Глава 14

Шестнадцатый

Тусклый свет коридоров тюрьмы напоминал о том, что недавно этому месту доверяли содержать отморозь со всей солнечной системы, но сегодня волею или усмешкой судьбы все камеры были пустые. Мы продвигались наверх этаж за этажом медленно, долго, выверяя каждый свой шаг.

— Адепт младший лейтенант, — обратились ко мне в чате. — На минус двадцать пятом этаже камера с живым организмом внутри.

— Охраняется? — заинтересовался я.

— Судя по показателям сенсоров, нет. Турелей тоже нет, — отрапортовал в чате боец.

Чат стал доступен в армии сравнительно недавно, и пришел на замену вербальным переговорам. Сканеры снимали мимику солдата, который мышцами лица набирал текст. Особо умелые использовали всю поверхность лица и обменивались текстом быстрее и грамотней, чем если бы говорили голосом. Технология нашла свое применение в плотных атмосферах, где дыхательная трубка блокировала движения ротовой полости, попутно стискивая зубы, что помогало штурмовикам преодолевать внезапные встряски от включающихся в бою щитов.

— Колонна стоять, занять оборону! Замыкающий дрон, за мной, — и я не спеша направился к камере.

Обычно в подразделениях есть впередиидущие легкие разведчики, но в нашем случае их нет, и пришлось проверять самому. Я держал лучевое ружье наготове, крадучись идя к камере с живым объектом. Мой костюм фиксировал звуковые волны, то, что находилось далеко впереди, пело.

— День прошел — ушла еда, два прошло — и крыс не стало, три — вода, четыре мало, организм, топи же сало! — это было похоже на жреческое пение, только не всегда попадающее в такт. — Кетоны, кетоны, мозг бери кетоны!

— Долго ты тут сидишь? — обратился я к худющему косматому узнику, поющему сидя в позе со скрещенными ногами.

— Оу! — заметил меня человек в желтой обвисшей тюремной робе с нагрудным номером 234/549816. — Нельзя же так подкрадываться, ваше высокородие (термин, которым D класс и люди С класса из трущоб называют людей В и А).

— С чего ты взял, что я высокородный? — я опустил лазер так, чтобы он повис на плече.

— Ну а кому тут еще быть. Козлопоклонники освободили всех и ушли, а у тебя и звезда на груди, и оружие офицерское. Спорю, что именное, — узник кивнул впалыми глазами на облегченный бластер Лара, который я получил взамен утерянного в одно из его посещений меня в реабилитационной капсуле.

— Я Кай-Клавий Гиллиус, Флот Фаэтона, В класс, — по привычке представился я.

— Заключенный 549816, но друзья зовут меня Шестнадцатым, — Шестнапдцатый говорил со мной не меняя позы, видимо, дело привычки сидеть без движения.

— Ты по какой статье тут и почему не ушел с еретиками?

— По 451. Я бывший жрец В класса, ныне Шестнадцатый, — узник улыбнулся, не понятно правда чему, статья «Ересь» — серьезное обвинение. — А не ушел я потому, что какая разница кому молиться: семилучевому солнцу или козлу на коврике? Они мне и говорят: «Ну раз не видишь разницы, сиди дальше по закону семилучевого солнца». Я парень послушный, вот и сижу. Кроме того, если я хорошо понимаю ситуацию, то скоро эти камеры снова наполнятся всеми теми, кто отсюда ушел. Только меньше их будет в разы. Вот и Флот Фаэтона уже тут, а жить в ожидании смерти там я не хочу. Меня уже неделю никто не посещал. Кстати, у тебя случайно нет питательных кубов?

— В общем так, Шестнадцатый, амнистия у тебя. В классе, конечно, я тебя не подниму, но и в камере не оставлю. Дрон вскрой замок камеры!

Пока умная машина разбиралась с замком, я нащупал в вещмешке пару питательных кубов. Надо бы переформировать рюкзак, а то вдруг придется опять по Земным лесам бродить.

— А что ты там говорил про козлопоклонников? — спросил я, протягивая Шестнадцатому питательные кубы.

Глава 15

Нужно немного веры

— Ну кормовые козлы. Это же только на Земле и Марсе класс C и D используют в качестве пищи фермерские изделия. Сами Фаэтоняне А и В класса мяса убиенных животных и фруктов генномодифицированных не едят. Это же для того, чтобы сократить жизнь людей на периферии? — тараторил Шестнадцатый.

— Я, по ходу, понимаю, за что тебе 451-ю впаяли. Ты только скажи, и тебя как Еретика оставим гнить тут дальше, как раз, чтобы твоя песня успела дописаться, — выпалил я.

Такие темы нельзя поднимать и нельзя даже намекать на них.

— Понял, замолкаю! — буркнул бывший жрец и снова продолжил. — Ну так вот, эти из армии «свободы и труда» обезглавили верховного жреца купола 234, посадили его в медитативную позу и пришили ему голову кормового козла, мол, «мы погибаем тут на закланье, как кормовое стадо, но душой мы равны перед несущем свет».

— Что за чушь? — удивился я.

— Да в том-то и дело, что чушь. А если нарисовать голову козла и провести от крайних её точек линии, то получается что-то типа перевернутой пятиконечной звезды, наподобие той, что у вас на броне, только наоборот. Нагрудные кулоны они с этой перевернутой пятиконечной звездой носят. Я им и говорю, мол, вы бога Ра решили забыть, а зачем тогда новое божество себе заводите? У них и инквизиция своя есть, и жречество. Вроде бы классы сами отменили, а опять какое-то раздвоение наводят. Гримасничество все это, — Шестнадцатый бормотал себе под нос, повесив голову.

— Это не гримасничество, это — ересь. Ра дает свет, и он же его забирает… — я было начал цитировать трактаты Ра, но исхудалый жрец меня прервал.

— Точно! Забирает свет. Вы еретиков будете при свете и включенных турелях внутреннего контроля пытаться перевоспитывать или вырубите генератор бесперебойного питания? У вас-то маски в темноте видят, а вот новые тюремщики такими средствами оснащены вряд ли.

— Вот ты хитрый змей, — похвалил я Шестнадцатого. От этой похвалы его сухое лицо расплылось в улыбке.

— Там еще на минус втором этаже содержатся те, кто не присягнул армии «свободы и труда», — сообщил он.

— Ты откуда все это знаешь? — удивился я.

— Хоть я и бывший жрец, но храмовые трансформации я проходил как все, а этого не отнять, разве что только деинкарнировав.

Жрецы — каста очень продвинутая. Говорят, им доступна какая-то иная нейросеть — та, которая течет по всему космосу. Именно благодаря ей верховный жрец Фаэтона общается с Ра. Говорят, от них нельзя скрыть правду, и они видят твои грехи еще до того, как ты их совершишь. У касты жрецов много общего с кастой воинов — у них тоже адептов выращивают в отдельных храмовых комплексах, как и нас в казармах. У них свои важные директивы, и даже есть своя служба силового контроля — инквизиция.

Жрецы не подчиняются законам и нравам всего общества, их судит свой внутренний суд — суровый, но справедливый суд Ра.

Я отправил троих бойцов с дроном и детонаторами вниз к генератору, питающему всю тюрьму, дав инструкции подорвать генератор при отключении энергии в блоке. Подходя к минус второму этажу, я запросил по нейросети Базу.

— Лар, как слышишь меня?

— Отлично. Вы внутри? — отозвался Лар.

— Да, мы вошли. Только через низ. Вернусь, отпишу рапортом. Мы за линией обороны тюрьмы, и в наших руках генератор. Воспользуйся правами главы комнаты Души купола, выруби электричество в этом квадрате, а мы тем временем вырубим тут блок резервного питания.

— Принял, Кай-Клав, всех сепаратистов в минус, а заключенных, взятых в плен еретиками, если они там содержатся, освободить и предложить вернуться в армию Ра, — передал Лар с каким-то удовлетворением.

Нейросеть передавала и эмоциональный настрой. Не знаю, насколько это правильно в условиях войны, но так есть.

— Да, спасенные узники будут! — покосился я на Шестнадцатого, жмущегося к стене коридора.

— Отлично. Ловите темноту!

После последнего предложения свет в тюрьме резко погас, и на считаные секунды позднее где-то внизу раздался приглушенный хлопок.

— Щиты — готовность. Пленных не брать. По коридорам идем двойками, дрон впереди по центру у потолка! — рявкнул я через нейросеть.