Флегий удовлетворенно окинул взором поредевшие команды, а затем поднял руку, призывая зрителей заткнуться. Молчание наступило моментально, ибо Владыка Гнева в гневе своем был весьма необуздан и даже непредсказуем. Желающих проверить это, было мало.

— Первое испытание позади, как и первый день великих Адских Игр, — начал он. – Славная вышла битва, несмотря на то, что мало кто играл в футбол. Первое место в испытании заняла команда короля Белиала, второе – короля Белета, третье – короля Асмодея и четвертое – за губернатором Гаапом. По правилам, команды, занявшие первое и второе места, выбирают себе соперников для участия в следующем испытании, которое пройдет в ином мире, как и установлено правилам. Я прошу глав победивших команд выйти вперед.

— Да, Владыка, — рявкнули Герцог Элигос и Маркиз Андрас, повинуясь жесту Флегия.

— Маркиз, кого вы выбираете в качестве соперника для следующего испытания? – спросил гигант. Андрас, не меняя презрительного выражения, ткнул пальцем в команду короля Асмодея.

— Их. С командой короля Гаапа было скучно.

— Мажор, — буркнул я, наблюдая за тем, как Маркиз куражится над теми, кому досталось больше всего. Потеря такого воина, как Александр Македонский, сильно сказалась на общем боевом духе.

— Герцог, вам остается команда короля Гаапа, — констатировал Флегий, неприятно улыбнувшись. Наверняка тоже деньги потерял, поставив не на тех во вчерашнем мачте. Элигос кивнул, соглашаясь с решением соперника и, подойдя к Герцогу Алокасу, пожал тому руку, чем вызвал одобрительный гул толпы. Андрас лениво кивнул Савноку и тот не остался в долгу, сподобившись на полный презрения взгляд. Флегий усмехнулся и отступил в глубину балкона, приглашая королей выйти вперед.

— Alia mundi veneranda est lex.Ille honoratur, et quatuor reges, — начал король Белиал. Говорил он очень глубоким и могучим голосом. (Миры иные чтут закон. Его чтут и четыре короля).

— Quondam in a Millennium, nos appellare, qui iuravit iuramentum et potentia cognoscitur, — хрипло продолжил король Асмодей. (Раз в тысячелетие взываем к тем, кто клятву дал и власть признал).

— Reprehendo sicco animas eorum, qui veniunt ad vos. Utrum sint digni venia, — теперь настал черед короля Гаапа. (Проверьте души тех, кто к вам придет. Достойны ли они прощения).

— Dignus — vita. Et indignum — tenebris, — закончил король Белет. (Достойным – жизнь. А недостойным – тьма).

С минуту ничего не происходило, а на арене было необычайно тихо. Лишь четыре короля так и продолжали стоять на балконе. Затем я почувствовал странное головокружение и слабость. Впрочем, это почувствовал каждый из нас, включая верховных иерархов. Это состояние не продлилось долго. Я закрыл глаза и облегченно вздохнул, почувствовав дуновение свежего ветра и запахи свежескошенной травы. Чуть позже к ним примешалось тепло солнца и соленый вкус моря, а на губах заскрипел песок. Наконец, когда мой желудок успокоился, я решил открыть глаза, а открыв их, охнул. Как и все остальные.

Четыре команды со своими главами сейчас стояли напротив гигантской пирамиды, чья верхушка ярко блестела под лучами ослепительно жаркого солнца, упираясь в бирюзовую бесконечность неба. К пирамиде шла длинная дорога, по краям которой стояли дивные статуи древнеегипетских божеств и у начала этой дороги нас уже ждали.

К пирамиде шла длинная дорога, по краям которой стояли дивные статуи древнеегипетских божеств и у начала этой дороги нас уже ждали.

— Не поняла. Там стоит мужик с головой крокодила? – тихо прошептала Астра, прищурив глаза. – Бля, точно. Ему еще пиджак и будет натуральный крокодил Гена. Збышек, что это? Я думала, мы в древний Египет попали.

— Это он и есть. Только в другой вселенной, где этими землями правят древние боги, с которыми короли заключили договор, если я правильно понял ту ахинею, что они несли на латыни, — буркнул я и подошел к Герцогу Элигосу. – Получается, что они реальны? Как мы?

— Кто? – не понял демон, ожидая, когда человек с головой крокодила подойдет ближе.

— Они. Это же Себек к нам идет? – восторженно ответил я. – Пиздец, бредятина. Кому расскажи, не поверят.

— Угадал. Здешние боги реальны, но мы более могучи, чем они. Как ты знаешь, все было создано Божественной искрой.

— Знаю. Но тут вообще все смешалось. Я думал, мы просто в прошлое перенесемся.

— Мы и перенеслись. Только в иной мир, отличный от нашего.

— Ебушки-воробушки, — у меня так сильно закружилась голова, что я бухнулся прямо на песок и, не веря в то, что произошло, схватил горсть и медленно пересыпал ее из ладони в ладонь. – Мне это не снится, Герцог? Мы в древнем Египте и тут правят настоящие древнеегипетские боги.

— Да. Скоро ты с ними познакомишься, — ответил Элигос, многозначительно усмехнувшись. Он вообще любил многозначительно усмехаться, как и каждый верховный иерарх. Работа у них такая, что уж там.

Путь до пирамиды был долгим. Я, как и все прочие грешники, удивленно вертели головами направо и налево, в попытках отыскать знакомые черты Ада или на крайний случай хоть одну знакомую морду, но попытки эти были тщетными. Разве, что Ахиллес, схватив одного из стражей за горло, приблизил лицо несчастного к своему и, минутку поизучав, бросил бедолагу на песок, буркнув напоследок, что-то вроде «Пидоры, нах».

Однако я уже поверил в то, что мы действительно находимся в древнем Египте. В том самом, о котором я читал в учебнике по истории древнего мира еще в школе, и этот Египет был населен самыми настоящими богами, древними и могучими.

Астра робко посторонилась, а потом и вовсе, взвизгнув, прижалась ко мне, когда рядом с ней царственно прошествовала газель, чтобы через пару мгновений обратиться в миловидную женщину с пронзительными черными глазами. Богиня Анукет собственной персоной. Женщина рассмеялась и продолжила свой путь, даже не обратив на нас внимания. Зато я внимательно следил за подозрительной троицей грешников, в которых горела частица Ключа. Они плевать хотели на раскинувшиеся красоты, предпочитая что-то негромко обсуждать. Обрывки их слов были малопонятными, и в итоге я бросил неблагодарное занятие, но глаз с них по-прежнему не сводил.

Через какое-то время мы дошли до больших золотых врат, на которых выделялись иероглифы и значки бога Ра. Стража, стоящая возле врат, подозрительно нас оглядела и, кивнув человеку с головой крокодила, отворила тяжелые створки, пропуская нас внутрь пирамиды. В лицо сразу подул прохладный ветерок, принеся долгожданную свежесть после затхлых ароматов Ада.

Поравнявшись с Герцогом Элигосом и Леарией, я задал вопрос, который мучил меня с того момента, как мы сюда попали. Терпеливый Герцог охотно пояснил, благо время позволяло и до новых врат еще топать и топать. Вопрос мой был простым. Люди, которые встречались нам на пути, были египетскими праведниками, которые выбрали свой Рай вместо каноничного?

— Да, Збышек. Ты прав. Во многих мирах есть свой филиал Рая, только Ад един. Души праведников, которые жили давным-давно, предпочли обитать в тех местах, в которые верили их родители и они сами, — тихо ответил Элигос, гордо вышагивая вдоль молчаливых стражей, стоящих через каждые пять метров. Почти все из них были вооружены хопешами, серповидными мечами из бронзы, которыми могли владеть только искусные бойцы или элитные воины.

— А грешники попадают в Ад вне зависимости от веры, да?

— Верно. В Аду, как ты знаешь, есть участки для грешников самых разных конфессий. Но христианский Рай место уникальное. Туда абы кого не пускают, — улыбнулся демон, явно наслаждаясь моим замешательством.

— И Небеса договорились с местными божками о том, что таких праведников, как, к примеру, египтяне, будут отправлять сюда? Круто. А с греками как?

— У них есть Элизий, где царит вечная весна, и праведники там наслаждаются заслуженным отдыхом. Мне доводилось там бывать, — вставила Леария, мечтательно вздохнув. – Красивое место. Только воздух очень пьянит, а в остальном мило.