Вспомнив об Асель, он попытался выбраться из машины, но внезапно почувствовал себя настолько плохо, что смог лишь оттолкнуть Асета, и когда тот оказался на безопасном расстоянии, Руслана стошнило прямо на влажный асфальт.
Асет, дожидаясь, когда Руслан избавится от не впитанного в кровь алкоголя, проводил взглядом отъехавший задним ходом ко второму выезду со двора патрульный автомобиль. Затем его внимание привлекла девушка, которая выбежала из подъезда близлежащего дома и так же бегом стала приближаться к ним.
— Где он? — спросила она, и обойдя открытую дверь, на которую опирался Асет, остановила взгляд на Руслане. — Все нормально с тобой? Тебе надо в больницу.
Руслан почувствовал себя неловко, и протерев платком уголки своих губ, снова попытался выйти из автомобиля.
— Нет- нет, сиди, — Асель вытянула руку, пытаясь удержать Руслана в машине. — Вы отвезете его в больницу?
— Да, — опешил Асет, — все хорошо. Ну, то есть я все улажу, не беспокойся.
Асель еще постояла, глядя на Руслана. И лишь когда он откинулся на спинку сиденья, она шепнула:
— Ладно, — и развернувшись, зашагала в сторону улицы. — Надеюсь, это наша последняя встреча.
Руслан, разрываемый противоречивыми чувствами, печально улыбнулся, наблюдая, как Асель удаляется, пока она не скрылась из виду за телом задумавшегося о чем-то Асета.
Изменяя своим привычкам делать все с пафосом, сначала в страну, а потом и непосредственно в сам город, где должно было состоятся важнейшее событие в криминальном мире, незаметно прибывали представители различных группировок. Их главы, в большинстве своем престарелые и переставшие следить за формами своих тел седые, либо вовсе лишенные растительности на голове мужчины, оставались в стенах неприступных замков, доверив своим людям организовать их предстоящую поездку и обеспечить необходимый уровень безопасности. Подтянутые и крепкие ребята в солидной одежде сновали по городу, выполняя только им известные задачи и пытаясь не привлекать излишнего внимания. Но, несмотря на это, каждый из них чувствовал взгляды, направленные им в спины — люди Кайрата не дремали. Показная учтивость сменялась подозрительностью, как только улыбчивые гости отворачивались от принимающей стороны. Для многих парней эта сходка криминальных боссов должна была стать первой на памяти, так как при последней из них, большинство нынешних головорезов еще ходило в подгузниках и с сосками в беззубых ртах, некоторые же еще и вовсе не были рождены. Поэтому все выкладывались на сто процентов, словно готовились к какому-то общенациональному торжеству. Никто, конечно же, не допускал мысли, что столь значительное и крупномасштабное событие в лучшем отеле города, пройдет без внимания правоохранительных органов. Они мелькали всюду. И чем больше сотрудники спецслужб старались оставаться незамеченными, тем очевиднее становилось их присутствие. Любой парень, поработавший на Кайрата, и попадавший в пару-другую настоящих переделок, в два счета мог определить, кто из проходящих мимо людей действительно являлся простым горожанином, присевшим на лавочку, чтобы почитать свежую газетку, а кто лишь притворялся им. Все происходившее в городе походило на забавную игру. Все следили за всеми, но никто толком ничего не понимал. Сотрудники различных ведомств скорее мешали друг-другу, и как ни старались их руководители скоординировать действия своих ребят, кто-то обязательно заходил на чужую территорию, в попытке урвать больший кусок от пока еще призрачного успеха.
Все маршруты, включая резервные, которые могли понадобиться в случае, если что-то пойдет не так, досконально изучались. С видом всезнающих людей, представители криминалитета из разных регионов обследовали каждый угол комнаты, где со дня на день появятся их боссы. Никто бы не удивился, если бы на карте, которая, должно быть, непременно лежала в черном кейсе каждого гостя, отмечались даже те места, где их боссам рекомендовано мочиться.
В свою очередь, мозговые центры силовых структур так же не давали себе ни малейшей возможности расслабиться, проводя бессонные ночи в прокуренных помещениях и разрабатывая каждый шаг предстоящей операции. Самой крупной за последние десятилетия. Многие из сотрудников связывали с ней свое будущее и в успешном ее завершении видели свой стремительный подъем по карьерной лестнице. Это был трамплин. Высочайший трамплин, после которого либо следовал взлет, либо бесславное падение.
Никто не хотел думать о последнем.
Чем быстрее летели дни, тем заметнее становилась нервозность Кайрата, и тем чаще он выходил из себя. Раскидываясь проклятиями направо и налево, он проявлял недовольство всем и вся, находя изъяны в, казалось бы, безупречном плане. Ерлану пришлось даже пропустить две встречи с девушками, которых в знак доброй воли предложил ему Серик. Тем не менее, их неприкосновенность гарантировалась, и поэтому Ерлан не чувствовал себя упустившим что-то. Получая долю своих словесных оплеух от Кайрата, Ерлан с двойным размахом передавал их остальным ребятам, преувеличивая любую озвученную боссом проблему. Наивно веря в то, что все действительно так ужасно, как описывал Ерлан, ребята носились по городу, отчаянно пытаясь решить, как им казалось, близкую к провалу задачу. Больше всех рвение проявлял Баур, подстегивая остальных, которые хоть и выполняли все приказы, но делали это с такой неохотой, что казалось, будто они и не делали ничего вовсе. Баур даже предупредил свою возлюбленную, что он не появится дома до конца недели, так как практически все это время он будет задействован в важнейшем для его работодателя мероприятии. На самом деле, их круглосуточное присутствие в отеле и уж тем более рядом с Ерланом не так-то уж и требовалось, и поэтому Баур еженочно возвращался домой, слегка разочарованный тем, что работы оказалось не так много, как ему хотелось. По сути, его работа сводилась к сущим мелочам, таким как сбор уличных ребят, встреча и проводы людей, о которых он ничего не знал, и охрана борделей. Тем не менее, он названивал Ерлану по несколько раз на дню, докладывая о любой ситуации, свидетелем которой стал, или которую услышал, и если по началу Ерлана это раздражало, то потом он стал смотреть на все это с иронией. Чем выше поднимался рейтинг Баура в глазах Ерлана, а Баур нисколько не сомневался в том, что он поднимается, тем ярче становились его сны о будущем. Не в последнюю очередь безоблачность будущего связывалась с толщиной его бумажника. Он уже почти отчетливо видел тот день, когда придет в клуб и, взяв за руку свою девушку, уведет ее со сцены, сказав, что ей больше не нужно зарабатывать на жизнь тем, чем ей приходилось зарабатывать последние три года. Видел дом в горах — неотъемлемую частью любых его грез. Всю жизнь Баур оставался где-то в тени, и чувствовал себя актером массовки, в то время как его друзья, в худшем случае, получали роли второго плана. Теперь, похоже, фортуна в лице лысого Ерлана, улыбнулась и ему, и он должен приложить все усилия, чтобы ухватиться за, возможно, единственный в жизни шанс стать тем, кем, как он считал, мечтает стать каждый парень из его окружения. Именно эта мысль придавала ему сил, и он без устали высматривал любую возможность стать полезным для Ерлана или Кайрата, хоть ставки на последнего были ничтожно малы в его расчетах.
В отличие от Баура, Самат не проявлял особого энтузиазма, а всеобщий ажиотаж вокруг намеченного события, вызывал в нем, скорее, раздражение, чем трепет. Он бы предпочел обычную обстановку всей этой, по его мнению, чересчур наигранной и ненужной суете. Он слишком привык жить по графику. А график его состоял из мелкой работы, несущественных потасовок с кем-нибудь из зарвавшихся ребят поднимающихся группировок, и бесконечных свиданий с девицами из списка непокоренных. Лишенный возможности проводить полноценные встречи с подругами, он выглядел печальным, и любой, даже самый незначительный приказ, выполнял так, словно делал одолжение всему миру. Так он проявлял личный маленький протест против крушения его планов. Воздушных замков по поводу повышения по иерархической лестнице он не строил, и с долей сочувствия смотрел на стремления Баура угодить боссу и людям, находившимся выше них самих. Да и слет криминальных боссов страны считал не таким уж и важным событием. По крайней мере, не настолько важным, чтобы сутками сидеть в аэропорту и ждать суровых типов, в то время как его подруги, возможно, дарили предназначенные для него ласки кому-нибудь другому. Эта мысль вводила его в бешенство, и временами он злобно лупил по рулю на глазах удивленных приятелей.