— Я почти потерял тебя, — говорю я между поцелуями. Слова вызывают слёзы у меня на глазах, сама мысль сжимает внутренности. Я прижимаюсь крепче и утешаюсь в тепле тела Рэйвен.

«Она в безопасности. Она в безопасности. Она в безопасности».

Это всё, о чём я могу думать на протяжении нескольких минут. Когда мы оба расслабляемся в объятиях друг друга, мои мысли проясняются, исследуя и анализируя мою реакцию на эту ситуацию.

«Это ненормально». Наш сезон спаривания, Мат Ривин, проходит для всех бесследно, там байк может освободить свой кар кхлок, чтобы не дойти до сумасшествия. Может сформироваться дружба, но большинство спариваний — мимолётны, а то и полностью анонимны. Я никогда не слышал, чтобы кто-то так эмоционально привязался к партнёру в Mат Ривин.

«Кроме…»

«Нет, этого не может быть! Или может?»

Отклоняясь назад, я убираю прядь светлых волос с лица Рэйвен, чтобы заглянуть в её слезящиеся карие глаза. Они встречают меня без страха, как если бы они задавали вопрос, который она не может задать при помощи своего голоса.

И я понимаю! Всё время это было у меня перед глазами, но я отказывался видеть. Как я мог не осознать раньше?

Рэйвен — моя амавар, моя единственная спутница жизни! Истинная пара. 

Глава 12

РЭЙВЕН 

Руки Эйко обнимают меня железной хваткой. Я не смогу, даже если захочу, вырваться на свободу, но я в полном порядке. Цвет его глаз переливается между янтарным и чёрным, и их взгляд проникает в самое сердце.

Я никогда не чувствовала такой глубокой связи с другим человеком. Кажется, он никогда не отпустит меня, несмотря на то, что оттолкнул меня раньше. Как будто я — это то, что ему жизненно необходимо.

То, чем необходимо обладать.

Я окунаю себя в эмоциональный холодный душ, который охлаждает мою горячую кровь. Вместо того, чтобы наклониться вперёд и прижаться своими губами к его, как того требует моё тело — оно просто кричит мне об этом, — я резко отворачиваюсь в сторону. Помню, как он очень вежливо сказал: «Нет, спасибо».

Невидимая струна, которая, кажется, тянется меж нашими сердцами, натягивается, но я заставляю своё тело становиться жёстким и деревянным в его руках. Он уже сказал своё «нет». Страх найти меня покалеченной до смерти — это не то же самое, что желание или даже привязанность. Мне придётся постоянно напоминать себе об этом факте, даже если Эйко каждый раз поражает моё глупое сердце и эго. Будет намного хуже, если он снова отвергнет меня.

«Нет, спасибо».

Кровь громко пульсирует в моей голове и совпадает с биением его сердца. Чем дольше Эйко держит меня, тем крепче связь, которую я ощущаю. Я прочищаю горло, и он внезапно отпускает меня.

Комары пищат. Не могу сказать, болото это или напряжение между нами, но мою кожу обволакивает густой и тяжёлый воздух. Это похоже на верёвки, обёртывающие нас, пытающиеся вернуть нас в объятья друг друга.

Я отхожу от него, пытаясь обрести пространство, воздух, хоть что-то между нами. Нужно сделать что-то, чтобы поднять настроение.

Установив тембр голоса как для обслуживания клиентов, я говорю:

— Чёрт, здесь больше не должно быть пантер. Спасибо за обнимашки!

Тишина — такая же густая и тяжёлая, как воздух, что висит между нами. Его голос окрашивает намёк на печаль.

— Я принёс вам трость для ходьбы, но думаю, что должен вас понести.

Часы прижиманий к его блестящей, причудливо окрашенной коже и собственный запрет лизать его повсюду? Жестокое испытание.

— Нет, со мной всё будет хорошо. Мне просто нужна палка, пожалуйста.

Эйко, наконец, пожимает плечами и извлекает ветку, которая подходит мне идеально. Это не Бог знает, какой комфорт, и неизвестно, что сделает с моей рукой грубая кора. Но разве у меня есть другой вариант?

— Хороший выбор, это должно сработать. Давай посмотрим какой-нибудь испанский мох. Может быть, я смогу покрыть и смягчить упор руки о дерево.

— Я не знаю, что это.

«Конечно, он этого не знает».

— О, верно. Давай не будем украшать мой костыль смертоносными рептилиями, хорошо? Спроси меня, прежде чем собрать что-нибудь. Мох выглядит как гирлянда на ветвях деревьев, вроде как вьющиеся седые волосы. В каком направлении ты чувствуешь тягу к своему кораблю?

— Странный образ, — говорит Эйко за моей спиной, потом откашливается. — Вы уверены, что не позволите мне помочь вам? Вы сказали, что местность ухабиста, и я боюсь, что переход будет очень труден для вас.

«Бесспорно». Было бы намного легче позволить ему подхватить меня, прижать моё лицо к его гладкой груди. Было бы не так больно, нежели ковылять в обуви, плохо подходящей для этой задачи. Передвижение, вероятно, было бы гораздо быстрее.

Я не могу, хоть это и делает это меня упрямой и глупой. Это было бы похоже на то, словно в жаркий день дать ребенку рожок мороженого, но не позволить съесть. Покачав головой, я ковыляю за Эйко. И сразу же сожалею об этом, когда начинаю пробираться через мутный ил и вонь болота, окружающие нас.

Когда я двигаюсь медленно, мои глаза сосредоточены на земле. Одна нога за другой, один шаг за шагом. Но я часто ловлю себя за наблюдением гладких мышц его спины.

Понятия не имела, что я — мазохистка.

Такое чувство, что мы идём несколько дней, но прошло, скорее всего, не больше часа. И мы всё ещё не вышли ни на тропку, ни на дорогу.

Дневной свет начинает меркнуть. Мы скоро погрузимся в темноту, и ворчание в моём животике говорит, что пора бы покушать. Я задерживаю нас. Честно говоря, трудно поверить, что Эйко так долго обходится без единой жалобы. Не каждый человек был бы так любезен. Опять же, он — не каждый человек.

— Эйко, подожди, — мой рот настолько сухой, что слова застревают в горле. — Мы скоро потеряем видимость. Мы должны продумать, где будем ночевать.

Я пытаюсь проглотить комок в горле.

— Мне нужно передохнуть.

Это лучшее, что я могу сделать.

Беспокойство заливает его лицо, и он приглашает меня к бревну.

— Сядьте, отдохните.

Слёзы облегчения подступают к глазам, которое поглощает меня, когда я сажусь. Я до сих пор не понимала, как сильно мне было больно. Вместо того чтобы кричать, как ребёнок, я закрываю глаза и притворяюсь, что я не полностью покрыта грязью и моя лодыжка не пульсирует от раскалённой, колющей боли.

— Какое убежище я должен искать? — его успокаивающий голос действует как бальзам на мои измотанные нервы. — Нам нужно быть высоко от земли?

— Как правило, люди в болоте используют гамак-палатки или делают из жердей своеобразное ложе. Прикрепляют к крупным деревьям, чтобы спать повыше от земли. Но поблизости нет ничего подобного, не так ли?

Эйко смотрит на меня непонимающе. «Точно, инопланетянин же».

Я глубоко вздыхаю.

— Прости, я думала, что до темноты мы выйдем на дорогу.

Невысказанная суровая правда — мы были бы на дороге, если бы я позволила ему нести себя. Он любезен, что не упрекает меня.

— Вы останетесь здесь, пока я буду искать подходящее жильё?

— Будь осторожен. Не поднимай смертельно опасных змей и не позволяй пантерам есть тебя на ужин. И, ради Бога, держись подальше от воды. Уже просыпаются аллигаторы.

Эйко прикасается кулаком к сердцу и делает короткий поклон, прежде чем поворачивается и уходит. 

Глава 13

ЭЙКОТОЛАЕН 

Мне не выносимо наблюдать за невероятно упорной борьбой моей храброй амавар, ей очень сложно самостоятельно передвигаться через болото. Было физически тяжело выживать в Академии, но сейчас мне приходится бороться со своими дикими порывами, расцветающими каждый раз, когда я вижу мучения Рэйвен.

Но моя женщина ясно высказала о своём желании идти самостоятельно. Я слишком хорошо знаю, каково это, когда тебя считают ребёнком, которому не доверяют принимать свои собственные решения. Для меня физически невозможно неуважать её выбор, поэтому я позволил ей бороться.