Вкус зубной пасты мне не нравился никогда. Слишком насыщенный, слишком ментоловый. Но та же паста, только на звериную пасть — и вовсе смертоубийство.

—      Не вертись, Тиль. Нет, не вытирайся об меня! Ладно, хорошо, эта футболка мне никогда не нравилась.

«Мне нравятся все твои футболки», — мысленно вздохнула я.

—      Тиль? Мне показалось, или ты... — Брок как-то неуверенно пожал плечами, — или тебе нравятся мои футболки?

«Показалось», — я максимально старательно подумала эту мысль. И Ламертан широко улыбнулся:

—      Ясно, ну, показалось, так показалось. Тиль, ты хоть понимаешь, что это значит?

«Магия?»

—      Нет, скрытые резервы твоего организма. Понять бы еще, с чего вдруг это произошло.

Кто-то затрезвонил во входную дверь.

—      Тиль, ты — собака, поняла? — Ламертан выразительно посмотрел мне в глаза. — Оборотень тебя за своего не опознает, по крайней мере, знакомую не опознал никто.

Я торжественно кивнула, еще оттерлась мордой об футболку Брока и соскочила с табуретки. Что делают собаки, когда в дверь кто-то ломится? Правильно, идут посмотреть, кто там такой наглый.

И вчера, и сегодня утром я чуть ли не плакала из-за своей излишней «шерстистости». Но опознав за дверью Штерна, порадовалась. И удивилась. Его запах — сто процентов его — был... отвратительным. Омерзительная вонь, от которой хотелось чихать. Клянусь, будь я человеком, у меня бы глаза заслезились! Хотя, будь я человеком, ничего бы почуять не удалось.

—      Доброе утро. Где Ордвича потерял? Много наболтал? — Ламертан пустил Штерна в квартиру. — Спрашивать, как ты меня нашел, не буду.

—      Почему? — Эверард жадно принюхивался и обшаривал взглядом маленькую квартирку.

—      Потому что камеры зафиксировали волка, и мне на смартфон упала смска. По запаху шел? Отличный навык.

—      Где Тиль?

—      В безопасном месте, — спокойно ответил Ламертан. — У меня есть друзья, способные ее защитить.

—      Я сам способен защитить свою женщину. Твою псину тошнит?

А я просто пыталась откашляться. Густой запах забивался в ноздри и мешал нормально дышать.

—      Иди на подоконник, девочка, — Ламертан пригладил мою распушившуюся шерсть. — Ты же любишь там сидеть.

Люблю, очень люблю. Но я еще не настолько освоилась со своим новым телом, чтобы с первого раза так высоко прыгнуть.

Уложив морду на подоконник я тоненько заскулила.

—      Вот ленивица, — рассмеялся Брок и, подойдя, легко поднял меня на подоконник. — Как прошло твое интервью?

—      Пустили газ. Журналист в больнице, я — в бегах. Мы должны съездить за Тиль. Она должна быть рядом, Ламертан. Разделяться — глупо.

—      Глупо — подставлять беззащитную девушку, — покачал головой Брок.

Штерн зарычал и в два шага подошел к Броку.

—      Послушай, человек, эта самка — моя. И только я решаю, что и как с ней делать.

—      Тогда ищи ее сам, — пожал плечами нисколько не впечатленный Ламертан. — Может быть найдешь. Может быть даже до вступления в силу нового закона. Ты же из-за этого психуешь? Не успел ее привязать к себе? Кабальный брачный контракт или еще что-то столь же благородное. Любовь у оборотней уже не в моде, верно?

Я напряглась. Если Штерн попробует обратиться — передавлю ему глотку. Первые десять секунд после оборота решают исход боя.

—      Я смотрю, псина у тебя на оборотней натаскана, — усмехнулся Эверард. — Я знаю твою тайну, Ламертан. Знаю. И сочувствую.

—      Я тебе тоже сочувствую, — отзеркалил его усмешку Брок, — упустить такую женщину, как Тиль... На ее фоне все остальные кажутся лишь бледным подобием.

Заворчав, я прикрыла лапой морду. Меня всегда дико раздражали эти мужские похвальбушки-подстебушки. Что в фильмах, что в жизни, когда мужики меряются пиписьками остальным становится неловко.

Хотя приятно. Очень. Конечно все вокруг бледные подобия, меня же профессионалы красят и наряжают.

Выяснив, кто круче — я этого, кстати, не поняла — мужчины начали собираться на квартиру Алеззи. То, что жилье моего друга было опечатано, никого не волновало.

—      Жаль, что мне не удастся трансформироваться, — с оттенком сожаления и стыда произнес Штерн. — У тебя псина хорошо дрессирована?

—      Девочка все понимает, — обтекаемо отозвался Брок. — На тебя ошейник нацепили?

— Хочешь позлорадствовать?

—      Не особо, — Ламертан пожал плечами, — вы, оборотни, мало превращаетесь в повседневной жизни. Откуда такие страдания?

—      Раньше я мог, но не хотел. Теперь, даже если захочу — не смогу, — процедил Эверард.

—      Человеку не понять, — подытожил Ламертан. — Девочка, нам с тобой придется надеть намордник.

Уныло вздохнув, я спрыгнула на пол и медленно подошла к Броку. Он потрепал меня по холке и, подойдя к шкафу, вытащил шлейку с намордником, и я покорно позволила себя «заковать».

—      Сядем в машину — сниму, — пообещал Брок. — Штерн, ты на заднее сиденье. Девочка всегда сидит впереди. Оборотень ничего не ответил. То ли ему было все равно, то ли он и сам хотел сесть назад.

—      Поедем дальней дорогой, — бросил Ламертан. — Подальше от камер. Ты бы морду-то прикрыл.

—      Я Ти-спреем обработал.

Брок кивнул, а я начала скрести лапой по сиденью. Что такой Ти-спрей? Ламертан, хэй, ну ты же знаешь, что я заперта в теле собаки!

—      Странно, откуда у тебя секретная военная разработка? — спросил Ламертан.

—      Откуда надо, — усмехнулся Эверард. — У тебя у самого логово напичкано не самыми распространенными образцами.

—      Со мной как раз понятно, я где «надо» работал, — отозвался Ламертан. — А вот откуда у тебя спрей-обманка

—      вопрос. Многие бы хотели, чтобы камера фиксировала не реальные, а искаженные черты лица.

Я благодарно ткнулась носом в бок Ламертана. Машина немного вильнула.

—      Тише, Девочка, тише, — проворчал Брок.

—      Твоя псина нас убьет, — зло выдохнул Штерн.

Бросив на него недобрый взгляд, я свернулась в компактный комок и укрыла морду хвостом. Ну не рассчитала, не подумала, что теперь? Обошлось же.

На самом деле было и стыдно, и страшно. Вот только Штерн априори не имеет права на мнение. Мне сложно разобраться, но я отчего-то стала ненавидеть его с какой-то безумной, почти звериной силой.

—      Выгружаемся, — громко произнес Брок. —Девочка, просыпайся.

Я выскочила наружу и «познакомилась» с дивным ощущением разъезжающихся по грязи лап. Но плюхнуться на пузо мне не дал Ламертан, он успел подхватить меня и вынести на сухой участок.

—      Твоя псина чем-то похожа на оборотня после первого оборота, — хохотнул Ламертан. — Такая же жалкая и нелепая.

—      Дети не кажутся тебе милыми? Точнее, щенки.

—      Щенки — забота женщин, — небрежно бросил Эверард. — Задача мужчины — принести достаток в дом. Остальное — удел самки.

Последняя фраза Штерна осталась без внимания, Ламертан уже был у парадной и вскрывал замок. Мой дорогой и, увы, покойный друг занимал половину дома. Во второй половине никто не жил, соседствовать с творцом было тяжело. Это при том, что Алеззи предпочитал одиночество.

Сосредоточившись, я старательно подумала: «Ключ-карта должна быть в почтовом ящике. Приклеена к дверце». Ламертан коротко кивнул, немного поколдовал у ящика и вскрыл дверь.

—      Штерн, постой снаружи. Пусть Девочка войдет первой. Иначе ей твой запах все перебьет.

—      Можно подумать, что у вас прямая связь, — закатил глаза оборотень. — Ты не боишься, что ее запах перебьет мне все остальное? Я, по крайней мере, говорить могу.

—      Ты взрослый и опытный оборотень. Как-нибудь разберешься.

Идти по знакомым коридорам было странно. Иной ракурс, иная причина. Лапы касались мягкого пушистого ковра. Алеззи убил бы за идею пустить животное на этот белоснежный и роскошный ворс.

«Ничего не чувствую. Запахов нет совсем. Будто их стерли».

—      Принял, — едва слышно ответил Ламертан. — Ты готова войти в ту комнату?