Склонившись над жертвой, чудовище с ожесточением испещряло глубокими ранами тело ещё одной девушки, кажется, как и первая, одетой в длинный чёрный плащ с капюшоном. Она ещё шевелилась и даже пыталась сопротивляться, слабо шепча заклинания. Однако бесполезно: в таком состоянии она вряд ли могла делать хоть что-либо, кроме как беспомощно полулежать у громоздкого грязного булыжника, корчась от боли, истекая кровью, и предаваться страшнейшим ударам от нещадного существа. Оно рвало ее заживо и явно наслаждалось процессом. А девушка медленно умирала в невыразимых муках.

Получше приглядевшись, Эдмунд на несколько секунд остолбенело замер на месте. Он узнал ее, в тот момент гораздо более бледную, чем обычно, узнал эти изящные черты лица, искаженные гримасой боли, узнал некогда пронзительные зеленые глаза, теперь затуманенные нездоровой пеленой, тонкие, аккуратные пальцы рук, поочерёдно хватающиеся за новые кровоточащие раны… Селену Сэварт, которая не так давно одержала над ним разгромную победу в магическом поединке и которая помогла ему впервые прочувствовать собственную магию.

Однако больше на ее хрупком запястье не примечалось браслета. Осознав это, Саннорт на миг напряжённо задумался, но быстро вернулся к реальности. Уж что-то, а в тот момент точно было не время предполагать, куда мог попасть браслет. Этим он займётся чуть позже.

А теперь следовало идти дальше, просто идти дальше как можно скорее, пока существо, занятое жертвой, не обернулось в его сторону…

На какой-то миг он обратил все внимание на чёрный проход, зияющий впереди, пахнущий гнетущим ощущением тайны. Однако взгляд его упал вовсе не на сам путь в коридор, а на огромный ребристый камень, лежавший около него. На стремительно проявлявшийся там символ.

Постепенно, словно из глубины булыжника, на невзрачной поверхности вырисовывался узор. Сияющий зелёным светом магический рисунок в форме зловещего символа. Зелёная пантера, знак Маунвертов, кажется, уже ни один раз побывавших в этих пещерах.

А под ним таким же пугающим свечением вспыхивала надпись, грозная, обезнадёживающая… От которой лапа, словно державшая искателя изнутри, обрастала когтями.

«Обращаюсь к Сэвартам, искателям Ворнетта и прочим самоотверженным личностям, жаждущим восстановить зеркало Вечности. Тавелийские пещеры и все, что так или иначе к ним относится, уже давно всецело принадлежат моей семье. Сэварты, как и Равенсы, здесь больше не имеют власти. А потому сопротивляться всем вам бессмысленно. Остаётся только отдать мне ключи и оставшиеся осколки и просто сдаться. Другого выхода нет.

Дж. М. »

Надпись была краткой, но достаточно чёткой, чтобы ее осознать. И Саннорт, разумеется, осознал. От этого стало совсем не по себе, мотивация как будто начала тускнеть, однако сдаваться маг все равно не собирался. Он все ещё чётко знал, что он искатель, и у него была великая цель.

Вот только продолжить осуществлять ее в такой момент юноша не мог себе позволить… В один миг он ясно понял, что не пойдёт дальше, какими бы соперниками, по идее, они ни считались. Селена ещё была жива, и она бесконечно страдала, и она погибала в адской боли. Он просто не простит себе этого, когда поймёт, что совершил. Когда увидит замутнённое кровавой дымкой воспоминание, в котором он спокойно идёт дальше, думая об осколках и Маунверте, пока несчастную девушку на его глазах заживо разрывает беспощадный зверь.

Нет, он этого не допустит. Ни в коей мере. Он постарается сделать все, чтобы не усиливать ее муки — возможно, предсмертные, но он был бы очень рад, если бы нет.

Поэтому, отважно подняв великое оружие, он стремительно двинулся прямо на ликующего монстра.

И вот легендарный клинок уже вонзился в незащищенное место чуть выше шеи, и вот вязкая, клейкая синеватая жидкость помутила сияющие самоцветы.

Взбешённое внезапной болью, чудовище, конечно, отвлеклось от истекающей кровью девушки. Его безумный взгляд вспыхнул яростным алым огоньком, из груди стремительно вырвался протяжный вой. А все острое, кажется, способное даже без труда пронзить насквозь оружие тела теперь было направлено лишь на нежданного нарушителя маньяческого наслаждения.

Глава 36. Тропы искателей

Синеватая кровь чудовища медленно стекала по лезвию легендарного оружия, мутила сияющие самоцветы зловещей пеленой. Чувствуя боль, противник кривился и наклонялся, всячески изменял позы, но при этом ни на йоту не прекращал своих атак. Пока тщетных, но только пока: видя, как длинные, кривые острые когти с лёгким свистом пропускали через себя воздух, Эдмунд понемногу начинал сомневаться в своём геройстве. Разумеется, подсознательно. На самом деле он не собирался сдаваться.

И вот древняя магическая сталь, словно зубы мощного великана, снова вонзилась в дергающееся мохнатое тело. Монстр согнулся, в бешенстве сделал резкий выпад и… почти задел Эдмунда мощными рогами. Тот буквально в последний момент успел отскочить, меч ему, разумеется, пришлось вынуть.

Этот удар не нанёс зверю серьёзных ран, и, хоть он и истекал кровью, следующую атаку выполнил так же чётко. Но в один момент опрометчиво повернулся к Саннорту спиной. И путник этим сразу же поспешил воспользоваться.

Собравшись с силами, Эдмунд в очередной раз вонзил великолепный волшебный клинок в грузное извивающееся тело, причём целясь чётко в ту точку, в которую попал в первый раз, — чуть ниже шеи.

Туда, где удар явно был более болезненным.

Магическая сталь снова прорезала горячую плоть, всплеснув неприятную жидкость, чудовище взвыло, попыталось достать своего обидчика — но на этот раз тщетно. Напряжённой рукой он глубже втыкал оружие в противника, не позволяя ему даже двинуться от оглушающей боли.

Кажется, в тот момент он видел себя даже немного жестоким. Чем глубже меч проходил в рану, тем меньше шевелилось чудовище, тем ощутимее становилось какое-то странное, склизкое чувство. Как будто вязкая слизь-кровь проникала к нему внутрь.

Но пусть это и было действительно живое существо, а не магически оживленное, Эдмунд все равно считал своим долгом его убить. Оно заслужило смерти. Да и к тому же вполне могло напасть на него, даже в полумертвом состоянии.

И вот клинок уже почти по самую рукоять был внутри безжалостного существа, его мерзкая кровь стекала по рукам путника, однако зверь, кажется, все ещё шевелился… А значит, следовало продолжать битву, как бы неприятно ему от неё ни было.

Неожиданно чудовище сделало резкий рывок, пытаясь схватить неугомонного юношу. На его счастье, не вышло. Он вовремя успел отскочить — и снова порывистым движением выдернул меч из тела противника.

Однако больше вонзать ничего не пришлось. Потому что, несколько раз дёрнувшись, создание неожиданно затихло.

Эдмунд некоторое время постоял, ожидая ещё одного возможного удара, но в итоге так ничего и не дождался. Кажется, он и вправду победил сильного противника…

Это радовало — а точнее радовало бы, если бы не одно удручающее зрелище, на котором Саннорт как раз и остановил взгляд. Если бы не ослабленная, израненная, измученная Селена Сэварт, все ещё лежащая у безмолвного камня в неестественной позе и истекающая кровью. Она ещё определённо была жива, даже шевелилась, но все тело ее тряслось, как от лихорадки, а на лице выступили странные алые пятна. У Саннорта возникла мысль, что, наверное, то существо было ядовитым — очень печально.

Но Эдмунд не собирался оставлять девушку в таком состоянии — убедившись, что чудовище скорее мертво, он сразу же подбежал к Селене, вызволил из кармана мантии пузырёк с микстурой из Дотрейеса и осторожно капнул целебное снадобье в помутившиеся зеленые глаза.

— Спасибо. Но не стоит. Не поможет. Раны магические, — с трудом выдавила из себя Селена, посмотрев на Эдмунда каким-то бессмысленным взглядом. В котором, однако, можно было различить жгучую боль, причём не только физическую.

— Да, пожалуй, это бессмысленно… — печально вздохнул Эдмунд, наблюдая, как алые капли, словно кровавые слёзы, стекают по изящным чертам. И в тот момент, кажется, это был хоть какой-то яркий цвет на алебастровой нездоровой бледности. — Но я не оставлю тебя здесь.