Виталька не верил своим глазам: вот они. Совсем рядом, уходят вниз. Команда «вперёд», готовая вырваться, замерла на губах. Стоп. Не первый раз Виталька в горах и уже со счёта сбился, сколько боёв провёл. Слишком всё легко. Раз — и всё. Да и мало их слишком. Конечно, можно предположить, что это уже хвост отряда. Но где же тогда боевое охранение. Магомед бы такую грубую ошибку не допустил.

— А ну-ка, Витёк, мухой слетай вон на тот гребень и проползи чуть вперёд. Только что бы никто ни видел. И глянь-ка, нет ли там чего интересного. — сказал Виталька припавшему рядом сержанту Грищенко.

Что там сержант так долго? Виталька почти осязаемо чувствовал, как напряжены нервы у бойцов, как не терпится им ударить по отряду.

— Да что же это мы, товарищ лейтенант? Опять же уйдут гады! Сколько можно по хвостам бить! — Взмолился Нагорный.

— Пасть закрой. Ещё вякнешь — прибью — сорвался на него Виталя.

А вот и Грищенко.

— Там они все, с той стороны. Ждут, когда мы за этими пойдём, чтобы нам с фланга ударить. Позиция у них там — как на учениях. Ну, товарищ лейтенант, вы, прям, экстрасенс какой-то!

Да, Магомед, вот тут-то ты и просчитался. Недооценил противника. Перед атакой Виталя сказал бойцам только одно: «Пленных не брать». Все молча разошлись по своим местам. Ударили с двух сторон. Бой был яростный и жестокий. Одного духа Виталька лично оставил в живых и, после того, как тот опознал Магомеда среди убитых, прирезал. Всё бы ничего, да вынюхал что-то особый отдел про этот самосуд. Налетели особисты, стали выдёргивать на допросы солдат и, наконец, вплотную занялись Виталей. Комбат хотел Виталю от греха подальше в поиск отправить, да не дали. Что дальше будет — неизвестно. От командования взводом не отстраняют и в горы не пускают.

Колонна ходко двигалась по наезженной дороге. Проскочили два особо опасных участка, где духи облюбовали себе места для засад. Но на этот раз было на удивление чисто. Этот участок трассы обеспечивал сегодня Ринат. И он лично заверил Николая, чтог прочесал со своими бойцами все места вероятного нападении. Показалось, или нет, но за одним из уступов мелькнул блик то ли прицела, то ли бинокля. В груди всё напряглось, но всё прошло. Тишину нарушал только рёв дизельных двигателей КамАЗов и хруст осыпавшейся щебёнки под колёсами. Колонна ползла вверх к перевалу, когда неожиданно впереди замаячила группа БТРов, перекрывших движение и сновавших туда-сюда людей в военной форме. Машины встали. Мимо деловито проскочил БТР командира взвода сопровождения, на броне которого браво восседал этот самый командир — совсем ещё молоденький лейтенантик, вчерашний выпускник военного училища. Николай вышел из машины размять ноги и стал издалека наблюдать за тем, как лейтенант выясняет причину остановки. Самому туда соваться было лень. Внезапная остановка испортила настроение и заронила в душе нехорошее предчувствие. Отвечает лейтенант за безопасность колонны, вот пусть там и разбирается. Коля удивился, увидев среди беседующих и лицо своего зампотеха.

— А вот чего Толяну там нужно? Вечно лезет куда не попадя! — Неожиданно для себя самого вслух выругался Николай.

Из далека было видно, что среди разговаривающих возник спор, несколько раз Толик и лейтенант даже показали в сторону Николая. Кто там ещё был, из-за дальности расстояния разглядеть не удавалось. Наконец небольшая группа вместе с командиром взвода и Толиком уселась на БТР и помчалась к Коле. На приближающейся боевой машине Николай увидел капитана Годоридзе из военной автоинспекции, с которым у него сложились довольно неплохие отношения.

— Привет, кацо! Что там случилось? Пускать нас не хочешь?

— Почему не хочу? Пожалуйста. Только ты не проедешь. Там завал на дороге.

— Духи постарались?

— Да нет. Я и сам поначалу на духов грешил. А ребята сбегали наверх, ничего, всё чисто. Да и духи бы не здесь поработали. Километр дальше или ближе и пиши пропало. Оставаться вам на зимовку, пока дорогу не расчистят. А техника ещё даже не подошла. Мы ведь как, привыкли, вокруг взрывы, да засады. И забываем, что мать-природа по своим законам живёт. Всё нам духи мерещатся.

— Ты мне, кацо, про свою мать-природу потом расскажешь. Тебе здесь куковать, пока дорогу не расчистят, вот ты и разглагольствуешь. А мне ехать надо. Говори, что надумали?

— Сейчас развилка будет. Ты с неё на параллельную дорогу выходи. Дорога то так себе. Но куда деваться? Да и твои КамАЗы пройдут. А через четыре километра опять развилка будет. Там и на трассу выйдешь. Как раз завал и объедешь.

— Ну, спасибо. Слушай, кацо, а где твой друг Межлумян? Давненько я его что-то не вижу.

— Уехал Межлумян. Выпросил себе перевод в Ереван и уехал. Достали его здесь. Армяне обижаются, азербайджанцы обижаются. То земляков не уважил, то к другим придрался. Так чухнул, что даже отходную не сделал. Правда, молодец, с попутным бортом коньяк армянский передал. Пять звёздочек.

— Ладно поехал я. С тобой можно ещё два часа болтать. А время не ждёт.

Колонна свернула на узкую грунтовую дорогу и поплелась на небольшой скорости, переваливаясь на выбоинах и с трудом переезжая большие промоины. Мимо окон проплыла сожжённая армянская деревня, горы время от времени стискивали дорогу, оставляя совсем немного места для проезда машин. Неожиданно движение замедлилось, и колонна остановилась. Николай в раздражении выскочил из машины и, громко хлопнув дверцей, перепрыгнул на проезжающий мимо БТР лейтенанта и помчался в начало. Толик уже прохаживался возле передней машины. Рядом с растерянным видом стоял старший головной прапорщик Елисеев.

— Командир, Елисеев кое-что необычное заметил. Ну и ехать дальше побоялся. — Подскочил к Николаю Толян. — Смотри, вон там, на дороге.

Коля и сам всё видел. На участке грунтовой дороги грунт просел девятью аккуратными ровными ямочками в строгом шахматном порядке.

— Что скажешь, командир?

— Что скажу? Молодец, Михалыч! Глаз алмаз. Мастерство не пропьёшь. Правильно, старый? Минное поле это.

— Да что я, не понимаю, что ли. Жить-то хочется. Я как эти ямки увидел, так сразу водиле стоп скомандовал.

— Неужто на нас поставили? А, командир? — Толик настороженно здвинул брови.

— Да нет, вряд ли. Мины давно стоят. Видишь, грунт просел как. А дорога, прямо скажем, не езженная. Да и мы, если бы не завал, вряд ли бы здесь оказались. Вот они и стоят, родимые, ждут себе гостей.

— И что делать?

— А что делать? У нас есть взвод охранения. Их задача наши задницы беречь. Это их забота. — Николай покосился на стоящего рядом лейтенанта. — Что, пехота, проходили в военном училище мины противотанковые? Давай, вперёд. Колонна должна идти.

Бедный лейтенант стал белее мела.

— Я это… Мы не… — Воздух застрял где-то в дыхательном горле лейтенанта, лицо посинело, глаза увеличились в своих размерах вдвое. Лейтенантик мелко-мелко задрожал и стал икать.

— Командир, от него толку никакого. Может сами попробуем?

— По идее мы должны вызвать помощь или вообще сюда не соваться.

— А если это пустышка. Да нас тогда вообще засмеют. А линять отсюда нам некуда. Один путь. Давай я, а, командир?

— Толик, на что ты меня толкаешь? Ладно, только не смотри на меня такими глазами. Однако не хочу никем рисковать. Пойду я.

— Командир!

— Я пойду.

Николай пошёл в направлении минного поля.

— Командир, подожди. Не забудь про сюрпризы, которые ставят возле противотанковых мин.

Коля вспомнил, что ещё в военном училище им рассказывали о том, что при противотанковом минировании обычно ставятся противопехотные мины-ловушки для сапёров. Николай лёг на землю и осторожно пополз, изучая перед собой землю, сантиметр за сантиметром. Расстояние до минного поля, казалось, увеличилось в тысячи раз. Холодный пот заливал глаза, мешая сосредоточиться. Плечом по вытирать — не самый удобный способ, однако другого нет. Спустя вечность, наконец достиг первой ямки. Тяжело, до боли под ногтями, разгребается грунт. Земля слежалась и поддаётся с трудом. Надо было взять с собой хотя бы сапёрную лопатку. Вот и корпус. Стандартная ТМ-62.