Гаишника обдал утренний холодок, он поёжился, но решил работать и поднял полосатый жезл, преградив путь «потустороннему» грузовику.

— Эй, такой же… — Эрик заметил гаишника и его жезл, что торчал перед их грузовиком, призывая к остановке.

— Не смей стрелять!! — взмолился Санёк, боясь новых жертв среди гаишников. — Это город… В городе нельзя…

— Я понял! — мрачно отрезал Эрик и вместо того, чтобы тормозить — нажал на газ.

Тягач рявкнул мощным двигателем и рванул ещё быстрее. Промчавшись мимо гаишника, «автовеликан» задел его передним бампером за жезл. Выбитый, жезл отлетел и подбил лобовое стекло патрульной машины. Сам гаишник завертелся волчком и с размаху хлопнулся в траву.

— Эй, чего швыряешься?? — обиделся второй гаишник, высунувшись из-за опущенного окошка. Он быстренько смекнул, что с товарищем случился большой конфуз и «грузовик-беглец» следует догнать и припереть к обочине. Гаишник с рыком завёл двигатель и рванул в опасную погоню.

Эрик вёл грузовик так, словно бы проводил по рокаде тачанку. Гнал на красный свет, свистя тормозами на поворотах, вилял с одной полосы на другую, разгоняя другие автомобили, а потом — внезапно выпрыгнул на встречную и с размаху залетел в некий глухой узкий переулок. Из-под колёс с гвалтом вымахнула бездомная пегая кошка, бампер тягача свернул и искорёжил мусорные баки, стенки фуры чиркнули о стены домов. Кабину жёстко тряхнуло, Санёк свалился с сиденья на пол и там завизжал: стукнулся обо что-то локтем и коленом.

Эрик надавил на тормоза, силясь застопорить тяжёлую машину до того, как она вскачет в бетонный забор. От перегретых шин повалил серый пар, они заскрежетали об асфальт, оставляя чёрные полосы. До монолитного высоченного и толстого забора оставалось меньше метра, когда инерция ослабла и позволила заклиниться тяжеловесному грузовику. Санёк до сих пор верещал под сиденьем: не от боли, от страха. Эрик выпрыгнул из кабины и хотел сделать ножки, но вспомнил про Санька и залез назад — надо же выволочь пленного-то! «Пленный» выволакиваться совсем не хотел, а тупо застрял, зацепившись за что-то под сиденьем. Где-то на шоссе завывала сирена гаишника — он на патрульной машине колесил кругами по району, подозревая, что шальной шофёр мог забить грузовик в какой-нибудь двор в надежде отсидеться. У Эрика был автомат, он мог бы подбить патрульную машину, как утку. Но он уже подбил одну «утку», а в городах будущего, похоже, подбивать вообще никого нельзя — иначе светит некая «зона», на которой нужно «чалиться». Лучше спрятаться и подождать, пока «полицейский» отстанет. Только пленный этот забился и не реагирует даже на угрозы расстрелом…

— Доннерветтер! — рыкнул Эрик, отчаявшись вытянуть Санька из-под сиденья, таща за ногу. Бросив эту запачканную ногу, Эрик схватился руками за кресло и силой дёрнул его вверх. В кресле что-то заскрежетало, и оно отодралось, уронив некую железку. Эрик вышвырнул кресло из кабины на улицу и едва не зашиб им бомжа, который выполз из подвала и подобрался разглядеть, что за великан пожаловал в его «родной» тупик. Бомж взвизгнул и поспешил раствориться в мусорном хаосе, а Эрик дёрнул скорчившегося в «позе эмбриона» Санька за шкирку и потянул прочь из кабины.

Санёк ныл, но топал, Эрик выволок его почти что волоком и поволок к забору. Он считал, что забор следует перелезть и попасть во двор, который был им отгорожен.

Гаишник тем временем заметил в тупике раскрытую фуру, в глубине которой сиротливо каталась единственная дынька. «Вот он!» — точно определил дорожный инспектор и направил в тупик свою патрульную машину — задерживать и штрафовать горе-водилу. Вклинившись в тупик, гаишник машину оставил: не протиснется между стеной и фурой. Он пошёл обходить грузовик, стараясь не наступать на пахучий мусор, желая добраться до кабины. В кабине дорожный инспектор обнаружил пустоту. Дверца водителя вывернута «с мясом», лобового стекла не было, на приборном щитке зияла дыра. Гаишнику даже стало не по себе — жутко как-то наедине с такой развороченной машиной — «грузовик-призрак»! Да, в среде гаишников ходили байки о призрачных машинах, которые предрекают скоропостижную гибель от ножа или пули… Разглядывая «призрачную» фуру, гаишник не увидел вывернутого кресла и споткнулся об него.

— Чёрт! — ругнулся гаишник: во-первых, испугался, а во-вторых, едва не рухнул вниз головой в мусорный бак. — Да что б вас!

И тут же он заметил двух субъектов, которые шатко-валко, но быстро удалялись от грузовика к забору. Вот они!

— Стой! — гаишник решил, что они опасны, выцапал из кобуры табельный пистолет и с ним наперевес ринулся в погоню.

Два бомжеватых типа вздрогнули, заковыляли ещё шибче. Им было нелегко убегать: один тащил второго едва ли не волоком.

— Стой! — гаишник пальнул в воздух.

— Давай, прыгай через забор! — Эрик пихнул Санька к забору, но тот отказался прыгать.

— Я не могу… — прохныкал он.

— Что значит — не могу?? — изумился Эрик. — Ты же солдат, лезь!

Гаишник выпалил. бах! — выстрел вспугнул ворону, которая копалась в баке. Эрик вскинул краденый автомат.

— Стой! — гаишник приближался, обходя грузовик. В руке его торчал пистолет.

Эрик нажал на курок, но убивать не собирался: его очередь просвистела у гаишника над головой и срубила его фуражку. Гаишник перепугался и залёг в мусор, а Эрик забросил автомат на спину и с разбегу заскочил на забор. Санёк оказался солдатом неважным. Он скрёбся внизу и никак не мог влезть — падал, словно девчонка.

— Руку давай! — Эрику надоело ждать, и он решил помочь.

Санёк жалкими глазами взглянул на протянутую ему руку и только задёрнул носом. Гаишник ворочался в мусоре: поднимался, желая продолжить погоню и поймать-таки двоих преступников.

— Давай руку, или пристрелю! — выплюнул Эрик, свободной рукою схватив «калаш». — Вперёд!

Санёк выглядел обречённым, но руку протянул, боясь пули в лоб. Эрик схватил его руку и потянул вверх. Санёк неуклюже, срываясь, вскарабкался по выщербленной стене на забор. Едва он обрёл равновесие — Эрик столкнул его вниз. Санёк упал на кучу мягкого мусора, упал неудачно — носом в мусорный пакет.

— Стой! — это «активизировался» гаишник и опять пальнул в воздух.

Эрик спрыгнул с забора около Санька и тут же потащил его, требуя, чтобы тот вставал.

— Слизняк! — ругался Эрик. — На войне ты был бы уже труп! Чёрт!

— Какая война? — ныл Санёк. — Ты под кайфом, ты бандит, ты просто псих!!

— Скачи уже! — Эрик дал Саньку пинка, и Санёк по инерции проскочил вперёд.

Гаишник дрался на забор, одновременно вызывая подкрепление. Сейчас, ещё немного и тут окажется целая армия гаишников и менты в придачу! Санёк пошевеливался: не хотел быть схваченным, он желал, чтобы «волки» схватили Эрика.

— Где ты живёшь?? — настаивал Эрик и подпихивал Санька вперёд, то кулаком, то автоматом.

Они попали в чей-то двор. Двор был просторный и выходил на дорогу. На поломанной карусели «вертушке» сидели некие подростки чёрно-розового цвета. Увидав двух вооружённых типов «подвальной» наружности, эмо-тинэйджеры с визгом бросились врассыпную, теряя прибомбасы. Старушка, в руке которой болтался большой кулёк, испуганно закудахтала, выронила кулёк и прянула в ближайший подъезд. Кулёк треснулся об асфальт, внутри него раскололась банка огурцов.

— Пожалуйста, брось автомат! — молил Санёк, видя реакцию людей, которые до смерти пугались вооружённого Эрика и убегали от него как ошпаренные. — Они же ментов вызовут, пожалуйста!

— Да? — Эрик уже начал кое-что понимать в будущем. Да, тут никто не ходит с оружием — ходят в каких-то жутких розовых обмотках и в панталонах без юбки. Да, оружие только выделяет из толпы, в которой нужно было раствориться. — Ладно… — Эрик согласился расстаться с «калашом» и сгрузил его с плеча под скамейку.

— Пошли, чего глазеешь? — прикрикнул он на Санька, который встал и вылупился на выброшенный автомат, как на пачку денег.

— Спрячь его… — пискнул Санёк.

— Пусть валяется! — отказался Эрик и направился к дороге, по которой туда-сюда сновали автомобили. Наверное, опять попытается поехать автостопом…