— Беги, не падай! — турист тащил Барсука напролом через густые кусты, Барсук, спотыкался, но топал.

Вскоре они выдрались на поляну, посреди которой топталась гнедая лошадка, впряжённая в крепкую подводу.

— Прыгай! — крикнул турист, толкнув Барсука к подводе.

Барсук совершил неуклюжий прыжок, повалился на сено животом. Турист стегнул лошадку поводьями, лошадка взвилась на дыбы и рванула в галоп.

— Шнелль! Шнелль! — подгонял её турист, хлеща, а доктор Барсук едва удерживался за края подводы. Его швыряло на поворотах так, что казалось, оторвутся пальцы, а турист всё погонял и погонял лошадку, упираясь в подводу ногами, словно бы катался на серфинге, и вокруг него безмятежно плескался Тихий океан. Призрачные чуждые деревья, торчащие вдоль дороги, слились для доктора Барсука в одну непрерывную серую пелену, а в нос так и лезло проклятое сено, заставляя поминутно чихать. Подводу жёстко трясло и подбрасывало на кочках, она едва не переворачивалась, налетая на камни, но Траурихлиген каким-то волшебным образом сохранял хрупкое равновесие. Доктор Барсук от страха побелел, как привидение, причитал сопливой девчонкой, но держался, боясь свалиться и размазаться.

Бабах! — подвода снова подскочила, да так, что доктора Барсука едва не сорвало и не швырнуло на летящую назад дорогу.

— Полегче ты, всадник без головы! — взмолился доктор Барсук, чьи пальцы постепенно превращались в ледышки. — Я свалюсь! Я боюсь!

— Лежи тихо! — огрызнулся Траурихлиген, нахлёстывая лошадь, чтобы та ещё быстрее молотила копытами пыльную землю. — А то тебе сейчас башку отстрелят, и сам будешь без головы!

— Давай, Грыць, выводь Зорьку, це вин! — крикнул Петро, выпрыгнул из старого окопа и рванул в кусты, где была припрятана его лошадь и его подвода.

— А Семён? — крикнул Грыць, тормоша застреленного товарища.

— Помер Семён… — буркнул на ходу Петро. — Швыдше, Грыць, мы не должны выпустить их!

Грыць вылез из ямы, отвязал от дерева лошадку, влез на подводу и схватил поводья. Рядом с Грыцем уселся Петро и отдал приказ:

— За ними!

— Но, Зорька, вперёд! — Грыць стегнул Зорьку поводьями и та, взяв стремительную рысь, пустилась в погоню.

— Турист… турист… — заблеял Барсук, случайно оглянувшись назад. Позади, поднимая копытами пыльные облака, неслась лошадь, а за её спиной подскакивала подвода, неся двух человк. Один из них держал поводья, а второй — целился из автомата! Погоня! Эти «черти» выбрались из ямы и теперь преследуют их на подводе! Погоня приближалась, ещё чуть-чуть и чумазый незнакомец сможет выстрелить из автомата и попасть в них!

— Тури-и-ист! — запросился Барсук. — Поверни голову, глянь! Умоляю тебя-а!

— Что там у тебя? — осведомился турист, перекрикивая стук копыт и скрип подводы.

— Погоня, турист! — взвизгнул Барсук, едва удерживаясь немеющими руками.

— Да неужели! — Траурихлиген соизволил оглянуться, увидел несущуюся Зорьку, подводу, Петра с автоматом, и буркнул, недовольно шмыгнув носом:

— Петруха… Старый приятель. Ну, Петруха, держи пять!

Не выпуская поводья, Траурихлиген выхватил пистолет, обернулся и выстрелил два раза.

Одна пуля попала Петру в руку, заставив его выронить автомат на дорогу, а вторая угодила в Зорьку, оцарапав ей бок. Заржав от боли, Зорька прянула в сторону, и подвода налетела колесом на валун. Ось треснула, переломившись пополам, одно колесо отскочило и улетело в траву, подвода завиляла, затряслась, цепляясь за выбоины и кочки, подпрыгивая на трёх колёсах.

— Прыгай, Грыць, сейчас навернёмся! — перепугался Петро и соскочил с подводы в заросли. Там оказался овраг, Петро покатился вниз по склону, царапаясь о колючие кусты. Грыць тоже соскочил, шлёпнувшись в неглубокое болотце, а подвода, перекосившись, завалилась вперёд, ударив Зорьку по задним ногам. Зорька прыгнула, взвилась на дыбы, мотая головой, порвала упряжь и ускакала в лес. Подвода перевернулась, покатилась, вырывая комья земли, с размаху врубилась в толстый дуб и с грохотом разлетелась на части.

— На дорогу смотри-и-и-и!!! — взвизгнул Барсук, видя, что турист смотрит не вперёд, а назад, и его оголтелая лошадь прёт куда хочет. — Они! — доктор заглох, видя, что стало с погоней.

— О, развалились! — хохотнул Траурихлиген, забив пистолет назад, в кобуру. — Лихо, да, Барсук? Теперь они точно слезли с хвоста!

— Ба-ба-ба… — мямлил Барсук, не в силах выдавить ни слова. Ужас заставлял его задыхаться, а руки почти разжались. Барсук вообще, не знал, какими судьбами остаётся на тряской подводе. А Траурихлиген и не думал сбавлять скорость — наоборот, нахлёстывал свою несчастную лошадь, а потом — внезапно и резко свернул с дороги прямо в чащу! Навстречу полетели деревья, Барсук завопил: ему показалось, что смертельный удар неминуем и сейчас они погибнут так же, как и те двое из ямы. Траурихлиген чудом успевал поворачивать, минуя деревья. Колёса подводы перескакивали через ямки, лошадка храпела, устав от бешеного бега. Доктор Барсук таращился вперёд — не мог оторваться от мельтешащего хаоса деревьев, от стволов, котрые то и дело вставали на пути и фантастически пролетали мимо. А потом — стволы остались позади, а впереди забрезжила ровная поляна, окружённая пучками длинной спутанной травы. Доктор Барсук было перевёл дух, но тут понял: поверхность поляны — мёртвая зыбь, а под зыбью — топь… Это никакая не поляна — птичка спикировала на неё, сорвалась и пустила круги… Болото!!!

— Куда ты едешь — там болото! — перепугался Барсук и зажмурил глаза, ожидая, что сейчас сорвётся с твёрдой земли и погрузится в холодную тёмную воду, которая поглотит его навсегда…

Подводу жёстко дёрнуло, и доктор Барсук не удержался. Одеревеневшие пальцы разжались сами собой, и Барсук покатился по траве и листьям. Что-то страшно затрещало где-то там, впереди, Барсук распахнул глаза и увидел подводу, замершую в метре от страшной трясины. Лошадка пыхтела и фыркала, исходя пеной, Эрих Траурихлиген спрыгнул с подводы, подбежал к доктору Барсуку и схватил его за руку.

— Давай, вставай, время не резиновое! — приказал он, дёрнув руку Барсука на себя. Доктор Барсук заторопился встать, поскальзываясь на грязи и листьях, Траурихлиген потащил его за собой куда-то в заросли болотной травы и диких, неопрятных кустов.

— Стойте! — выплюнул он, бросил руку Барсука и подошёл к лошадке, которая не отошла от болота ни на шаг, торчала над самой трясиной и тяжело дышала, раздувая ноздри.

— Пойдём, — сказал ей Траурихлиген и взял под уздцы.

Лошадка нехотя, тяжело ступая, поплелась вслед за хозяином и медленно потащила за собою подводу.

Доктор Барсук стоял и тупо пялился перед собой, переживая испуг и стресс. Его глаза упёрлись в одну точку и… внезапно Барсук осознал, что перед ним не просто дикие дебри — перед ним высится солидных размеров забор, весь заплетенный плющами, заросший кустами, травой и мхом.

— Турист… — робко пискнул доктор Барсук, понимая, что никак не перелезет через этот забор, тем более, с лошадью и подводой.

— Чего? — негромко отозвался Траурихлиген.

— Тут — забор… — пробормотал доктор Барсук, не оборачиваясь в сторону Траурихлигена, пялясь только на забор.

— Мы — дома! — радостно сообщил Барсуку Траурихлиген, приближаясь к этому самому забору.

— Турист? — вопросительно прошептал доктор Барсук, видя, как Траурихлиген щупает руками забор, отодвигает ветки кустов и находит за ними ворота.

— Чего ещё? — буркнул Траурихлиген и три раза постучал в ворота кулаком.

— А кто это были? — тихо спросил Барсук, имея в виду тех людей, которые сидели в яме.

— Парти́заны… — пробормотал Траурихлиген и постучал в ворота ещё два раза. — Их тут развелось, как нестреляных собак, чёрт! Так и норовят взорвать или пристрелить!

— Ой… — испугался доктор Барсук, скользнул к закрытым воротам, и тут же створки их, скрипнув, зашевелились. — Ай! — Барсук отскочил назад, потому что не ожидал.

Ворота распахнулись, пропуская их, Траурихлиген толкнул Барсука вперёд. Барсук сделал один маленький шаг и тут же отбежал назад: перед ним внезапно вырос солдат и наставил шмайссер.