— Отличная идея! Посадить тебя туда и ключ выбросить, — с напускным восторгом поддержал Дикс.

На лестнице скрипнули перила, зашуршали пуговицы на плаще. Гость явно не хотел быть незваным.

— Приветствую вас, князь.

Поджарый, немолодой мужчина с перекинутым через руку плащом направился прямиком к Вегельвейду.

— Можно к вам так обращаться? — уточнил он, усаживаясь с позволения хозяина за длинный дубовый стол, на котором красовалась полупустая бутылка вина.

Дикс привычным жестом наполнил бокал и подвинул его гостю.

— Знаю, что не будете, но ничем больше угостить не могу, — произнёс он неторопливо.

— Понимаю. Надеюсь, я не слишком рано?

— Нет, что вы. Чему обязан визитом? — мирно поинтересовался князь. — Я был удивлён, что письмо адресовано мне.

— Да-да, — провёл рукой по седоватым волосам Шакранов. - Уж не обижайтесь, где-то с неделю я слежу за замком, по известным вам причинам. — Профессор кашлянул, мельком взглянул на хозяина и снова принялся рассматривать свои ногти. — Наведя о вас справки, я был сражён. Это просто непостижимо!

— Мне льстит внимание к моей скромной персоне, — располагающе улыбнулся Дикс.

— В истории вашего рода довольно белых пятен, а между тем Вегельвейды принимали участие во многих эпохальных событиях. Вы не могли бы перевести, как в точности следует понимать ваш девиз?

— Кто не спрятался — я не виноват.

— Это девиз вашего рода? — удивлённо откинулся назад профессор.

— Это мой девиз, — невозмутимо произнёс князь, начиная скучать.

— Я бы хотел написать диссертацию о вашем славном прапрадеде. Уверен, что вы знаете о нём гораздо больше, чем кто-либо из ныне живущих. Но, — запнулся Шакранов, — сначала необходимо уладить одно недоразумение.

— Между нами есть недоразумения? — поднял брови Дикс.

В зале становилось душно. Безбожно чадили факелы. Ратные трофеи на стенах тускло рассеивали их свет.

— Одно, — гость обернулся на приросшего к креслу Макса. — Видите ли, князь, я узнавал, вы пользуетесь большим уважением. Сообразительны, честолюбивы, понятливы, — выделил он последнее слово. — Вас нельзя обвинить в слепой вере туманным идеалам рыцарства и уж ни в коей мере заподозрить в милосердии и человеколюбии. Количество оставленных за вами трупов потрясает не меньше, чем родословная.

Вегельвейд усмехнулся. В голосе Шакранова читалась завистливая нотка.

— Следовательно, если вы держите у себя этого парня, значит, на него есть какие-то планы. Нет-нет. Я не собираюсь лезть не в своё дело. Но поймите и меня. Боюсь показаться параноиком, но я не терплю незаконченных дел. Пока он жив, мне не спокойно.

— Как раз это мне понятно, — кивнул Дикс.

— Тогда вы согласны, что нам нечего делить?

— Абсолютно.

Александр Иванович расцветал на глазах.

— Вы отдаёте его мне?

Вегельвейд впервые изменил царственной позе, слегка повернув голову к камину.

— Макс, ты ничего не хочешь сказать нашему гостю?

Повисла долгая пауза.

— Помилуйте, князь, — недоверчиво улыбнулся профессор. — Вас действительно интересует, что он думает?

— Почему бы и нет? Я капризный самодур, как выяснилось, с очень интересной наследственностью, — закидывая ноги на стол, сообщил хозяин.

Шакранов растерянно наблюдал, как выплеснутое из бокала вино тонкой струйкой стекает ему на новые брюки.

— Вы же разумная личность…

— Тебе-то откуда это знать, крыса канцелярская? — насмешливо бросил князь. — Тебя и в проекте не было, когда я второй институт закончил.

— Я… я не понимаю, — вытаращился Шакранов.

— Ещё бы, накупят дипломов в переходах, а потом туда же — в профессора.

Вегельвейд невозмутимо постукивал ботинком в образовавшейся на столе винной лужице, добавляя голубой жилетке гостя новых красок.

— Вы переходите все границы! — задыхаясь, взвизгнул Шакранов, размазывая по щекам красные крапины. — У меня учёная степень, магистратура, награды, грамоты!

— Чхал я на твои бумажки, — оскалился хозяин замка, — знаешь, куда с бумажками ходят, когда приспичит? А тебе, я смотрю, приспичило…

— Да вы… да я, — заикался доведённый до невменяемости профессор, — я не позволю так с собой обращаться!

— Что-о-о? Ты мне смеешь указывать? В моём доме? — резко вскочил Дикс, опершись о стол и зло поблёскивая глазами. Он казался невинно оскорблённым до глубины души. — Так-то ты платишь за гостеприимство?

— Сумасшедший, — пробормотал гость, окончательно сбитый с толку подобными перепадами. — Как есть сумасшедший.

— Выметайтесь, — потребовал князь холодно. — Оглохли? Эти двери для вас навсегда закрыты. Впрочем, как и все другие. Вы не умеете себя вести в приличном обществе.

Отупевшее от злобы лицо Александра Ивановича свело набок. Издав утробное урчание, он с неожиданным проворством двинул на Дикса тяжёлый стол, придавив к стене. Не теряя времени, сбил с ног убегавшего парня. Падения никогда не давались Максу легко, и этот раз не стал исключением. Протаранив головой стоящие у дверей доспехи, он потерял сознание. Подоспевший Дикс одним рывком стащил с него Шакранова и отшвырнул в сторону. Профессор поморщился, налетев спиной на угол. Из-под развалившегося железа выглядывал увесистый топор. Схватившись обеими руками, учёный муж принялся им потрясать, рубая воздух и нечленораздельно мыча. Выглядело это довольно глупо.

— Александр Иванович, индейские ритуальные танцы — это определённо не ваше. Поранитесь, — заботливо заметил князь, чуть не поплатившись за невнимательность.

Топор глухо ухнул у самого виска.

— Хотите послушать про прапрадедушку? — невинно поинтересовался Вегельвейд,

успев, схватить табурет и закрыться от нового мощного удара.

Полетели щепки. Отступать было некуда. Ловко уклонившись, хозяин не глядя запрыгнул на длинный обеденный стол. Сделал пару шагов в сторону вдоль гладко ошкуренных досок. Шакранов метнулся вперёд, ненависть придавала ему сил, но напрочь убивала осторожность. Размахнувшись по широкой дуге, он рубанул на уровне голени. Князь легко перепрыгнул засвистевшее в воздухе остриё и пнул в челюсть снизу вверх. Зубы соперника звонко лязгнули, раздался неприятный хруст. Профессор покачнулся, взмахнув в воздухе руками, заваливаясь назад, но, упрямо не выпуская своё оружие. Дикс спрыгнул вниз, перехватывая древко топора. На мгновение они столкнулись лбами. Бледные губы Шакранова беззвучно шевелились, незаметные ранее морщинки врезались в кожу багровыми жгутами. Князь ударил в живот свободной рукой. Профессор охнул и выпустил древко, согнувшись пополам. Приходя в себя, застонал Макс. Вегельвейду было хорошо видно, как он судорожно ощупывает шею. Грохнул выстрел. Князь удивлённо перевёл взгляд на маленький дымящийся пистолет в руке Шакранова. Грохнуло во второй раз. Теперь на рубахе стремительно расползалось два красных пятна. Дикс пошатнулся и облокотился о стену.

— Зря… зря вы так, князь, — тяжело засопел профессор, целясь в голову. — Ну, уж теперь всё равно. Сперва вы, а потом и этот сопляк, если вам так угодно, — прошепелявил он, держась за челюсть.

— Не знаешь, — скривив губы, процедил Вегельвейд.

— Что?

— Суд вампиров.

— Что за бред? — нервно вытер вспотевший лоб Шакранов. — Нет такого суда.

— Не знаешь, — повторил князь, сползая на пол. — Самый быстрый и страшный. Без судьи… без адвокатов… без языка, — сплюнул он кровью и, ухмыляясь, глянул на встревоженного гостя. — Десять палачей и три ночи. Двое из них — страх и свет, как масло в огонь. Безумие и тлен — проклятье вечности. Червь бессилия, пожирающий изнутри, несущий заразу паранойи. Могильный мрак, выворачивающий запястья, забивающий глотку мёрзлой землёй. Последним будет твоё смердение, оно уйдёт вправо, локоть выше…

Свистнул воздух. Голова Шакранова на полуобороте слетела под стол. Макс, с ужасом глядя на окровавленный меч, пол, затихающее в конвульсиях тело, был страшнее мертвеца.

— «Скорую» надо… я позову, — несвязно пробормотал он.