Ванда теребила ткань пальцами.

— Грэм сказала, что это самое запутанное, что она когда-либо видела. Она отвернулась от магии, будучи подростком, но все еще видит нити магии, даже если не может их понять. В хаосе все мы соприкоснулись, и волшебник наложил проклятие, включая барьер, появившийся за минуты. Все было в спешке, и так Кеир стал драконом.

— Чем? — сказала Мел.

Ванда указала на черного дракона.

— Кеир там.

Орин сел прямо, смотрел на тьму, словно ожидал, что оттуда выйдет человек, а потом посмотрел на дракона.

Мел не сразу поняла это, а потом обдумала поведение дракона, и как он делал то, чего не говорили.

Кеир был драконом.

Она жаловалась из-за невидимого барьера, а он все это время был заточен в коже дракона. Она слышала о таком только раз. Ее предок, король-солдат, был проклят схожим образом, но дракон его был намного меньше.

— Он дракон только ночью, — объяснила Ванда. — Он становится собой днем.

Дракон — Кеир — тихо смотрел на них. Мел жевала кусочек сушеного мяса, ожидая продолжение слов Ванды.

— Он понимает нас? — спросил Орин.

— Он может, — сказал Баз. — И мы можем его понять. Проклятие позволяет нам общаться мысленно, пока Кеир в облике дракона.

Разговор мыслями объяснял взгляды и обрывки разговоров между Базом и Вандой. Они говорили, но никто не слышал.

— Мы с Кеиром пару недель разбирались с тем, что можем говорить мысленно. А потом оказалось, что и с Вандой работает. Нам нужно было доставить ее в пределы барьера по туннелю, а потом развернуться и освободить ее.

— Почему Кеир не превратился в дракона-ткача? — спросила Мел. — Почему изменяется только ночью? И почему вы можете говорить мысленно?

— Мы точно не знаем, — сказала Ванда. — Скорее всего размер Кеира повлиял на его облик, а черные драконы живут у нас в Мазереоне.

— Красный дракон Ксафилы был бы логичнее, учитывая, откуда он, — добавил Баз. — Или каменный дракон, они оба бескрылые. Но кто говорил, что у магии есть логика?

Ванда рассеянно кивнула.

— Ткачики общаются мысленно. Грэм назвала смену облика днем и ночью плохой работой волшебника — он не завязал все нити.

Голова Мел болела от попыток понять детали. Она прислонилась к руке Орина, вытянула ноги перед собой. Она отогнала вопросы о проклятии, напомнив себе, что волшебники учились десятки лет.

— Может, ваш план сработал бы. Проклятия редко ломаются действиями напрямую, но все не всегда так сложно, как вы думаете.

— Уже не важно, — Ванда отдала рваный шарф Базу. — Путь побега закрыт.

— Мы не можем выкопать другой? — спросил Орин.

Дракон зарычал и выдохнул облачко с искрами и пеплом.

Баз повязал красный шарф на запястье.

— Мы два месяца копали туннель, до этого множество попыток обвалились, уперлись в твердый камень или барьер.

Дракон, конечно, копал лучше дюжины людей, но у отца База были сотни людей в распоряжении.

— Почему твой отец не собрал команды людей, чтобы копать? — сказала Мел. — Чтобы и дальше пытаться и переправлять людей.

Баз ответил не сразу, но помрачнел.

— Отец посылал команды, но инструменты людей не так эффективны, как когти дракона, — он кашлянул и заерзал на траве. — И он не думает, что освобождение Ванды сработает, пока я… не сделал ее своей браком. Он сказал, что позволит мне жениться на простолюдинке, если это поможет разрушить проклятие.

Ванда резко встала, сжала губы и посмотрела на поляну.

Баз тоже встал и заговорил быстрее.

— Это слова отца, а не мои. Я не хотел тебе так говорить. Я хотел сделать предложение должным образом, хотел того отец или нет. Потому я хотел освободить тебя туннелем, чтобы ты приняла решение без давления, — он провел рукой по кудрям. — Я был удивлен, когда отец позволил. Потрясен даже. Но я бы женился на тебе, что бы он ни сказал… если ты разрешишь…

Орин выдохнул так, словно всю речь База задерживал дыхание. Он склонился и шепнул Мел на ухо:

— Это предложение?

Она пожала плечами. Если да, то оно было самым неловким из всех существующих.

Ванда ответила с напряжением:

— Если я пойду с тобой в замок, это будет хорошо, потому что там Грэм. Я не буду ни за кого выходить замуж, — она ушла в тень.

Баз расхаживал и бормотал под нос:

— Я не хотел ее расстроить. Я не могу все сделать правильно.

Мел помахала ему, прогоняя.

— Поговори с ней, гусь.

— Вслух, — сказал Орин. — Хватит говорить мыслями. Это жутко.

Баз поспешил без ответа.

— Бедняга, — Орин обвил ее рукой.

— Угу, — она опустила голову ему на плечо и закрыла глаза, радуясь, что ей не нужно принимать такое решение. И друг был рядом с ней, хоть это было опасно для него.

Она очнулась от дремы, когда вернулась Ванда с опущенными плечами, но уже не хмурая.

Баз пришел через пару минут.

— Мы вернемся во дворец. Отец знает, что мы близки к прорыву, так что будет ждать нас. Если мы не покажемся или не пришлем весть, он отправит людей за нами. Ему нужно встретить Ванду, а Кеиру хорошенько отдохнуть перед копанием.

— Мы доберемся до замка сегодня? — спросил Орин.

— Мы надеемся до утра попасть в Клифсайд. Это маленький замок в горах. Две-три ночи пути оттуда — и мы дома. Сложно сказать, как далеко может лететь Кеир с таким грузом.

— Вам не нужно вести нас с Орином с собой до замка, да? — ей не нужно было снимать проклятие, так зачем лишний раз летать?

Дракон — Кеир — заворчал и дернул крыльями.

Баз переглянулся с ним, говоря мысленно, и вздохнул.

— Он не хочет вас бросать.

Она уставилась на Кеира, смотрела в его сторону. Луна пропала, и он пропал в ночи. Какая ему разница?

— Что именно он сказал?

Баз хмуро смотрел на огонь.

— Он говорит, что, когда мы спасли… когда я унес тебя и Ванду на своем драконе, я мог сделать и тебя своей красной драконшей…

— Что?

— …потому что ты рыжеволосая, потомок короля-солдата, которого когда-то проклинали на жизнь в облике дракона. Жители были отчасти правы в своих заблуждениях.

Она быстро села.

— Я знала это!

— Погодите, — Орин схватил ее за плечо. — Ты сама сказала, что магию нельзя понимать прямо. Как нам понять, что им нужна твоя помощь?

Она убрала его руку с плеча и сжала.

— Я знаю, что ты не хочешь, чтобы я была вовлечена в это. Но, Орин… а если Кеир говорит правду? А если им нужна я, а меня там не будет? Мне нужно закончить начатое, — она замолчала на миг, сердце сжалось, и она добавила. — Ты можешь не идти с нами. Тебе было бы лучше остаться в Итурии. Можете, тебе стоит…

— Нет, — Орин сжал ее пальцы. — Я говорил, что пойду за тобой всюду. Не проси меня снова прощаться. Не сейчас. Я всегда путешествую с тем, без чего не могу.

Ее сердце дрогнуло, улыбка выдала слабость.

— Хорошо. И у тебя еще есть шоколад в котомке.

Он рассмеялся и поднял ее на ноги.

Она не хотела лететь снова. Не хотела побывать в очередном замке и встретить короля Лотарио, быть принцессой Мелантой, четвертой дочерью Итурии. Этот титул мог помочь ей снять проклятие, но из-за него она сюда и попала.

Нет. Она ввязалась в это, потому что думала, что справится сама.

Она помогла Орину закрепить Правду и яйца в котомке, и они забрались на спину Кеира и устроились, как раньше, но теперь уже у них было время. Зажатая между двух принцев, Мел сунула косу за пояс, а потом закрыла глаза. Кеир летел над полем, его крылья хлопали. Как только его лапы оторвались от земли, ее желудок сжался, но она сосредоточилась на том, чтобы сидеть на месте. Он выровнялся, парил уже не так дергано, как до этого.

Мел почти хотела, чтобы они с Орином тоже могли общаться мысленно, но без участия магии. Без проклятия. При мысли о сверхъестественных силах желудок мутило сильнее, чем от полета.

Ее голова болела слишком сильно, чтобы считать или управлять воображением, рисующим, как она упадет… как ужасно рухнет на землю. Мел отказывалась открывать глаза, и это только усиливало воображение.