Она закатила глаза.

— Укуси меня, Сладкая Булочка.

— Только если ты меня ласково попросишь, — я выхватил у нее плетеную корзину и открыл свою дверь. — Но если серьезно, на публике большинство людей оставляют меня в покое, и для тех, кто подойдет ко мне, помни — мы просто два старых друга, которые бегают по делам. А теперь покажи мне, что делает фермерский рынок таким особенным, — сказал я, выбираясь из машины.

Я следовал за Гвен до самого входа, удивляясь тому, насколько многолюдно здесь было в середине дня в понедельник, хотя я отметил, что в большинстве своем эта улица была старой и изысканной. Не удивительно, потому как рынок Bonnie Brae был одним из самых старых и дорогих районов Денвера. Так же это была одна из моих самых любимых извилистых улочек, которая окружала парк овальной формы и деловой район, который по-прежнему сохранил дух 20-х годов. Я помнил, как мама угощала меня пиццей в таверне и рутбиром [42] в магазинчике мороженого после футбольных матчей среди юниоров.

— Сюда, — сказала Гвен, указывая пальцем на первый ряд палаток. — Я люблю начинать с овощей, потом иду к мясу и заканчиваю на деликатесах. — Она встряхнула своими сумками, потом закатала рукава, как если бы готовилась к соревнованиям, а не к покупке продуктов. — Ты сможешь унести эту корзину? Она будет тяжелой, и я не хочу, чтобы ты перенапрягал свои выпуклые бицепсы, которые тебе нужны, чтобы отдавать пас.

О, Гвен. Вечная заучка.

— Думаю, что смогу справиться, — сказал я. — Так, скажи мне, почему мы на фермерском рынке, вместо того, чтобы пойти в продуктовый магазин как нормальные люди?

— Я шеф-повар, — сказала она, как будто это все объясняло. — И большинство ресторанов не делают свои заказы на фермерском рынке, хотя они должны, — ее глаза блуждали вокруг в поисках зрителей. Видимо удовлетворившись отсутствием повышенного внимания, она наклонилась над красочной кучкой болгарского перца. Гвен взяла оранжевый и подняла его к солнцу, чтобы изучить его жесткую кожицу, — мне он казался съедобным и без всяких изъянов, однако кто знает, что искала она.

— Нет, рестораны используют дистрибьюторов, — проворчал я. — Как и один из тех, что я нанял для Stonestreet’s, по твоей рекомендации, хочу добавить.

— Конечно, и это было необходимо для основных товаров, — Гвен двинулась к какому-то гибриду брокколи и цветной капусты, которая была светло-зеленой с узорчатым рисунком на каждом соцветии. — Но для вдохновляющего приготовления пищи, мне нужны местные продукты и приправы, а для этого нет места лучше, чем это.

— Какое еще вдохновение? В ресторане есть сет-меню, — я шел следом за ней, наблюдая за тем, как она берет, рассматривает и нюхает каждый овощ, который поражал ее воображение. Было что-то соблазнительное в том, чтобы наблюдать за ней за пределами кухни, за тем, что ее так оживляло.

— Не напоминай мне, — сказала она, посмотрев через плечо. — Я надеюсь убедить владельца, чтобы он позволил мне готовить специальное вечернее меню, чтобы представить все эти местные продукты.

— Да? Думаешь, он пойдет на это? — спросил я с ухмылкой.

— Не знаю, — ответила она, когда мы обогнули угол, направившись к следующему ряду торговцев, которые продавали в основном фрукты. — На самом деле он не относится к разряду творческих людей. Любит все контролировать. Предсказуемость. Стабильность.

Гвен остановилась около палатки, которая была заполнена ягодами, и поприветствовала женщину, стоявшую за прилавком. Они немного поболтали, Гвен купила по стакану малины, ежевики и черники, пока я болтался рядом. Большинство людей не обращало на меня внимание, но некоторые, кто узнал меня, просто улыбались и продолжали делать свои покупки, совершенно не интересуясь тем, зачем я был здесь и с кем.

— Ладно, Лалонд. Вот, что я скажу тебе, — я подбросил в воздухе яблоко сорта Granny Smith, когда мы двинулись дальше, Гвен укладывала в корзину каждый возможный фрукт — мускусную дыню, ревень, виноград — к нашим запасам. — Сейчас я выберу пять ингредиентов, и в понедельник вечером ты приготовишь для меня ужин, — я толкнул ее в бок локтем. — Думаю, так будет справедливо. Я готовил для тебя.

— И почему я должна соглашаться на это в свой единственный выходной? — спросила она, укладывая картонную коробочку с помидорами «черри» в мою корзину.

— Ты приготовишь вкусный ужин из пяти ингредиентов, и я предоставлю тебе творческий контроль над доской фирменных блюд, — сказал я. — Два основных блюда и вечернюю закуску.

Она посмотрела на меня, удивление сменилось резким и решительным выражением лица.

— Пять основных блюд, три закуски.

— Три основных, три закуски. Это последнее предложение, — сказал я. — Я даже дам тебе преимущество быть на собственном поле.

— Ты просто хочешь заглянуть в мою спальную, чего не произойдет, — ее щеки горели огнем даже от того, что она просто сказала об этом. Она сглотнула, сверкнув глазами в мою сторону. О, да, Гвен хотела меня там так же сильно, как я и сам хотел оказаться там. И этот ужин станет для меня отличным оправданием.

— Ты боишься вызова или моих превосходных навыков? — спросил я.

Ее ноздри затрепетали.

— Просто выбирай свои чертовы ингредиенты, Сладкая Булочка, — она подхватила яблоко в воздухе, прямо перед тем, как оно приземлилось на мою ладонь, и положила его к остальным. — Но я устанавливаю табу на Spam-продукты[43] .

— Да, ладно, прояви ко мне немного доверия, Гвен...

— И при необходимости я буду использовать продукты из холодильника и кладовой, — сказала она, обрывая мою речь.

Я кивнул. Если использование оливкового масла, соли и перца заставило бы Гвен согласиться, то так тому и быть.

— Ладно, первый ингредиент, вот эта свекла, — я бросил пучок темно-красных круглых, покрытых волосками овощей в свою корзину. — И я видел на доске объявлений, когда мы вошли, что у фермерского хозяйства «Синяя птица»[44] сегодня специальное предложение на полбу, чтобы, черт возьми, это не было. О, и что насчет тех жутковатых плесневых штучек, мимо которых мы прошли до этого?

— Ты имеешь в виду аурикуля́рию ухови́дную[45]? — спросила она, когда мы вошли в секцию мяса и птицы. Вместо обычно установленных палаток и столов, демонстрировавших товар, эти палатки имели маленькие холодильники, ящики со льдом и вывески, гласившие: «ПОДНОЖНОЕ ЭКОЛОГИЧЕСКОЕ ВСКАРМЛИВАНИЕ, СЕМЕЙНАЯ ФЕРМА».

— Да. Мы возьмем этих двух на выходе. Так, что еще... — я постучал по подбородку, изучая различные предложения.

— Просто умираю от предвкушения, — сказала она, ее голос был пронизан сарказмом.

Пока Гвен покупала ветчину и свиное чоризо, я увидел вывеску чего-то, что называлось «бирольдо» и было изображено на картинке как нечто с кляпом во рту. Хотя, если кто-то и мог приготовить съедобную кровяную колбасу, то это точно Гвен.

— Это твой выбор протеина? — спросила она, присоединяясь ко мне, пока я ждал, когда мясник закончит заворачивать непонятные сосиски в сухой лед.

— Я решил в эти дни пожить в опасной зоне, — сказал я, забирая пакет и бросая его к остальному.

— Да, ты прямо современный Маверик, сражающийся за звание «Лучший стрелок», — сказала Гвен тоном, который показывал, что она знала все мои последующие действия. Несмотря на то, что я часто принимал на первый взгляд рискованные решения под действием момента, каждый длинный бросок, бросок на удачу и опрометчивый пробег были хорошо спланированы. Просчитаны.

— Что дальше?

— Фисташки, — сказал я.

Она посмотрела на меня так, будто я слегка тронулся умом.

— Фисташки? Зачем?

— Потому что они питательные и вкусные, — сказал я. — И в этом случае, тебе придется хорошенько поработать, чтобы расколоть их.

— Знаешь, мой отец научил меня одному трюку, чтобы открывать фисташки, — сказала Гвен, ведя нас к зоне с деликатесами.