Официальный сайт Информбеза походил на сверкающий щит на котором, словно рыцарские гербы, высвечивались крохотные окошки. В нескольких упоминался ЛУИН, но это касалось присвоения индификационного номера несовершеннолетним и иммигрантам. Так и не найдя ничего подходящего, Макс решил исследовать все окошки подряд. Проклиная создателей сайта, он в течение часа с упорством кладоискателя продирался сквозь дебри совершенно ненужных ему услуг и чужих проблем, пока на десятой странице типовых обращений в службу, не наткнулся на графу «Восстановить утраченный ЛУИН».

С чувством победителя Макс щелкнул мышью. Но оказалось, что радоваться еще рано. На экране появилась огромная анкета, где над каждой клеткой кровавыми кляксами висели отметки обязательного заполнения. Здесь было все, начиная от номера медицинской карты, диплома об окончании коллежа, автомобильной и социальной страховки, до девичьей фамилии супруги и имени сына. Такие анкетные подробности Макс пока еще помнил, но вот с номерами документов оказалось гораздо хуже. Как и большинство современных людей, он не утруждал себя хранением дубликатов. Копию любой «бумажки» в любой момент можно было получить на экране смартфона, двумя тремя кликами кнопки. Но это осталось в той другой жизни. После обращения к банку личных данных, компьютер, откровенно глумясь над ним, выдал:

«Введите ЛУИН для подтверждения запроса».

Первой реакцией было запустить в монитор чем-нибудь тяжелым. Но, взяв себя в руки, Макс в очередной раз набрал нужную комбинацию из цифр и букв. Чуда не произошло:

«Введенный номер не существует. Пожалуйста, повторите попытку».

И тут Макса охватила паника. До сего момента возможность скорого решения проблемы не вызывала сомнения. Теперь же он почувствовал, что такое может и не произойти.

«И что тогда?»

Ответа на этот вопрос просто не существовало. Исчезновение ЛУИН из базы автоматически означало блокировку всех банковских счетов, лишало доступа в медицинские учреждения, права управлять автомобилем, возможности пользоваться городским и междугородним транспортом. Оно фактически вычеркивало человека из цивилизованного сообщества.

«Ну нет. Должен быть выход!»

Заставляя себя так думать, Макс вернулся к сайту Информбеза. Теперь он пытался найти обходные лазейки, где можно напрямую обратиться к живым людям. Попросить у чиновника аудиенции и, предъявив себя вместе с пластиковым дубликатом электронного паспорта, восстановить проклятый кодовый номер. Правда, в существование этих самых людей он уже слабо верил. За окошками на сверкающем щите главной страницы угадывались лишь ворота электронных порталов. Бездушный компьютерный мозг принимал здесь все решения, отвечал на все вопросы, и, судя по всему, откровенно не желал заниматься свалившейся на Макса проблемой. Все больше отчаиваясь от бесплодных попыток, Макс с тоской вспоминал канувший в лету архаичный мир, где можно было открыть бумажный справочник, позвонить в нужное ведомство и услышать на другом конце живой человеческий голос. А потом в сознании вспыхнула нелепое и дикое предположение:

«А что если это не случайный компьютерный сбой!»

Не так давно ему попалась на глаза статейка, где автор высказывал опасения по поводу возросшей самостоятельности центрального компьютера. Ссылаясь на специалистов, он утверждал, что сейчас никто до конца не знает, что творится в главном электронном мозге. И не исключено, что однажды этот монстр начнет действовать по своему усмотрению.

«Например, решит почистить базу данных, стирая, как ненужные файлы, личные номера живых людей».

Вдогонку за этой мыслью прилетело уже совсем кошмарное предположение:

«А вдруг я умер? И все происходящее сейчас посмертные галлюцинации».

Что есть силы вдавив ноготь большого пальца в ладонь, Макс почувствовал настоящую живую боль. Мистическую причину, пожалуй, можно было отвергнуть. И в этот самый момент монитор внезапно погас. Через секунду на экране высветилось:

«Не удалось провести текущую оплату трафика. Уточните, пожалуйста, баланс вашего банковского счета.»

Что произойдет, если он попытается это сделать, Макс уже знал. Как утопающий за соломинку, он зацепился за окошко, где предлагалась взять в кредит двадцать часов единого трафика электронных услуг. Но после первого же клика на экране, хохоча и издеваясь над ним, замигала надпись:

«Для подтверждения кредита введите ЛУИН».

Макс даже не сразу понял, почему в квартире наступила гробовая тишина. Но постепенно до него стало доходить, что компьютеры жены и сына, также как и их смартфоны, привязаны к его банковскому счету. Прошло около минуты, и в тишине раздались голоса потерпевших бедствие. Сначала из детской послышался возмущенный еще ломкий молодой бас сына. Потом на пороге появилась супруга. Стройную высокую фигуру, обтягивал изящный пеньюар, прозрачность которого, в зависимости от ситуации, можно было менять, поглаживая спрятанный в поясе сенсор. Но в данный момент детище современной моды и новых технологий находилось в режиме «Максимально закрыто». Гневно облокотившись на дверной косяк, супруга накинулась на Макса:

— Может, объяснишь, что происходит! У тебя, что все деньги со счета списали?

«Хуже, у меня ЛУИН стерли!» — выпалил Макс. В первый момент ему показалось, что теперь, когда поделился своей бедой с близким человеком, будет легче.

«Вместе чего-нибудь быстрей придумаем!»

Но это оказалось лишь инфантильной иллюзией. Быстро осмыслив масштаб бедствия, жена набросилась на него уже с настоящей яростью:

— Ты что, идиот! Не понимаешь, что это значит! Почему, до сих пор не восстановил?

— А что я весь вечер пытаюсь сделать! — заорал в ответ Макс. Но спутница жизни не желала слушать никаких оправданий:

— Плохо пытаешься! Нам всем теперь как быть?

Заранее сомневаясь в успехе, Макс предложил оплатить единый трафик с ее счета. На что тут же было заявлено:

— Я только вчера с «Мода плюс» расплатилась. На счету двести евруликов в минус.

— Тряпок надо было меньше покупать! — попытался перейти в наступление Макс. В ответ супруга стала наизусть зачитывать пункты их брачного контракта, где через каждые два слова повторялось «Должен».

— А ты не должна быть со мной и в радости и в горе? — перебил ее Макс. Он сам не знал, из каких глубин памяти вылетела вдруг эта странная фраза. Супругу она тоже привела в замешательство. Замолчав, она растерянно смотрела на мужа и хлопала удлиненными ресницами, словно секси кукла получившая команду вымыть посуду. В голове даже промелькнула дикая мысль:

«Вдруг в каком-нибудь из спа салонов после неудачного курса молекулярного омоложения его жену подменили на списанную модель „Барби для взрослых“?»

Молча повернувшись, супруга покинула комнату. На пороге, видимо в нервном тике, дернула сенсор на поясе. Пеньюар вспыхнул потом стал полностью прозрачным, обнажив точеную, прикрытую лишь тонкой полоской трусиков, фигуру.

Оставшись в одиночестве, Макс попытался наметить дальнейший план действий. Завтра с утра он своими ногами пойдет по всем ведомствам, разыщет там живых людей и будет просить, требовать, умолять выдать необходимые для восстановления ЛУИН дубликаты. Каким образом он доберется до нужных офисов или хотя бы узнает их адрес, он пока еще плохо представлял. Голова просто отказывалась думать. Решив, что на сегодня с него хватит, Макс выключил теперь уже бесполезный компьютер, проглотил несколько таблеток успокоительного и попытался заснуть. Из-за пережитого стресса лекарство действовало слишком медленно. Он долго лежал с закрытыми глазами, в полудреме слыша, как в детской возмущенным шепотом переговариваются жена с сыном. В голове лениво прокручивались варианты, на тот случай, если ничего так и не удастся исправить.

Год назад он видел передачу о жизни общины, отвергающей почти все достижения цивилизации. Отщепенцы жили в бревенчатых избах без водопровода и центрального отопления, не пользуясь ни интернетом, ни даже мобильной связью. Единственный телефон допотопной конструкции был только у старосты на случай вызова скорой медицинской помощи. Впрочем, если кому-то и случалось заболеть, как правило, обходились народной медициной. Пропитание себе зарабатывали огородничеством и изготовлением на продажу фольклорных поделок.