— Ой… какой страх… — пробурчала Светлана, едва не уронив это «креативно-авангардное» произведение депрессивного искусства. Она аккурато поставила эту картину на пол, прислонив к стеночке, чтобы больше на неё не смотреть.

— У меня — депрессняк! Я скатилась на декаданс! — зарыдала Диана, размазывая по лицу всю свою яркую косметику обеими руками.

— Неужели всё так плохо? — осведомилась Светлана, думая про себя, что хуже, чем у неё не будет уже ни у кого. Её братья, оказывается, дезертиры, в квартире у неё — бандит и грабитель… куда уж хуже??

— Да-а-а!! — слёзно согласилась Диана, пиная свою же депрессивную картину правой ногой, которая у неё была в одном только полосатом носке, в то время, как на левой надета на такой же полосатый носок вторая «убийственная» туфля.

— Дина, ты на кухню иди… — пробормотала Светлана, не желая, чтобы из зала кто-либо выходил — ни брат, ни Георгий, ни тем более этот Эрик, чем-то похожий на Дианину «Смерть».

— А-а-ааа… — Диана снова сорвалась на истерические рыдания, пнула картину свою в энный раз и пробила в ней дыру.

Она уковыляла на кухню, хромая своими ногами, которые из-за одной туфли сделались разной длины. Светлана хотела пойти за ней, чтобы вытащить из холодильника уцелевший торт и начать заваривать чай, как кто-то схватил её за локоть и оттащил в сторонку.

— Георгий, ты чего? — испугалась Светлана, узнав в схватившем своего жениха.

— Светка, кто эта мымра?? — агрессивно зашипел Георгий, и Светлана поняла, что тот хочет, чтобы она выгнала подругу прочь.

— Это — Динка… ты её знаешь… — прошептала в ответ Светлана, вырывая свой локоть, чтобы освободиться и идти на кухню к рыдающей подруге.

— А, опять эта кобра! — злобно фыркнул Георгий, вцепившись так, что зубами не отгрызёшь.

— Динка никакая не кобра! — сурово возразила Светлана, забрав себе свой локоть. — Она моя лучшая подруга, к тому же, у неё несчстье — жених бросил!

— Это не мудрено! — продолжал злобствовать Георгий, морща нос, сдвигая брови, из-за чего сам становился похожим на кобру. На подстреленную кобру. — Такую бестию сам сатана не вытерпит! Выгони её — мне сейчас не до твоих кур!

— Сейчас я выгоню тебя! — вспылила Светлана, сделав решительный шаг в сторону кухни. — Это ты бестия, и тебя сатана не вытерпит, и я тоже!

Отпихнув Георгия, Светлана ушла на кухню, громко топоча, а Георгий всё шипел ей вслед:

— Мало мне твоих братьев! Так ещё бомжи! Так ещё эти мегеры в гостях! Как только мы с тобой поженимся — ноги их тут не будет! Уж я об этом позабочусь, чёрт их всех дери!

— Ты представляешь, он сказал мне, что я плохо готовлю, плохо убираю, плохо стираю и плохо считаю деньги! — ныла Диана, выпивая четвёртую чашку чая и опорожняя Светланин буфет, выедая сладости. — И поэтому я плохая, и он найдёт себе хорошую!! А я же не какая-нибудь домашняя квочка — я творческая личность — я не могу прерывать творчество на какую-то тупую готовку! К тому же, мне это не интересно! Неужели он такой ограниченный гиббон, что ему интересна эта готовка и уборка?? Стой себе у печки, ничего не делай, или веником елозь туда-сюда! Скукотища! А он этого так и не понял! Он сказал, что не любит заказную пиццу, суши, и бутерброды, а любит борщ этот дурацкий! Ну, как мне заставить его понять, что интересно, а что скучно??

— Боюсь, что уже никак… — пробормотала Светлана, подливая подруге чаю. Она прекрасно знала, что любимое блюдо Дианы — это заказная сухомятка, а от мольберта она не отходит ни на шаг — рисует даже в ванной… Вот и сейчас достала из своей «ведьминой» шевелюры один карандаш и «пишет» на Светланиных салфетках… чертей каких-то с поросячьими башками.

— Боюсь, что он такой вот, ограниченный гиббон… — буркнула Светлана, и тут же прислушалась, потому что её насторожила слишком громкая возня в зале, где «угнездились» её неказистые гости. Телевизор они прикрутили или выключили совсем, зато орали сами, создавая неприятный шум.

— Я… сейчас… — глупо отбоярилась Светлана, покинула эксцентричную подругу и прокралась к прикрытой двери зала, отворила её немного, заглянула и ужаснулась…

Георгий стоял посреди зала на ковре, сжав кулаки и грозно выкрикивал, размахивая своими этими кулаками, грозя стукнуть ими Эрика, который стоял напротив него.

— Та какой ты немец?? — рявкал Георгий, топая ногами. — Ты такой же немец, как я — балерина! У тебя акцкента ни на грамм — я же ни глухой! Бомжара ты и псих!

— Ich werde dich jezt erdrosseln, der Hund! — зарычал в ответ ему Эрик и набросился на Георгия, схватив его за горло своими бешеными руками.

— Что вы делаете?? Прекратите! — Светлана вбежала в зал бегом, бросилась разнимать их, расталкивая в разные стороны. — Санька! — закричала она брату, который вообще устранился в дальний угол и там сидел с глазами мёрзлого карпа, уставившись в тёмный экран выключенного телевизора. — Да помоги же мне — он сейчас его задушит!

Бедный Георгий уже хрипел, синея, а Эрик, кажется, всерьёз решил его задушить, потому что никак не отпускал, не реагируя на толчки Светланы.

— Тойфель! — выплюнул он, разжав, наконец-то свои руки, и несчастный Георгий упал на пол, кашляя так, что казалось, сейчас выкашляет на ковёр свои лёгкие и мозги заодно.

— Что вы тут устроили? — всхлипунла Светлана, поворачивая голову рывками, глядя то на поддушенного Георгия, то на злобного Эрика, который сейчас был похож даже не на немца — на фашиста.

— Вы сказали, чтобы я с ним о чём-нибудь поговорил — я поговорил! — изрёк Эрик, раскатывая рукава своей рубашки, которые он засучил, чтобы душить Георгия. — О правилах приличия!

— Ой, Светка, у тебя гости? — это Диана притащилась в своей одной туфле и вытаращилась на «весёлую компанию», которая отнюдь не веселила Светлану. — Какие они классные! — ей они чем-то приглянулись, и Диана прочно уселась на диван. — Гоха, у тебя такие классные друзья! И почему ты вечно такой нудный?

— Они мне не… — начал, было очухавшийся Георгий, хрипя, но Светлана, схватила за руку его и Диану, вытаскивая обоих в кухню. От сумасшедшего Эрика можно ожидать любой подвох, а её «авангардно-креативная» подруга вплотную решила с ним пообщаться, выспрашивая, как его зовут, да кто он Светлане… «Бешеному медведю» это могло не понравится, и он, чего доброго, придушит неосторожную Диану… Светлана глазами показывала брату, чтобы тот чем-нибудь занял Эрика, пока она не спровадит подругу, а Санек продолжал молча торчать на диване, оставаясь похожим на мёрзлого карпа. Шок сделал своё дело, ввергнув его в тяжёлую апатию, сбросить которую у него не хватало сил, и всё происходящее стало для Санька таким эфемерным, нереальным, как по телевизору…

— Вы знаете, ваши друзья вернули мне интерес к жизни! — Диана волшебным образом поборола «депрессняк», раздумала умирать и теперь бодро вещала, пристроившись к торту и отъедая от него куски прямо пальцами. — Я начну новую серию работ под названием «Жизнь после…»! Гоха, ты просто душка! — пропела она, крепко обняла Георгия, почти выжав из него дух, и упорхнула к себе, сделав на прощание ручкой и пробив в своей декадентской картине вторую дыру, снова пнув её ногой.

— Чёрррт… — рыкнул ей вслед Георгий, запихивая в свой рот тот кусок торта, который не достался Диане. — Ты, Светка, кажется, вообще с башкой не дружишь! Что у тебя за сброд снуёт?? Подружка эта, бомж твой проклятый! Всё, я вызываю милицию, пускай его заберут — он пытался меня убить!

— Ты зачем его злишь? — ругнула Георгия Светлана. — Видишь, человек не в своём уме? Зачем ты лезешь к нему?? Я жду, когда Сашка уберёт его отсюда, и хочу дождаться этого без человеческих жертв!

— Его уберёт отсюда наряд спецназа! — настоял Георгий, на шее которого отчётливо проступили синяки, оставленные широкими ручищами Эрика. — Всё, я звоню!

Несмотря на протесты Светланы, Георгий достал свой мобильный телефон, принялся, сбиваясь, набирать «02», но его ждало разочарование. На мобильном счету иссякли финансы, и вместо милицейского диспетчера Георгию ответил робот-автоответчик, сообщив своим противным голосом, что последний — горький банкрот.