— Я уйду. Но приду к Максиму. Пожалуйста. Только не прячь его от меня. Он не должен пойти по моему пути, — попросил Филька, отходя на шаг, от Анжелы. На губах соль. Его соль. Конец мечте, конец сказки. Она смотрит на него и молчит. Как палач, который вот-вот приведет приговор в исполнение.

— Хорошо, — наконец, ответила она.

— Спасибо, — он пошел к двери.

Артемий стоял на площадке, прислонившись к стене, что была напротив двери. Он явно его поджидал. Филька успел оттолкнуть Анжелу, ушел с линии огня. Плечо обожгло. Филька не обатил внимания. Главное, чтоб увести Артемия от квартиры. Филька кинулся на него. Крик ребенка. Еще один выстрел. Артемий резко развернулся выпуская пули в сторону двери.

Позже Филька часами прокручивал в голове картинку, пытаясь восстановить события. Пока он пытался отвлечь Артемия, Анжела достала пистолет и выстрелила. Артемий выстрелил в нее. Филька снес его с ног. Выбил пистолет, хотя уже выбивать было не у кого. Артемий смотрел на него пустым взглядом. Пуля попала аккурат в лоб. Филька чувствовал как его бьет дрожь. Он понял, что боится посмотреть в сторону двери. Мальчишка плакал. Анжела молчала.

Было много крови. Анжела умерла от пули, что попала в артерию. Максим пытался ее оживить, но у него ничего не выходило. В этот момент раздался хлопок и отвратительный звук, что ударил по ушам. Анжела смотрела в потолок стеклянными глазами. В них больше не будет соли. На губах не появиться улыбки, а у него не будет надежды, что все можно изменить. Ничего изменить не получится. Не будет шанса.

— Максим, пойдем.

Филька коснулся его плеча. Тот отрицательно покачал головой. Усталость. Плечо кровоточит. Звук бьет по ушам. Но оставаться здесь нельзя. И мальчишку оставлять нельзя. Филька взял куртку Анжелы. Укутал мальчишку в нее и поднял на руки.

— Глаза закрой. Не нужно тебе все это видеть, — опуская капюшон Максиму на голову, велел Филька.

— Мама...

— Она сейчас в лучшем мире. Там она счастлива. А мы с тобой здесь остались.

— Я с ней хочу.

— Нельзя. Нам еще жизнь прожить надо.

Машина. Мальчишку посадить рядом. Пристегнуть. Аптечка. Пуля лишь царапнула. Мальчишка тихо плачет. Да он сам реветь готов, но не сейчас. Если они вдвоем начнут тут слезы лить, то ничего хорошего из этого не выйдет.

***

Утро встретило всех серым маревом, которое было из-за многочисленных пожаров и тумана. Артемий решил поставить все ради мести. Понял, что его история закончилась? Возможно. Дест его прижал по всем фронтам. А всего-то нужно было слить информацию нужным людям. Артемий активировал звуковую бомбы, которая заставила людей, которые были подвергнуты внушению, выполнить приказ. Их было много. Охранники, девушки легкого повидения, няни, официанты, просто высокопоставленные лица, — они стали совершать убийства, самоубийства, совершать диверсии. Город накрыла паника. Лишь несколько групп продолжали выполнять работу, ликвидируя лаборатории, забирая документацию. Большая часть из нее была уничтожена.

Девочку нашли в одной из лаборатории. Его дочка. По срокам все совпадало. Да и выглядела она как рыжая лисичка. Еще предстояло проверить, как не подвергал ли он ее воздействию, хотя Дест был уверен, что не подвергал. Он только игрался с Алисой. Для Деста оставалась лишь одна загадка, почему Артемий не забрал с собой Алису. Она ведь ему нравилась. Или нравилась не настолько сильно, что стоило ей родить дочь, как он отобрал ребенка и велел Алисе покончить с собой? Но что-то пошло не так. Алиса оказалась слишком сильной для этого воздействия. Она с ним боролась. Все это время боролась, не понимая, что часть воспоминаний стерто. Не зная, что ей уже вынесли приговор.

Дест отложил книжку и посмотрел на спящих рядом Алису и девочку. Это была тяжелая ночь. Очень тяжелая. Не все ее пережили. Чувствовал ли он раскаяние, что провел работу так грубо? Можно было обойтись без такого количества жертв. Достаточно было чаще уделять времени работе. Но Десту было все равно на других. Для него было важным лишь вот эти две лисички, которые мирно спали рядом. При виде них на душе становилось тепло. Намного теплее, чем при мысли о Фильки, а ведь до этого дня он считал, что дороже нет для него человека.

Раздался звук открываемой двери. Он заставил Деста поднять и посмотреть кого принесло под утро. Филька вошел вместе с ребенком на руках. Бледный. В крови.

— Ранен? — спокойно спросил Дест.

— Царапины. Парень в шоке. Замер и молчит. Его мать... У него на глазах... — Филька замолк, борясь с подступившим комком.

— Отойдет. Ты тоже месяц молчал, а потом я тебя заткнуть не мог, — ответил Дест. Без стука открыл соседнюю дверь. — Ник, хватит утешать свою подругу. У нас тут мальчишка в шоке. Твоя помощь нужна.

— Дест! Сказал бы тебе... — из комнаты появился запыхавшийся Ник.

— Потом скажешь. Когда перестанешь на меня работать. Помощь твоя нужна, — сказал Дест.

— Умыть его надо. И переодеть. Вся одежда в крови. Это не дело.

— Вот и займитесь, — оставляя их, сказал Дест.

— Ты так и уйдешь? — спросил его Филька.

— Сам хотел повзрослеть. Я думаю, что давно пора, — ответил Дест не оборачиваясь. Он ушел в комнату к своим лисичкам. Там можно было спокойно подумать. Решить, что делать дальше. Да и опять какой-то страх, что они без него пропадут. Растворяться, как туман, который начинал спадать.

Эпилог

Похороны Анжелы состоялись спустя неделю. Тянули так долго, потому что было не до них. Город долго не мог прийти в себя, после диверсии, организованной Артемием. На похоронах присутствовали Дест с Алисой и девочкой, Филька с Максимом. Парень продолжал молчать. Он просто ушел в себя. Такое бывает. Ник говорил, что пройдет. Да и Дест знал, что пройдет. С Филькой было тоже самое, когда он видел, как убивали родителей.

Ник с Нирой и Шуриком поехали в больницу. После звуковой волны брат Ниры и Липа сломались. Психика не выдержала. Они попытались напасть, но были обезврежены, а потом потеряли сознание. Когда пришли в себя, то превратились по уровню интеллекта, как трехлетние дети. Больше не стояло вопросов, что с ними делать. Оставалось лишь их определить в хорошую больницу. Шурик смотрел, как Липа жадно держит шоколадку и смакует каждый кусочек. Рядом брат Ниры что-то рисовал пальцами по столешницы. Обидно, что не удалось их вытащить. Он до последнего надеялся, что у него получится вернуть к жизни Липу. К нормальной жизни.

Они вышли из больницы. Нира попрощалась с Ником, кивнула Шурику и ушла. Ник и Шурик какое-то время шли молча.

— Она не будет с нами работать? — спросил Шурик.

— Будет, но не официально. Хочет восстановить свое агентство, — ответил Ник. — Про твою жену чего-нибудь слышно?

— Нет. Даже не знаю придумала ли Липа все это или нет. Марфа говорит, что Липа была убедительной.

— Значит, Марфа не стала тебе говорить, — Ник покачал головой.

— Что?

— Она погибла во время захвата лаборатории. С малышкой находилась в тот момент. Оказала сопротивление. Это отражено в отчетах. Да и имя твоей жены во многих отчетах мелькало. Она выжила после взрыва, но почему-то решила «умереть» для вас, — ответил Ник.

— Не понимаю, — Шурик провел ладонью по волосам.

— Наука для нее была на первом месте. Семья на втором. Сам знаешь, что эти ученые совсем с головой не дружат.

— Заметил. Один Дест чего стоит, — ответил Шурик. — Марфа даже не переживает.

— Не переживает, — ответил Ник. — Марфа ее давно похоронила и не хочет даже думать на эту тему. Может где-то, в глубине души и переживает, но не так сильно, как раньше.

— Надо мне с ней поговорить, — решил Шурик.

— Попробуй. Разговоры — это всегда хорошо, — ответил Ник. Шурик сел в подъехавший автобус. Ник поехал к себе. Уже в дороге он вошел в Зазеркалье и написал Марфе.

«К тебе отец едет. Хочет с тобой по душам поговорить. Выслушай человека».

«Спасибо за предупреждение. Сдал меня?»

«Да. Так было правильно».