— Он видел нас.

— Сейчас пальнет из окна и нам всем конец! — попытка потянуть Азу к машине не увенчалась успехом.

— Не пальнет, я его отключил.

— Аза! Слушай, что я говорю! Мы уходим. Если ты с нами, то пошли. А если нет, то можешь оставаться до приезда ментов. Мы тебя ждать не собираемся!

Развернувшись, Руслан побежал к машине. Он был уверен, что Аза последует за ним, и оказался прав. Когда все уселись на свои места, Аза вырулил на дорогу и помчался прочь.

— Что за хрень там была? — Самат просунул голову между двумя передними сиденьями.

— Не знаю, — ответил Руслан.

— Чуть не убили нас всех из-за его дурацкой затеи, вот что за хрень там была! — Аза был вне себя от ярости. — Эти ваши пустые пистолеты, философские рассуждения с этим мусорком.

Вот что бывает, когда хренью занимаешься и пустословишь. Я говорил, надо идти до конца! Ты всех нас подставил, Руся, в курсе?

— Успокойся, смотри на дорогу.

— Ты ради своей игры нас чуть не угробил. Теперь мы все спалились.

— Кто стрелял-то?

— Этот ублюдок ментовской стрелял, — рявкнул Аза.

Руслан обернулся, глядя на Баура, но в темноте его было плохо видно.

— Как ты, Баур?

— Пойдет, — тихо отозвался он. — Давление поднялось.

— Хрена я еще послушаю тебя, Руся, — все не мог успокоиться Аза, успевая при этом вписываться в повороты. — Чтобы идти на такие дела, нужны стальные яйца, а все это дерьмо «запугать, пригрозить» — говно собачье, или надо делать или сидеть дома и смотреть телевизор.

— Да все, успокойся ты уже. Что ты с этим Думаном сделал? — Руслан пытался говорить спокойно.

— Отключил.

— Как?

— Какая на хрен разница? — Аза бросил на колени Руслана кастет. — Вот так. Как ты и говорил, в лоб ему въехал. Доволен?

— Надеюсь, ты не прошиб ему голову?

— А я надеюсь, что нас не повяжут завтра с утра.

— Я говорил вам, не надо было туда соваться, — Баур тронул Руслана за плечо.

— Опозорились, — вклинился в разговор Самат, — как школьники разбежались.

— Да кто же его знал, этого лейтенанта, что он такой прыткий окажется? — пожал плечами Руслан, чувствуя свою вину во всем произошедшем.

Большую часть оставшегося пути горе-мстители ехали молча. Каждый думал о своем, глядя на силуэты мелькающего за окном города. Баур пытался отойти от последних событий, от которых его все еще трясло. Он пытался думать о своей девушке. Наверное, сейчас она танцует на чьем-нибудь столе в клубе, собирая купюры на бретельки своего белья. В конце концов, это всего лишь танцы. Многие воспринимают ее профессию превратно, считая ее чем-то ужасным, едва ли не смежным с проституцией. Но нет, Баур был более чем уверен, что работа его девушки ограничивается танцами. Он сам видел, как крепкие парни из охраны пресекают любые попытки несдержанных посетителей клуба увлечь танцовщиц за собой. Каждый вечер Бауржан отвозил ее на работу, а по утрам девушки возвращались домой на развозке, довозившей их до самого подъезда. Кроме того, Баур верил словам своей избранницы, которая всегда ему обо всем говорила, ничего не утаивая.

Прошлые выходные они провели здорово, выехав за город. Впервые за последние два года Баур выбрался в живописные места с девушкой. Они лежали в траве, под тенью деревьев, смотрели в небо, разговаривали о всяких мелочах, смеялись над шутками друг друга. Баур даже блеснул своими кулинарными способностями, приготовив изумительный шашлык, который они съели без остатка. А на конец года была запланирована свадьба, хотя каждый знал, что дата перенесется еще не раз и не два. Глупо что-то планировать при темпе той жизни, которой они оба жили. Влюбленные выжали из минувших выходных все, до последней капли, словно старались отдохнуть про запас на ближайшие недели рутины.

Но вот, всего пара суток, и он вновь бесцеремонно опущен с небес на землю ночными выстрелами и попытками уцепиться за жизнь у самой крайней черты. Может, никто и не заметил, но пуля старшего лейтенанта разбила стеклянную дверь серванта в считанных сантиметрах от того места, где стоял Баур. Он чувствовал, как стекло посыпалось на его туфли. Без всяких сомнений, Думан стрелял туда, где видел его силуэт или слышал голос, хотя Баур не помнил точно, говорил ли он что-нибудь за все время пребывания в доме. Всего одна небольшая случайность и Баур мог лежать остывающим трупом на полу чужого дома. И мысли о свадьбе пришлось бы навсегда оставить на зеленой траве в тех местах, где он в последний раз был по-настоящему счастлив.

Аза сбавил скорость и Audi медленно прокатился мимо автомобиля дорожной полиции. Все пассажиры и сам водитель Audi как по договоренности повернули головы, внимательно глядя на инспектора, проводившего их взглядом.

Когда опасность миновала, Самат облегченно вздохнул и вновь повернулся к своему окну. Ему было стыдно думать о том, что произошло в доме полицейского. Должно быть, они выглядели глупо, в спешке и страхе покидая дом, в который вошли как доблестные борцы за справедливость. Словно испугавшись, что мысли Самата станут доступны всем в салоне автомобиля, он переключился на другие размышления. Сегодня его звали на вечеринку. Он отказался ради того, чтобы посмотреть, как полицейский, издевавшийся над ним в изоляторе, будет молить их о пощаде. Но… Самат вновь усилием воли погасил в уме всплывающий образ их бегства. Сейчас, вечеринка, наверное, в самом разгаре. С самого ее начала друзья и подруги успели позвонить Самату семь раз, без конца уточняясь, придет ли он. Теперь он точно не придет. Хотелось завалиться в постель и забыться до утра. Сон представлялся завесой, которая отделит события сегодняшней ночи от всего, что будет дальше. Самат не держал обиды на Руслана. Он хотел того же — запугать полицейского ублюдка и заставить его понять, что никакое его действие не останется безнаказанным. Руслан ведь задумал все это только с одной целью — поквитаться за Самата и поэтому все, что должен был испытывать Самат — это благодарность, пусть и за неудавшуюся, но все же, попытку.

— Хорошо хоть все целы, — сказал Самат, стараясь разрядить обстановку, — Руся, фигня все, не парься.

Аза раздраженно хмыкнул.

— По пивку, может? — толкнул Самата в колено Баур. — А то меня трясет всего.

— Можно, — кивнул Самат, забыв о своей затее завалиться в кровать.

— Вас в том же баре и пригвоздят к стульям, этот мусор видел нас всех, — сказал Аза, глядя в зеркало заднего вида. — Сейчас оклемается и начнется по всему городу веселье.

— Да не видел он нас, — Руслан зажал зубами краешек сигареты, и лишь прикурив и выпустив изо рта первые клубы дыма, продолжил: — Свет на доли секунды всего включился. Если бы даже в упор смотрел и ждал, все равно не успел бы увидеть.

— Оставь нас у бара возле моего дома, — попросил Самат, которого уже мутило от разговоров о лейтенанте, — попивасим с Баукенским. Руся, с нами?

— Не, — Руслан отрицательно замотал головой, — я же не пью.

— Может, передумал в свете последних событий, — пошутил Самат, но никому не хотелось смеяться.

Аза припарковал автомобиль у обочины и Баур с Саматом вышли на улицу. Попрощавшись с Русланом и Азой, они зашагали к бару с красочной вывеской, мерцавшей разноцветными огнями. Создавалось впечатление, что в баре идет невиданное доселе веселье.

— Машину не свети больше, вдруг из окна кто видел, как мы дернули оттуда, — сказал Руслан.

Вместо ответа Аза свернул в проулок, почти всегда свободный от патрулей и камер видеонаблюдения. Не было никакого желания разговаривать с Русланом после косяка, в который он всех скопом вогнал.

Вывеска над баром не лгала. Внутри кипела жизнь, словно весь затихший город переместился в это прокуренное помещение. Виляя между столиков по пути к барной стойке, Самат и Баур едва ли могли встретить хоть одно трезвое лицо. На потолке лениво вертелись люстры-вентиляторы, которые уже давно были сняты не только с продажи, но и с производства. Особой свежести они не придавали, и только разгоняли по углам зала спертый воздух, запах пота и табака. В дальнем углу суетились какие-то парни с музыкальными инструментами в руках, то ли вынимая их из футляров, то ли убирая обратно. Несмотря на то, что инструменты бездействовали в руках длинноволосых панков, в противоположенном им углу гремела странная музыка, заставляя пьяных девиц пускаться в пляс. К счастью, кому-то из персонала хватило ума не ставить динамики на полную мощность, и поэтому у барной стойки этого продолговатого зала было относительно спокойно. На удивление, практически все стулья у бара оказались свободны, лишь у самого его конца одиноко сидел парень, периодически впадая в дрему. Заказав по кружке пива, Баур и Самат взобрались на стулья в самой середине.