Левой рукой, он схватил цепь, которой были связаны два грешника, и, раскрутив их, словно злоебучую пращу, хуйнул комок из плоти и стали назад, откуда только что пришел сам. Из-за золотых врат раздался тонкий крик, который услышал каждый из нас. Крик, полный боли и ярости.

Сглотнув противную слюну, я наблюдал за тем, как двоих грешников Гаапа затягивает в импровизированную мясорубку, расположенную прямо в полу. В воздух взвился фонтан крови и перемолотых внутренностей, а затем все затихло. Лишь легкая трель раздалась в наступившей тишине. Ахиллес и Астра достигли белого древа. Счет стал «три-один» в нашу пользу.

— Збышек, готов? – тихо спросила Леария, подходя ко мне. Я кивнул и слабо потряс цепью, которая сковывала две моих руки. Анубис так решил. Мол, если я бегу один, то и скован буду по всем правилам. Спорить с ним я не стал, только обозвал шакалоголового нехорошим словом, обозначающим человека, любящего пить сперму.

— Готов. Кто против меня?

— Сам смотри, — хмыкнула демонесса. Рядом с вратами уже разминались двое оставшихся игроков из команды короля Гаапа. – Чтобы мы вышли вперед по очкам, тебе надо дойти до финиша, это раз.

— А два?

— Они не должны выжить, — улыбнулась Леария, сделав красноречивый жест пальцем вокруг шеи.

— Весело, бля. Словно адский цирк из «Painkiller».

— Что?

— Не обращай внимания, — отмахнулся я. – Игрушка старая, родом из моего славного детства. Там тоже всякие полосы препятствий были.

— Ладно. Давай на старт. Удачи, милый.

— Спасибо, — улыбнулся я, сжав ноги. – Прыщи и старики, прыщи и старики.

— Нашел время возбуждаться, — усмехнулась демонесса.

— Ничего не могу с собой поделать. Ладно, я пошел. Молитесь за меня, блядь, ибо это будет лютое трахелово.

Я подошел к золотым вратам и, напряженно хрустнув шеей, уставился на створки, ожидая, когда они откроются. Два грешника, высокий здоровяк и тощий гном, из команды Гаапа, презрительно на меня посмотрели и даже прошлись по моему испуганному виду. Пришлось их осадить.

— Боишься, праведник? Нас двое, а ты один, — зловеще прошептал гном.

— Круто. Будете пердолить друг в друга в жопу, а мне только онанизм останется, — хмыкнул я, подпрыгивая на месте.

— Щенок. Следи за тем, чтобы не провалиться в какую-нибудь яму со змеями.

— Обязательно, залупа ты ишачья. Вытри губы.

— А? – нахмурился мелкий, быстро проводя рукой по губам.

— Сперма застыла, когда ты сосал хуище своего друга так, что у тебя чуть череп не треснул, — заржал я и, дождавшись сигнала Анубиса, рванул вперед, спихнув двух грешников с пути.

— За ним, — рявкнул Герцог Алокас. – Он не должен дойти до финиша.

Стоило мне только ступить на полосу Анубиса, как воздух тут же поменялся. Сейчас здесь пахло тухлым мясом, кровью и капустой, пролежавшей на солнышке пару недель. Однако это не стоило моего внимания, ибо позади уже слышалось тяжелое дыхание соперников, которым ничего не стоит скинуть одинокого неформала в вышеупомянутую яму со змеями.

— Ебаные сторожевые псы! Ай, бля. Ай, бля, — взвизгнул я, когда на пути возникли две странные собаки, ростом выше человека и попытались меня схватить. Я резко, и не снижая скорости, проехал прямо под ними, лишь чудом не задев оскаленные пасти. – Пошли нахуй!

Псы, на удивление, не стали меня преследовать, обратив внимание на догоняющих грешников, но последних это не остановило. Здоровяк, схватив гнома на руки, сделал обманный маневр, и пока глупые псины разбирались, что к чему, обогнул их по дуге и бросился за мной.

— Щенок! – крикнул мелкий, подбирая с земли камень и швыряя мне вслед. Увернувшись, я показал преследователям средний палец и с разбегу перепрыгнул яму, где крутились острые лезвия. Да уж. Стоило туда упасть и обратно не выберешься.

— Свистни в хуй, гнида, — рявкнул я, подбирая с земли топор, который упал с потолка и запустил его в сторону нахального коротышки. Тот, к моему удивлению, ловко отклонился, и широкое лезвие с размаху вонзилось в грудь его напарника. Здоровяк ойкнул и рухнул на землю, заливая ее своей кровью. – Минус один. Хэдшот!

— Сука, — заорал гном и, выдернув топор из тела компаньона, опустил его на безвольно висящую руку. – Ты убил Кенни.

— Сволочь, — хохотнул я, отвлекаясь, дабы насладиться этим зрелищем, и очень зря. Из-за этой выходки я споткнулся о лежащий труп одного из соперников и покатился по земле, а потом и вовсе рухнул в яму, где вертелась гигантская спираль египетской мясорубки. – Блядь. Непруха ебаная.

— Я иду к тебе, поросеночек, — раздался вдалеке голос коротышки. Да уж. Времени в обрез. Если я не успею выбраться, то коварный свиноёб не откажет себе в удовольствии скинуть меня вниз, где мое тело моментально перекрутит к ебеням.

— Еб твою мать, Збышек. Вылезай, — ругнулся я сам на себя, тщетно пытаясь отыскать ногой точку опоры. Руки и вовсе стали слабеть, а в желудке противно заныло. Неужели все?

— А вот и я, — подняв голову, я увидел, как на меня смотрит злоебучий коротышка, сжимая в руке топор. – Поменялись ролями, щенок?

— Нахуй поди, мини-Мэ, — прохрипел я, стараясь подтянуться на руках. Ничего не получалось. Без помощи мне не выбраться, а мелкий уже заносил над головой топор. Я мог лишь наблюдать, как медленно опускается широкое лезвие и в голове возникают картинки из прошлой жизни. Стоп. Какие, нахуй, картинки? Я, блядь, еще жить хочу.

— Сука такая. Сучонок жуликоватый, — взвизгнул коротышка, когда я умудрился убрать руку в тот момент, когда топор впился в угол, где мгновением назад были мои пальцы. Этого хватило. Вцепившись двумя руками в ручку топора, я напрягся и с грехом пополам вылез из дыры. Грех удивился, но промолчал.

— Не ждал, ебань хуева? – злобно усмехнулся я, с размаху впечатывая кулак в морду ненавистного соперника. Хрустнул нос и на землю упали первые кровавые капли, но меня это не интересовало. Поднатужившись, я обхватил коротышку двумя руками и изящно хуйнул через себя, лишь потом вспомнив про яму-мясорубку.

— Неееет! – протяжно завыл гном, а я, скривив лицо, подошел к краю.

— Прости, дружбан. Я забыл, что тут яма. Думал тебя просто об землю уебать и все, — но соперник моих слов уже не слышал. Гигантский винт свое дело знал и любил. Икнув, я еще раз взглянул на перемолотые останки коротышки и, разбежавшись, перепрыгнул яму.

— Степка, ты цел? – тревожно спросила Астра, кинувшись ко мне, стоило только покинуть полосу препятствий и сорвать цветок с древа.

— Ага. Предателя подпустил, кажется, — хрипло ответил я, обнимая рыжую. – Пукнул с жижкой, заинька.

— Засеря ты мой, — рассмеялась она, а потом внезапно разрыдалась. – Бля, я так испугалась, когда ты в яму свалился.

— Польский пропиздон. У, сука, — уважительно произнес Ахиллес, хлопая меня по спине. – Бычара, нахуй.

— Он самый, дружище, — кивнул я, наслаждаясь теплом своей подруги, которая тихо плакала у меня на плече. – Прости, милая. Чем я, блядь, думал, когда соглашался на такое?

— Явно не головой, — улыбнулась Астра. – Мы прошли испытание. Команда Гаапа много грешников потеряла.

— Да и мы солидно, — я поднялся на ноги и, смущаясь, подошел к Герцогу Элигосу. – А ты хоть одну слезинку по мне обронил?

— Нет, конечно, — усмехнулся демон.

— Бессердечный ты, блядь, ворон, — устало буркнул я, пожимая руку Герцога, а потом оглянулся на своих союзников. Я, Астра, Ахиллес, Мэри, Жорж, Стивен и еще три человека. Мы потеряли четверых, но зато выжили сами.

— Отдыхайте. А я пойду смотреть за выступлением команд Асмодея и Белиала, — сказал Элигос, но я тут же запротестовал.

— Не, не. Нахуй, нахуй. Я тоже хочу посмотреть, как Клеопатре башку проломит булыжником. Очень хочу.

— И я, — хищно потянула носом Астра.

— Бля, буду, — рек Ахиллес, а все остальные просто кивнули головой в знак одобрения.

— Тогда пошли, — хмыкнул демон. – Мы пока занимаем первое место.

— И то славно, — фыркнул я, затягиваясь сигаретой. – В пизду такой спорт.