на отрубленную руку напарника, которая волочилась по земле.

— Зачем она своему же руку отрубила еще на старте? – хмыкнула Астра, затягиваясь сигареткой.

— Мешает, ебанина!

— Спасибо, Ахиллес.

— Хули там, — скромно ответил герой. Я открыл было рот, дабы дать комментарии на этот счет, но захлопнул его, ибо Клеопатра сцепилась с одним из соперников, который первым хотел перепрыгнуть яму, отделяющую его от долгожданного дерева на финише.

— Зацени, — кивнула рыжая. – Техника у нее неплохая.

— Ага, — согласился я, хмуро смотря за тем, как египтянка молотит ногами по лицу грешника из команды Асмодея. Соперник Клеопатры был внушительным, но и он ничего не мог поделать, ибо бывшая демонесса сражалась, как кошка, которую хуйнули в ведро с теплой мочой. Бой достиг пика и Клеопатра, в ловком прыжке, влепила противнику ногой с разворота, а затем, насладившись моментом, как тот корчится от боли на дне ямы с ядовитыми гадами, перепрыгнула препятствие и сорвала цветок. На этом испытание закончилось для всех команд. Остался подсчет очков. Элигос пошевелил губами и удовлетворенно хмыкнул.

— Пошли к соколу нашему ясному, — протянул я, вставая с песка. – Сейчас результаты огласят. Надеюсь, мы не в конце.

— Не, — буркнула Астра. – Гаапу больше всех досталось. У него минус шесть человек. Хотя, чего гадать. Пошли слушать солнцеликого.

— Идем, — я двинулся вслед за Герцогом Элигосом и Леарией, которые тихо обсуждали шансы на лучший исход и гадали, кого выберут в качестве жертвы, если наша команда проиграет по очкам. Хотя, тут и думать было нечего. Они постараются убрать Ахиллеса, который в одиночку мог отхуярить все команды и даже не вспотеть. Но сам грек жаждал только одной битвы. С красавчиком Парисом, который вероломно пронзил пятку нашего друга стрелой и отправил Ахиллеса в Ад.

— Закончилось второе испытание Великих Игр, — размеренно начал Ра. Потрепанные команды выстроились в четыре колонны и внимательно слушали Владыку Египта, попутно разглядывая ссадины и царапины, полученные во время прохождения полосы препятствий Анубиса.

— И ебаная шайка Маркиза Андраса всех нагнула, — прошептал я, чем вызвал тихий смешок Астры, стоящей позади меня.

— Победителем, потерявшим только одного участника, становится команда короля Белиала, — громко продолжил Ра. — На втором месте команда короля Белета, потерявшая четырех участников. На третьем месте вновь король Асмодей, потерявший пять участников. И четвертое место за королем Гаапом, в чьих рядах недостает шести. Глава команды короля Белиала имеет право выбрать одного игрока из команд, занявших третье и четвертое места. Этот игрок отправится в Хаос немедленно. Для него Великие Игры закончатся. Маркиз Андрас, прошу вас выйти вперед.

— Мы отказываемся выбирать грешника, — хрипло крикнул демон, ехидно посмотрев на Элигоса. Лучшие друзья становились непримиримыми врагами, стоило только возникнуть намеку на состязание.

— Еще бы, — хмыкнул Элигос. – А если бы мы проиграли, то сразу же Ахиллеса вывели бы из строя.

— Верно, друг, — ощерился глава команды Белиала. – Оставим интригу.

— Раз так решил победитель, то пусть будет по слову его, — согласился Ра, а потом взмахнул руками. – Жду вас вечером на прощальный пир. Почтите память тех, кто не смог пройти испытания, и задумайтесь о том, что ждет вас в будущем.

— Конеёбы, блядь, — сплюнул я, выходя из колонны и поворачиваясь к рыжей. – А кого потеряла команда Белиала? Я как-то пропустил этот момент.

— Одного из «зеленой» троицы, — тихо ответил Элигос, который неслышно подошел со спины.

— Хоть какая-то хорошая новость, — улыбнулся я. – А теперь пошли нажремся кошерной египетской кухни и въебем вина!

— Не буду вам запрещать этого, — отвернулся демон. – Вы заслужили пир.

— Да, бля. У, голубика! – рявкнул Ахиллес и, растолкав своих же партнеров по команде, отправился к гигантской пирамиде. Да, уж. Грек был, как Пончик из книги про Незнайку. Режим питания нарушать нельзя. Для героев это святая сисястая истина.

Сидя в большом зале и без устали поглощая терпкое вино, я немного расслабился. А что еще делать? Про новое испытание будет известно завтра, да и силы восстановить надо. Хотя большинство моих партнеров по команде уже насытились и предпочитали лениво ковырять в зубах ножами и глазеть на Ахиллеса, который уверенно расправлялся с четвертым жареным гусем.

— Дружище, ты не обсрешься завтра-то? – хмыкнул я, когда Ахиллес, звучно рыгнув, потянулся за пятой порцией.

— Не. Нахуй, — лаконично ответил герой.

— Погоди, погоди. Чего ты вечно «Бля. Нахуй. У, сука». Сейчас тебя будем учить разговаривать по-человечески, — помотал я головой и подвинул к греку глиняный сосуд с вином. – Промой свою глотку и начнем.

— Нахуй? – удивленно спросил Ахиллес, думая о том, уебать ли меня сразу или дать еще подышать пару минут. – Поляк, бля, гнида!

— Сам ты гнида. Кто так разговаривает? Надо быть хоть капельку вежливее.

— Чего ты до него доебался? – лениво встряла Астра, которой вино шарахнуло в голову и сделало рыжую пацифисткой. – Нравится ему, пусть и говорит, как хочет. Да, Ахиллес?

— Ага.

— Не, не. Ты же за новой жизнью на Игры пошел? – я упрямо гнул свою линию. Грек кивнул и посмотрел на меня более внимательно. – Правильно. Значит нужно быть более вежливым и тактичным.

— Как это? – нахмурился воин. – Пидор, бля?

— Не, пидоры тут не причем. Это вежливость. Ну, смотри. Если тебя кто-то нечаянно толкнет, а потом извинится, что ты сделаешь в ответ?

— Уебу!

— Неправильно мыслишь, дружище. Надо кивнуть человеку. А вот если он борзеть начнет, тогда и уебать можно.

— Да?

— Конечно.

— Хм, — задумался Ахиллес. Астра улыбнулась и легонько ткнула меня под ребра.

— Не живется тебе спокойно, лысенький.

— Отстань. Я Ахиллеса учу жить.

— Продолжай, — буркнула рыжая, пододвигая к себе чашу с виноградом и яблоками.

— Продолжим, Ахиллес?

— Ага, поляк. Давай, бля.

— Во-первых. Перестань блядить после каждого слова. Мат он вещь тонкая и применим к эмоциям, а не к связке слов, как у тебя. Понимаешь?

— Чё?! Нахуй!

— Вместо «бля», говори хотя бы «блин». И сокращай ругань. Например, используй одно матерное слово в разговоре, — пояснил я. Грек кивнул, нахмурив густые брови. – Вместо «нахуй» говори «Изыди».

— Изыди, — радостно рек Ахиллес и через секунду добавил. – Нахуй.

— Ладно, можно и так, — согласился я, улыбнувшись. – Чувствуешь, как ты богаче стал? Как мудрость внутри зарождается?

— Ага. Воистину, блядь.

— Вот, — обрадованно воскликнула Астра. – Ты гляди, он уже мои ругательства заимствует.

— А если ты хочешь человека оскорбить, то используй животных. Попробуй.

— Ты, бля, — грек повернулся в сторону соседнего стола, где сидел Парис, с презрением ковыряющийся ножом в жареном мясе. Лютый враг героя скосил глаза и вопросительно поднял бровь. – Уйди, постылый, сгинь. Нахуй. Богомол-пидарас.

— Неплохо, — похвалил я, хохотнув, когда Парис покраснел от гнева, и вознамерился было подняться, но осекся под уничижительным взглядом Клеопатры.

— Крот-хуесос. Гусеёб. Мул-жоподрал, бля, — Ахиллес рассмеялся и вновь подтянул к себе блюдо с жареным гусем. – Отвечаю, заебок.

— Можешь, когда хочешь, — гордо ответил я, радуясь за ученика. – Практикуйся чаще, дружище.

— Лады. Спасиб, поляк.

— Да что уж там. Заинька, ты чего там углядела? – спросил я рыжую, которая вытянув шею, смотрела в дальний конец помещения, где находился выход.

— Помнишь тех странных уродов с зелеными глазами?

— Ну.

— Они только что покинули зал с очень подозрительным видом, — буркнула Астра. Я отодвинул от себя тарелку и встал из-за стола. – Ты куда?