Нора чувствовала, что способна сейчас горы свернуть. Она была сильной, волевой женщиной. Она могла делать все, что захочет…

Всеволод только разинул рот, чтобы ответить, когда она его позвала. Он ничего не понимал. Все, что произошло с ним в этот вечер, казалось дурным сном. Он делал то, что от него хотели, – Нора была хозяйкой, а он не собирался расставаться со своей работой. Но, отдышавшись и одумавшись, Сева понял, что совершил большой промах: теперь с работы его вышвырнет ее муж. Здорово, допрыгался. И, застегивая штаны, он, глядя на Нору глазами затравленного зверя, повторял: «Только, пожалуйста, не надо мужу… Хорошо?»

«Теперь он наш», – ответила потом Людмила, ласково поглаживая видеокамеру.

Сева до смерти боялся эту женщину, которая в тот же роковой вечер явилась к нему домой и бросила на стол видеопленку. Он готов был к чему угодно – шантаж, вымогательства, угрозы со стороны мужа. Но не к тому, что произошло потом. С прошлой жизнью он расстался в одночасье. В тот момент, когда пришел по указанному Людмилой адресу и провел там три дня. Он, правда, не заметил, что прошло три дня. Выяснил это дома, ошарашенно уставившись в календарь. Ему казалось – три часа. Большей части происходящего он не мог вспомнить. А все, что помнил, выглядело вполне безобидно. Помнил мужчину и женщину, представившихся ему учителями. Начало беседы о смысле жизни – тоже помнил. Потом воспоминания путались, таяли, расплывались. Что было дальше? Вспомнил, как сидит в каких-то датчиках, а рядом – аппарат и молоденькая девушка в белом халате. Вспомнил, что держал в руках духовое ружье. И еще вспомнил, что всю жизнь не мог терпеть человеческого высокомерия. До того ненавидел это качество в людях, что, пожалуй, убил бы не задумываясь… И до того эта ненависть в нем вдруг поднялась, что испугался самого себя…

В тот вечер у Славки Сева чувствовал себя словно не в своей тарелке. Сначала ему показалось, что так действует общая атмосфера рабочей общаги – неуютно, грязно, тупо. Но все, что он делал и даже говорил, эхом отзывалось у него в памяти. Казалось, будто все это уже было. Что сидел он уже со Славкой вот так за бутылкой красного вина и говорил эти же слова. Словно сон уже такой видел, а теперь все повторяется.

Часу в первом ночи его неожиданно потянуло на приключения. Бабу бы какую-нибудь. Можно было, конечно, и у Славки спросить – кто здесь подоступней, но решил сам проверить. Поперся зачем-то на другой этаж. Там стояла парочка таких завалящих местных красоток, покуривала, перекидывалась вяло матюгами в адрес начальника цеха. Умора, как просто оказалось снять зеленоглазую. Вторая, поди, локти кусала от зависти…

К Славке вернулся через час. Зеленоглазой обещал забегать. Очень даже ничего оказалась тетенька. Небось последнюю тысячу лет провела в полном воздержании. Вот и накинулась на него со всем пылом. Нет, правда, зацепила она его чем-то. Легко с ней было, не то что с другими…

А вот когда пришел от зеленоглазой, что-то сломалось внутри. Они еще по бутылочке выпили, и на Севу страх нашел. Хотелось рассказать Славке о дурацкой организации, куда его хозяйка затянула. Но не решился. А вдруг стоит кто за дверью и слушает.

Севка взмок от такой мысли и даже вышел проверить. Никого за дверью не было, но страх оставался. И так – до самого рассвета…

7

Дмитрий уехал в командировку, и Нора впала в отчаяние. Она не находила себе места. Ей везде мерещилась наглая темноволосая красавица. Казалось, она следит за ней, ходит повсюду.

За ней действительно ходили повсюду. Только это была не Лариса. Это была тихая незаметная девушка из организации. «Она теряет контроль над собой, – докладывала девушка Людмиле ровным, монотонным голосом. – Вчера чуть не опрокинула старушку в магазине. Сегодня поругалась с продавщицей, потом чуть не расплакалась, выскочила, оставив сумку с продуктами. В семнадцать ноль-ноль дома включила свет во всех комнатах, в семнадцать пятнадцать выключила и задернула все шторы. В двадцать пятьдесят две – опять везде включила свет…»

Выслушав свою шпионку и оставшись одна, Людмила сняла телефонную трубку.

– Нора…

– Господи, куда ты пропала? – задушено зашептала подруга. – Подожди, сейчас перейду в другую комнату.

Раздался стук, словно она выронила телефон, потом короткое шипение, и Нора снова заговорила, лихорадочно, нервно, с придыханием:

– Я все обдумала. Нужно рассказать Дмитрию. Он не бросит нас. Нет, нет, он не бросит нас со Стаськой, не бросит… Я буду просить его… Всеволода придется, конечно, уволить, но Дмитрий простит… Он обязательно простит…

– Послушай теперь меня, – сказала Людмила жестко. – Ты плохо знаешь мужчин – раз. К тому же твой муж, по моим сведениям, собирается жениться на этой девчонке…

– Нет, нет, нет! Этого не может быть. Нет!

Она еще что-то говорила, жарко шептала какие-то беспомощные слова и мольбы. Людмила отстранила трубку от уха и поморщилась. Не в первый раз ей было прибирать к рукам жен, находящихся на грани отчаяния. Самый благодатный материал. Тут излияния прекратились, и Людмила заговорила снова:

– К сожалению, он намерен не только жениться. Он уже консультировался с юристом относительно раздела имущества. Ты должна получить квартиру, которую купила матери, как он думает, – Людмила сделала упор на последних словах. – Это конец, как ты не понимаешь? Но все это ты можешь остановить. Так что решайся.

– Хорошо. Я готова. Помоги мне.

– Вот это другое дело. Наконец-то. И кого ты жалеешь? Пожалела бы она тебя?

– Да. – Дыхание Норы стало тяжелым, как у молотобойца. – Ты права. Ты, как всегда, права. Приезжай.

– Жди меня часа через два.

Людмила положила трубку и удивленно посмотрела на телефон. Странные все-таки существа эти жены. Веревки из них вить можно. Какая там специальная обработка! Обещай любую чушь, неси любую околесицу, и они у тебя в руках.

И вот в этот самый момент произошло то, что считается счастливым стечением обстоятельств. Раздался телефонный звонок. Сева напряженным голосом попросил к телефону Людмилу Павловну.

– Да, Всеволод, я вас узнала. В чем дело? Ах, вот как! Слава позвонил. Сам? Ты сейчас где? Там и оставайся. Я как раз собираюсь к вам.

Следующий звонок она сделала сама.

– Мари? Дмитрий просил передать вам маленькую просьбу. Записываете? Сегодня в баре «Молли паб» на Рубинштейна вы отыщете молодого человека по имени Слава. Узнать его просто – метр с кепкой. Двадцать пять лет. Вряд ли там найдется кто-то еще такого же роста и возраста. Да, да. Его нужно проверить. Дмитрий хочет взять его к себе поваром. По-варом. Да, он хорошо готовит. Так что займитесь им…

Лариса положила трубку и перекрестилась. Слава Богу, эта женщина, похоже, никогда не разговаривала с Мари и не знала ее голоса. Странные у них поручения. Ну что ж, попробуем себя в новом качестве. В качестве подруги мафиозного босса. Может быть, позвонить Маше, проконсультироваться? Хотя… Обойдется она и без Маши. Всегда обходилась и теперь обойдется. Поручение-то элементарное.

Весь день Лариса занималась прической, маникюром, лицом. К назначенному часу, с легким опозданием, она стояла у двери сияющая, во всем блеске своей красоты. И вдруг раздался звонок в дверь. Лариса машинально открыла, заготовив тысячу объяснений тому, почему она здесь находится и куда делась Мари. За дверью стояла девочка лет шестнадцати.

– Деточка, ты к кому? – ласково спросила Лариса.

Людмила дала команду наблюдателям собраться возле дома, в котором жил Слава. Сама она вместе с Норой и доведенным до нужного состояния Всеволодом ждала в машине под окнами. Они появились около часа. Быстро отпустили машину, исчезли в подъезде, вслед за чем у Славы в окне загорелся свет. Всеволод с длинной сумкой, куда помещалось автоматическое ружье с прицелом, поднялся к своей знакомой. В руках он нес бутылку коньяку, приправленного специальным химическим составом. Предполагалось, что его пассия, выпив несколько рюмок, погрузится в беспробудный сон. Сам же он, сославшись на то, что за рулем, пить не будет.