«Талант! – убедилась я, теперь уже на собственном примере. – Я вот так не умею».

– Спите, – приказали мне.

Я хотела ему объяснить, что жду возвращения мужа. И просто не смогу заснуть, пока не узнаю, что с ним все в порядке. Вот сколько может длиться боевая операция?.. Так что я и глаз не сомкну…

Проснулась с искренним недоумением – как же так? Я…спала? Снов больше не было. И это было хорошо. Они измучили меня… Чувствовала себя намного лучше.

Поняла, что Феликс дремлет в рядом, в кресле, продолжая держать за руку.

– Я чувствую, что вы проснулись, – откликнулся он в ответ на мои мысли, при этом не раскрывая глаз. – У вас дыхание изменилось. Как вы?

– Лучше. Спасибо, – прошептала я.

Только сейчас увидела, что в палате появилась еще одна кровать. Возле нее расположился учитель Ирвин собственной персоной.

– Не шумите, – проворчал он. – Ночь на дворе. Вот что вам не спится?

– Это?… – прошептала я.

– Совершенно верно, ваш супруг. Такой же невозможный и капризный пациент, как и вы, герцогиня.

– Не правда, – возразили с кровати. – Я – очень покладистый.

– Если положить вас в палату к жене – то конечно, покладистый. А так – невозможный!

Я попыталась позвать мужа, но у меня от волнения пропал голос.

– Так, неугомонная герцогская чета! – целитель Ирвин поднялся и с удовольствием потянулся. – Мы с Феликсом придем минут через десять. Поговорите пока.

Феликс зевнул, но приказ выполнил.

Когда целители вышли, я выскользнула из-под одеяла, и забралась к мужу.

– Как ты? – спросила, ругая себя, потому что не узнала, какие у него повреждения. И не могла для себя решить – его обнять можно – или это вредно для здоровья. Эту проблему решил за меня муж. Он привлек меня к себе. В его прикосновениях была нежная осторожность – он явно помнил про мои раны, но в то же время с трудом сдерживал страсть.

– Жить буду, – проворчал он – и уткнулся носом в мои волосы. – Больше никакого сотрудничества с военными. Все!

– Угу, – обняла я его в ответ. – А со здоровьем что?

– Физически – несколько царапин. И полное магическое истощение.

Это он проговорил с какой-то гордостью.

– И каков прогноз учителя Ирвина?

– Месяц без магии. Это минимум. И пить какие-то твои сборы. Сказал, что энергетический резерв отлично восстанавливают.

– Есть такое, – согласилась я.

– А на вкус? – осторожно поинтересовался он.

– Как обычно, – поцеловала я его.

– То есть – гадость.

– Привыкнешь.

Я лежала рядом, слушала биение его сердца… И закрыв глаза благодарила Стихии и Пустоту за то, что мы остались живы.

– Иди ко мне…

– Раймон! Войдет же кто-нибудь!

Мой супруг отстранился на мгновение. И засмеялся, когда я с недовольным возгласом потянулась вслед за ним.

– Сейчас… – поцеловал он меня в нос.

– Тебе магией пользоваться нельзя!

– Рене-е-е! У меня с контролем за силой все хорошо.

И было в этом столько подростковой бравады, что я рассмеялась.

Мой супруг между тем деловито подтащил кровать к двери и умело забаррикадировался изнутри.

– Так лучше, – он улыбнулся – и у меня сердце замерло в предвкушении.

Тут мы выяснили опытным путем, что кровать в палате для занятий любовью была не удобная. Да просто невозможная! И узкая, и жесткая… А уж как она протестующее скрипела при попытке сделать хоть мало-мальски энергичное движение!

Муж скатился на пол. Аккуратно снял с постели меня, стянул матрац.

– Как твоя спина? – прошептал он, прижимаясь.

– К Стихиям! – простонала я. – Раймон! Это невозможно!

Супруг довольно рассмеялся, легонько прикусил мою шею – и мы пропали…

Наверное, только сейчас, ночью, оплавляясь от страсти в объятиях любимого человека, я поверила, что мы, действительно, выжили.

Утро… Получилось неловким. Феликс краснел, а учитель Ирвин откровенно издевался. В итоге нас выставили из госпиталя.

– Домой! – объявил главный целитель. – У вас больничный как минимум на неделю. Так что на работу не ходить. На контрольный осмотр являться раз в день. Скажем, в два часа дня. Не нервничать. Пить отвары. Ну, тут, без сомнения, Рене возьмет власть в свои руки.

И он с сочувствием посмотрел на моего мужа. Я насупилась. Раймон рассмеялся:

– Обещаю быть послушным пациентом.

И он таким был. Первые сутки, пока ему нездоровилось. Потом он изо всех сил пытался отбиться от приема моих снадобий, гордо заявляя, что магическая энергия восстанавливается прекрасно и травить его необходимости нет. И что гораздо лучше выздоровление идет, когда мы занимаемся любовью. И я – как его личный целитель – должна это понимать, а не носиться за ним по дому со всякой гадостью. Хотя… Как элемент игры…

Я и рычала, и хохотала. И с удовольствием поддавалась на его провокации.

Нас на неделю все оставили в покое. Мелани только отмахнулась, когда я явилась в магазин с покаянным видом – и выставила меня вон. К мужу.

Но через семь дней совесть меня заела. И не только меня. Поэтому, сразу после завтрака – честно говоря, очень позднего – муж отправился к госпоже Мирровой – узнать, что делается в университете. А я пошла в магазин.

Там я обнаружила приемную семью моей подруги в полном составе – они трудились все это время, помогая с обустройством на новом месте, выкладкой товара и ведением документации. Удивительно, но в гостиной я увидела и барона Гилмора.

– Добрый вечер… – сказал он мне с таким видом, будто я его уличила в чем-то неприличном.

– Добрый.

Я обратила внимание на то, насколько он измучен. Нет, внешне он держался. Но… осунувшееся лицо, дикая усталость в уголках глаз, потрепанная аура…

– Вы по сколько часов в день спите?! – вырвалось у меня.

– Сплю? – он даже удивился. – Вот уж с чем у меня проблем нет.

Подошла Мелани. И стала слушать.

– У вас на завтра какие планы? – продолжила я.

– Миледи Моран, – укоризненно посмотрел он на меня. – Идет расследование. К тому же – на мне университет.

– Надо связаться с принцем Тигвердом и сообщить ему, что я отправляю вас на больничный. Минимум на сутки. Сон – и никакой магии. Иначе – магическое истощение!

– Ричарда уже уложили в госпиталь, – пожал плечами заместитель командующего. – Вчера был тяжелый день. Милфорд – там же. Брэндоном мы рисковать не можем – противники у нас зубастые, понимают, что за эпидемии мы их в живых не оставим – и сопротивляются. У императора Фредерика – дипломатический скандал. С Османским ханством. Милорд Журавлев ранен. К тому же, он не маг – и совершенно беззащитен. Так что…

Барон пожал плечами.

– Так, – стала я распоряжаться. – Мелани, укрепляющую настойку по нашему рецепту. Милорд, присаживайтесь.

– А вам уже лечить можно?

– Можно, – кивнула я. – Кстати, а сколько у вас свободного времени?

– Четыре часа.

– И вы, вместо того, чтобы поспать, пришли ко мне! – всплеснула руками Мелани.

– А вы… против? – помрачнел барон Гилмор.

– Я радуюсь, когда вы приходите, – опустила глаза моя подруга.

– Вы обедали?

– Меня миледи Мелани покормила.

– Отлично, а теперь выпейте лекарство – и расслабьтесь.

Спустя минуту он сладко спал в кресле.

Мы укрыли его пледом – и спустились в магазин.

– Мне так неловко… – прошептала Мелани и покраснела.

– С чего это вдруг?

– Получается, что в то время, когда он мог отдохнуть, он приходил ко мне.

– Ты его хотя бы кормила? – рассмеялась я.

Подруга посмотрела на меня укоризненно.

– Рене…

– Слушай, вот что ты печалишься? Я более, чем уверена, что самое светлое, что с ним произошло за эту неделю – это ты.

– Может быть и так, – в глазах Мелани стояли слезы. – Но он – барон. Генерал. Приближенный принца. А я? Даже если оставить в покое мое прошлое, где я прижила в грехе двух детей, то я… Так, лавочница.

Что я могла сказать? Как обнадежить? Можно было привести в пример женитьбу герцога Морана на целительнице – дочери солдата. Можно было заявить, что наследник жаждет жениться на журналистке и художнице. И даже папа-император согласился. А уж там пропасть поболе, чем у них с бароном. Но если у них с Гилмором ничего не выйдет? Что тогда?