Я стянул свою майку, снаряжение и отправился в душ. Зашел под излишне горячие струи воды, отпуская напряжение, сковавшее мои плечи, расслабляя ноющие мышцы и испытывавшее боль тело. Пока я смывал пот и грязь, мыльная, похожая на ржавчину, вода утекала в слив. Под светом люминесцентных ламп я мог видеть паутинку из синяков и поврежденной кожи, которая покрывала мои руки. Я, должно быть, поцарапал их о шлем защитника, когда мчался по узкому коридору, по которому меня заставили пробежать. Порезы перестали кровоточить, но они все еще были как свежие, покалывающие, будто я облил их лимонным соком. К счастью, адреналин, наполнивший мои вены во время игры, не позволил мне ощущать боль до этих пор.

Выключив душ, я быстро вытерся и надел серый костюм. Большинство игроков надевало слаксы и рубашки на пресс-конференции после игры, но моя мама верила, что капитан команды, квотербек, должен всегда быть безупречным человеком как на поле, так и за его пределами. Мой отец был очень религиозным и тем, кому я подражал, когда выходил к прессе.

Крис блистал в центре внимания, когда я вошел в комнату, где толпа по-прежнему смеялась над какой-то дерзкой шуткой, которой он, без сомнений, ослепил их, пока вспышки камер мелькали со всех сторон. Это был дар Криса — ослеплять даже тех, кому была неприязненна его яркая манера поведения. Это было тем, что толкало его на риск вне зависимости от результата и последствий. Роскошь, которая никогда не была и никогда не будет дозволена мне, несмотря на все мое мастерство. Пока я утверждался в своей карьере, будучи агрессивным, беспощадным квотербеком, по-прежнему существовало ожидание того, что я должен был защитить интересы моей команды любой ценой, не поставив ее будущее под угрозу. Причинение вреда себе самому не было лучшим решением.

Я занял стул Криса, который освободился рядом с тренером Уоллесом за столом. Я едва ли успел настроить микрофон, прежде чем Том Фелпс выпалил свой первый вопрос.

— Логан, как тебе тот удар от Родригеса, который ты получил во втором периоде?

«Как ты думаешь, я себя чувствую, Том? Мне было больно как последней сучке».

Я медленно сделал большой глоток воды, заставляя его ждать.

— Это было... немного больно, но определенно не тем, с чем бы я не мог справиться.

Как обычно, я был очень аккуратен в своих словах. По контракту квотербек никогда не ругался — по крайней мере, не там, где были камеры — и он уж точно не должен был признавать, что тот удар выбил воздух из его легких и вызвал звон в ушах.

— Ты когда-нибудь задумывался о том, что повел себя безрассудно, когда побежал за мячом вместо того, чтобы отдать пас для более безопасной игры? — продолжал Том, с диктофоном наготове. Интересно, он и спал вместе с этой штукой в руках?

— Между безрассудством и беспощадностью очень тонкая грань, — ответил я, мой голос указывал на то, что тема закрыта, но, конечно же, он продолжил давить.

— Ты имеешь в виду легкомысленность и небрежность?

Я надеялся, что Том никогда не окажется в зоне досягаемости в тот день, когда мое настроение будет похоже на горящий фейерверк.

— Логан, ты часто говоришь о тренировках, и подготовке с определенной целью, и о последующем транслировании этого непосредственно на поле. Сегодня все были такими слаженными, — сказала Венди, репортер из The Colora do Post. — Можно сказать о том, что вы не отступитесь и что в этом году вы приведете команду прямо к чемпионству?

Я кивнул, благодарный за смену темы.

— Венди, то, что вы описали было важной темой на этой неделе: мощно начать, играть на протяжении всех шестидесяти минут метко и энергично. И я думаю, что мы справились с этим, действуя в каждом из трех периодов, — сказал я, подразумевая оборону, нападение и особые трюки команды — святую футбольную троицу. — Теперь нам нужно действовать по этой схеме каждую неделю, что, как мне кажется, мы способны сделать. Спасибо всем за то, что уделили свое время. Я знаю, что вас еще ждет подготовка к вечерней игре.

Уложился за пять минут, это новый рекорд.

Я извинился до того, как Том Фелпс успел бы зажарить меня, поэтому не ответил на ту часть вопроса Венди о Суперкубке. Я был настолько же суеверен, насколько был осторожен, и не хотел насылать проклятье на этот сезон. Кроме того, всем было известно, что эти пресс-конференции были бессмысленны, тренеры и игроки имели в запасе заготовленные ответы, так что никто не заострял внимания.

Я вернулся в уже пустую раздевалку, груда мокрых полотенец, полупустые бутылки от Gatora de и отличительный запах трудной победы приветствовали меня. Остальная часть команды уже отправилась на вечеринку к Тони в новый дом с бассейном, для проделок и шалостей, которые растянутся на всю ночь. Как бы мне не хотелось присоединиться к ним, но я не мог этого сделать. Если я хотел однажды поднять в воздух тот трофей от Vince Lombardi, я должен подражать самоотверженности своего отца и работать без устали — быть первым и последним до самого окончания сезона, всегда смотреть вперед с целеустремленной решимостью.

Час спустя я вытирался после ледяной ванной, которая оказала лишь незначительную помощь, когда мой телефон издал два коротких сигнала. Первое сообщение было от моего отца, который поздравлял меня с великим днем, и предлагал заглянуть завтра утром к нему в его кондоминиум, чтобы проанализировать сегодняшнюю игру и тщательно все изучить для моей подготовки к матчу на следующей неделе с The Raiders — ритуал, который мы проводили со времен футбола в средней школе.

Вторым было видеосообщение от Криса. Сцена была похожа на множество других, что я уже видел раньше. Крис удерживал свой телефон на селфи-стике[27] , его вторая рука с крепко зажатым горлышком от кокосового рома Malibu обнимала какую-то охотницу за футболистами, одетую в бикини, а вечернее солнце немного размывало водную горку SLIP'N SLIDE [28] за его спиной.

— Стоунстрит! Заканчивай уже стесняться и тащи свой зад к Тони, — невнятно проговорил он в камеру, на заднем фоне раздавались звуки плещущейся воды и танцевальный бит, практически заглушая его, — иначе на следующей неделе я организую собственное сборище, и ты знаешь, чем тогда, все это обернется, — он приспустил указательным пальцем вниз свои очки Ray-Ban, посмотрев на меня поверх зеркальных линз. — Мы будем королями стиля.

Я вздохнул и покачал головой, натягивая свою футболку, боксеры и джинсы. Типичный Крис. На мгновение, я не смог не позавидовать его беззаботному подходу к игре. Он никогда не утруждал себя тем, сколько пленки он пересмотрел, сколько раз он ввел в себя обезболивающее или сколько ударов он получил. Он не нес ответственности за молниеносные решения или не нес основное бремя ожиданий от контракта непосредственно на себе. Крис сейчас и всегда был дальним принимающим и неординарной личностью. Все, что ему надо было делать, — это явиться, играть, достать мяч и заработать очки.

Он жил, согласно лозунгу: «Рискни и забери свой приз». Он практически всегда выходил сухим из воды, а всех остальных убалтывал своими сладкоголосыми речами. И каждый раз, когда я спрашивал, почему он ведет себя именно так, он отвечал очень просто: «Верь мне, Стоунстрит. У меня все под контролем». И в девяти случаях из десяти игра себя оправдывала.

Я, как правило, больше уделял внимания дисциплине, упорству и позиции: «делу — время, потехе — час», чем счастливому случаю. Тем не менее, иногда было весело вести опасную игру, испытывать судьбу и смотреть, чем это закончится, и у меня было подозрение, что возможно этот сезон был временем нарушения границ, начав, прежде всего, с атаки на моего любимого шеф-повара.

Я посмотрел на часы. До начала вечерней обслуги еще минут двадцать. Великолепная возможность для меня, чтобы застать ее врасплох. Я набрал номер, который сразу соединил меня с внутренним телефоном на кухне.