Графиня приоткрыла губы, желая что-то сказать, но в итоге не произнесла ни звука. Она с недоверием смотрела на Эристеля, пытаясь понять, лжет ли он или все же говорит правду.

- Я могла погибнуть из-за тебя! – еле слышно произнесла она.

- Однако, ты жива, - спокойно возразил некромант.

- Меня трижды могли прикончить! – в бессильной злобе Лилит сжала кулаки. – Все это время я грезила о том, чтобы убить тебя. Я думала, ты меня предал. Даже поймала тебя в ловушку.

- Ловушку я не предусмотрел, - губы Эристеля тронула едва заметная улыбка, словно это воспоминание его не только не злило, но даже забавляло.

- Я поклялась себе, что убью тебя, как только встречу вновь.

- В первый раз ты была занята тем, что страдала от ожогов, а во второй раз на тебя опускался потолок, - заметил Эристель.

- Что? Хочешь сказать, что ты был в пирамиде вместе со мной?

Эристель молчал. Заходя в пирамиду Достойных, Лилит наверняка не обратила внимания на то, что рубин на ее шее окрасился пепельно-серым. Что касается потолка, то состарить его механизм оказалось достаточно просто и при этом позволило колдуну не выдать своего присутствия.

Графиня невольно растерялась. Она так долго ненавидела этого человека, который на самом деле оказался ее союзником, что от этого стало не по себе. Нет, мысль о том, что она была его марионеткой, по-прежнему злила, но теперь графиня смотрела на обстоятельства под другим углом.

- Допустим, - согласилась она. – Но к чему ты тогда устроил серию показушных убийств? Не подумай, что я переживаю за мертвых. Скорее, праздное любопытство.

- Убийство Жреца было действительно показательным с заголовком: что бывает с теми, кто преследует меня. Что касается смотрителя Пирамиды Знаний, то я посчитал, что, чем перечитывать все в этой пирамиде, проще воспользоваться услугами того, кто это уже читал. По доброй воле смотритель помогать мне вряд ли бы стал, поэтому пришлось его убить. А для того, чтобы никто не задумался над тем, чтобы проверять действия мертвеца после его смерти, я убил его чуть более интересно, чем обычно.

- Набив рот глиняными табличками и уничтожив весь архив? – графиня насмешливо вскинула бровь.

- У меня было мало времени для творчества. В свою очередь архив я уничтожил для того, чтобы никто не узнал, что за таблички я изучал. Как известно, энергетика куда более долгосрочный отпечаток, нежели прикосновение пальцев.

- Некоторые прикосновения бывают долгосрочнее энергетики, - задумчиво произнесла графиня. Ей вспомнился поцелуй с Эристелем, и от этого Лилит почувствовала себя заблудившейся маленькой девочкой. Лучше бы колдун действительно оказался ее врагом. Так было бы проще.

Дмитрий нашел Акану в ее комнате. Египтянка лежала на постели, глядя в потолок пустым, безразличным взглядом, словно пребывала в другом мире. Услышав свое имя, девушка сбросила задумчивое оцепенение и вопросительно посмотрела на Лескова.

- Вроде демон еще спит, - произнесла она, не совсем понимая, зачем понадобилась Дмитрию так скоро. Голос ее прозвучал прохладно, однако без привычного высокомерия, что немало озадачило мужчину. Он приблизился к девушке и, без разрешения опустившись на край постели, произнес:

- Мне нужно с тобой поговорить.

Акана села на постели, не желая смотреть на своего раба снизу вверх, после чего ответила:

- Для начала, не тебе нужно со мной поговорить, а ты должен спросить позволения. И уж тем более не сидеть на кровати, в которой лежит твоя госпожа. Ты ничему не учишься.

Дмитрий пропустил эту речь мимо ушей. Сейчас он думал о том, как сказать Акане, что, вероятнее всего, ей придется вернуться в свое заточение до тех пор, пока Косэй или кто-нибудь еще не найдет способ, как изгнать Ин-теп из ее тела. Сейчас он смотрел на эту девушку, почти ребенка, и сомневался, найдет ли он правильные слова? Да и существовали ли они вовсе?

- Послушай, Акана, - начал было Лесков, но девушка прервала его.

- Ты знаешь, у меня совершенно нет настроения кого-то слушать, - протянула она. – Ну, или расскажи мне нечто такое, что может меня развеселить. Например, откуда у тебя эта странная привычка щелкать своим браслетом, когда ты нервничаешь.

Только сейчас Дмитрий заметил, что его пальцы уже автоматически легли на застежку часов именно с этой целью. Он убрал руку, почувствовав некоторую неловкость.

- Когда падет проклятье, - продолжил было Лесков, но Акана вновь перебила его.

- Я же сказала, что не хочу говорить о скучных вещах!

- Это касается тебя!

- А тебя – нет! - усмехнулась Акана.

Дмитрий нахмурился. Девушка вела себя крайне странно. Обычно она не перебивала его, а сейчас не желала слушать действительно важное.

- Акана, у нас нет времени на детские игры! – в голосе Лескова послышалась сталь. – Когда падет проклятье, я и остальные...

- Мне это неинтересно! – девушка вновь перебила его, теперь уже более резко. – Выйди из этой комнаты, пока я не внушила тебе чего-нибудь на свой вкус.

- Почему ты ведешь себя так?

- Дверь у тебя за спиной.

- Как хочешь, - с этими словами Дмитрий покинул комнату. Акана проводила его взглядом и вновь легла на постель.

- Как будто я не знаю, чего ты хочешь сказать, - беззвучно прошептала она и несколько раз глубоко вздохнула, желая успокоиться. Лесков не мог знать, что Акана спрашивала Анкханар, как избавиться от Ин-теп, на что та ответила, что только смерть подарит освобождение. Слова проклятой ударили Акану, словно пощечина, но потом девушка поняла, что может быть и больнее. Анкханар рассказала ей еще и о том, что ждет чужаков, когда падет проклятье. И теперь Акане оставалось только решить, что будет с ней самой.

Последний символ, начертанный кровью Эристеля, медленно исчезал, а с ним исчезала и призрачная надежда на возвращение домой. Чужаки до последнего отталкивали от себя мысль, что у них может что-то не получиться. В загробном царстве уже рыскали Шакалы, готовые в любой момент разорвать в клочья тех, кто сунется в их мир без проводника. Единственным, кто сохранял спокойствие, оставался Эристель. Мертвые его пугали куда меньше, чем живые, поэтому загробное царство казалось ему едва ли не самым безопасным местом в этом проклятом мирке.

Они все собрались в комнате и окружили лежащего на полу раба, когда последний символ наконец задрожал и исчез. Костлявое тело мужчины судорожно выгнулось, рот приоткрылся в безмолвном крике, и в тот же миг из его впалой груди вырвался столп серого света. Холод затопил помещение, и с губ присутствующих слетел пар. Столп света начал медленно расширяться, пока не принял форму дверного проема.

Косэй довольно ухмыльнулся. Он старался выглядеть спокойным, но в этот момент даже он не мог скрыть своего волнения. Сегодня что-то должно было измениться в том мире, в котором он привык жить, и мужчина надеялся, что эти изменения положат конец тирании оракулов.

Анкханар шагнула в портал первой. Лилит бросила взгляд на стоящего рядом Эрика, который, нервно усмехнувшись, указал ей на проход и добавил:

- Женщинам нужно уступать.

- Вы так часто бываете отвратительным, месье Фостер, что я уже скоро устану это повторять! – Лилит вздохнула, и уже хотела было отправиться в портал следом за Анкханар, как внезапно Рейвен схватил ее за запястье.

- Оракулы уже здесь, - произнес он. Энергетика этих колдунов оказалась настолько сильной, что Рейвен буквально кожей чувствовал их ненависть.

Тогда Косэй бросился к окну и увидел, что его дом окружен.

- Хвосты свинячьи! Почему так скоро? – с досадой воскликнул он. – Неужели они предвидели?

- Открытие портала дает сильный энергетический всплеск, - ответил Эристель. – В любом случае, не дайте им закрыть врата. Идем!

Он посмотрел на Лилит, и девушка шагнула в проем. Следом за ней Нефертари и Аризен. Эристель вошел последним.

В комнате остались Косэй, Сфинкс, Ингемар, Ильнес, Акана, Кайтана, Рейвен, Дмитрий и Эрик.

- Наверное, они думают, что мы очень легко сдохнем, - Рыжий осклабился и уже хотел было направиться навстречу врагам, как Дмитрий окликнул его.