Становятся небезопасными плавания на юге: еще в первые годы IV века до н. э. на побережье Малой Азии возникло Понтийское царство. Его основатель - уроженец Синопы и правитель Киоса Митридат из царского персидского рода Ахеменидов - избрал своей столицей Амасию, хранящую в своем названии память об амазонках (здесь были их владения). Три года спустя примеру Митридата последовал Зипоит, провозгласивший себя царем Вифинского царства - бывшей своей сатрапии.
Скифам срочно требовался выход к морю в районе Херсонеса, откуда можно было быстро и сравнительно безопасно пересекать море вдали от пиратских берегов. Теснимые скифами, херсонесцы при посредничестве римлян заключают в 179 году до н. э. договор о помощи с шестым царем династии Митридатидов Фарнаком. Скифы отступились. Они выжидали.
Их час настал семьдесят лет спустя. Скифский царь Скилур вступил в соглашение с сарматским племенем роксоланов, обитавшим в междуречье Танаиса и Бо- рисфена, и стал тревожить границы Херсонеса, а заодно и Боспора, решив попытать счастья на берегах Меотиды. Афиняне уже ничем не могли помочь Боспору; Греция стала римской провинцией. И тогда боспорский царь Перисад V последовал примеру херсонесцев: он обратился за помощью к Митридату VI. Одновременно в Понт с той же целью вторично отправили послов херсонесцы. Херсонес, по словам Страбона, «прежде был самостоятельным, но, подвергаясь разорению варварами, был вынужден выбрать себе покровителя в лице Митридата Евпатора; последний хотел стать во главе варваров, обитавших за перешейком (Перекопом.- А. С.) вплоть до Борисфена и Адрии. Это были приготовления к походу на римлян. Итак, Митридат, окрыленный такими надеждами, с радостью послал войско против Херсонеса и одновременно начал войну со скифами, не только со Скилуром, но также и с сыновьями последнего - Палаком и прочими (их, по словам Посидония, было 50, а по Аполлониду - 80). В то же время Митридату удалось всех их подчинить силой и стать владыкой Боспора, получив эту область добровольно от владевшего ею Перисада. С тех пор и до настоящего времени город херсонесцев подчинен властителям Боспора».
Протекторат Митридата, однако, не пришелся по вкусу ни боспорцам, ни скифам. Перисад отрекся от престола в его пользу, но поскольку понтийский царь был еще далеко, скифский царевич Савмак, приемыш Перисада, убил своего благодетеля и взбунтовал скифских рабов в Пантикапее. К ним присоединилась часть армии и флота; наместник Митридата Диофант спасся бегством на присланном из Херсонеса судне. Савмак принял царский венец и носил его около года: в 106 году до н. э. Диофант вернулся с войсками, захватил с помощью херсонесцев Феодосию и Пантикапей, взял Савмака в плен и передал Боспорское царство Митридату.
Примерно в это же время Митридат подчинил Колхиду. Единственным автономным городом в этой стране осталась Диоскурия, и это наводит на мысль, что она оказала Понту какую-то важную услугу - быть может, попросила Митридата о защите, как Херсонес и Бос- пор, или помогла ему в покорении местных племен.
На северной окраине античного мира сложилась новая необъятная морская держава, сосредоточившая в своих руках огромные ресурсы и торговлю. В Средиземном море другая держава уже провозгласила себя владычицей всего обитаемого мира, но еще не стала ею. Столкновение этих двоих было вопросом времени.
Время подоспело в 89 году до н. э. Несколько лет римские консулы с тревогой следили за возрастающей мощью Понтийского царства. Перейдя Галис, армия Митридата вторглась в Пафлагонию, затем быстрыми маршами оккупировала Галатию и Каппадокию и броском на запад захватила Вифинию. В руках Митридата оказались Проливы и почти вся Малая Азия, он стал восточным соседом Рима и западным - Армении, где правил его зять и союзник Тигран, оказавший ему помощь в войне с Каппадокией.
Оказавшимся не у дел малоазийским царям не оставалось ничего другого, как пожаловаться на Митридата в римский сенат по примеру карфагенян и родосцев. Римляне выслали комиссию во главе с Манием Аквилием, чтобы обследовать положение дел на месте. Вначале переговоры шли успешно. Митридат еще не вполне уяснил, что представлял собой Рим, и вел тактику прощупывания. Поэтому он уклончиво ответил на требование Аквилия вернуть оккупированные территории. Но второе требование - возместить все убытки - он отверг категорически.
Тогда Аквилий уговорил вифинского царя Никомеда IV силой вернуть себе царство и пообещал поддержку. Результат этого шага занял в истории Рима такое же место, как Варфоломеевская ночь в истории Франции. С трехсоттысячной армией и флотом в четыреста кораблей Митридат буквально смел вифинцев, а заодно и римлян с полуострова и стал господином всей Малой Азии, за исключением Киликии, чьи пираты были верными его союзниками в этой войне. Маний Аквилий попал в плен, его водили по малоазийским городам, привязав к лошадиному хвосту, и безжалостно избивали, если он не желал выкрикивать свое имя; потом ему залили глотку расплавленным золотом.
Перенеся в 88 году до н. э. свою резиденцию в Эфес, Митридат обнародовал воззвание ко всем народам Малой Азии, где объяснил, что он пришел как освободитель от засилья иудеев, египтян и особенно римлян, превративших малоазийские города в свои кормушки, и разослал тайный приказ - на тридцатый день после стоявшей на нем даты одновременно во всех городах перебить иноземцев. Рабам, убившим своих господ указанных национальностей, гарантировалась свобода, свободным - аннулирование долгов, а всем городам - освобождение от налогов сроком на пять лет и от долгов на пятьдесят процентов. По сообщению Аппиана и некоторых других авторов, в эту ночь в Вифинии было зверски убито свыше восьмидесяти тысяч иноземцев, включая женщин, стариков и детей, почти столько же на Делосе, в Милете, Пергаме, Эфесе и прочих городах. Историки не указывают общее количество жертв (Плутарх сообщает о гибели ста пятидесяти тысяч одних лишь римлян), но его нетрудно представить, особенно если учесть, что в приморских городах и на островах основную «работу» взяли на себя пираты.
Свою столицу Митридат перенес в Пергам, откуда удобнее было планировать дальнейшее наступление на запад.
Понтийское царство, противостоящее теперь Риму, включало все черноморские берега Малой Азии, фракийское побережье от Проливов до Салмидесса, берега Кавказа до Питиунта и всю территорию Беспорского царства. Кавказские берега между Питиунтом и Боспором Киммерийским, вся береговая полоса северного Причерноморья, включая почти весь Крым, а также территории северо-западного и западного побережий моря были в вассальной зависимости от Митридата. Свободными оставались лишь небольшой участок западного побережья (примерно сто пятьдесят километров) между Салмидессом и Месембрией, западные берега Приазовья и восточные - Крыма. На юге Митридат при помощи своих морских союзников - пиратов Киликии захватил почти все острова Эгейского моря, оккупировал Фракию, Македонию и триумфально вступил в Афины, посадив там наместником своего друга философа Афениона.
Союз с Митридатом ознаменовал вершину «золотого века» киликийских пиратов. Но были еще и понтийские. Поскольку почти все берега Понта Эвксинского принадлежали теперь Митридату, а торговые пути охранялись его флотом,- что оставалось делать понтийским пиратам? Трудно ведь представить, что эвпатриды удачи бросили свое ремесло и обратились к мирному труду. Их боялись - но с ними и торговали. Этот парадокс был неизбежен, ибо пиратство и андраподизм занимали заметное место в системе экономических отношений рабовладельческого общества. Без этих звеньев цепь была бы неполной и выглядела бы совсем иначе. О правителях, покровительствующих пиратам, понтиец Страбон, уроженец Амасии, сообщает в настоящем времени (рубеж старой и новой эр). Но у этого свидетельства есть и оборотная сторона: ведь естественно, что те не оставались в долгу. Боспорскому царю Эвмелу в IV веке до н. э. приходилось высылать эскадры к берегам Колхиды, где бесчинствовали пиратские флоты ахеян, гениохов, тавров и других племен, ему обязаны спасением некоторые осажденные города. Судя по восхищенному отзыву Диодора, кампания Эвмела сравнима с кампанией Помпея, он надолго очистил море от пиратов. Но... эти же племена называет более трехсот лет спустя сосланный в Томы Овидий, причем в его время ахеяне и гениохи уже не довольствовались охотой у своих берегов, а совершали рейды вдоль всего черноморского побережья, кроме северной его части. И это всего через семьдесят лет после победоносной экспедиции Публия Писона, осуществившего свою часть плана Помпея!