Глава 73

«Не стоило так напиваться» — это стало первой мыслью, посетившей Диаса, когда он открыл глаза и обнаружил себя лежащим на полу своего кабинета. С неба, сквозь грязное окно, прямо ему в лицо светил полный месяц. Жутко хотелось пить и курить. Наверное, супруга не сомкнула глаз, ожидая его.

— Сколько время? — вслух спросил Диас и лишь потом осознал, что он совершенно один в комнате, да и во всем своем автопарке.

Он помнил, как молчаливые таксисты или суровые сыновья увозили его приятелей домой, в невменяемом состоянии, еще до полуночи. Никто не посчитал нужным отвезти к жене его самого. Наверное, они думали, что это и есть его дом. Или нарочно оставили тут, посчитав его единственным виновником того, что их отцы — добросовестные работяги, поднимавшие с ним его бизнес, предстали перед ними в таком нелицеприятном виде. А ведь Диас хотел всего лишь отпраздновать свой день рождения в узком кругу друзей. В принципе, он это и сделал, и не испытывал по этому поводу никаких угрызении совести. Завтра его приятели приедут на работу и примутся крутить гайки в сложных автомобильных механизмах, как ни в чем не бывало. Никто даже не вспомнит, кто и как внес свою лепту в царивший в кабинете бардак. День рождения начали отмечать в шесть вечера, пораньше опустив шлагбаум на въезде. В какой-то миг все превратилось в пьянку и даже те, кто ощутил этот переходный момент, не проявили никакого желания воспрепятствовать этому. А теперь он лежит здесь, на грязном полу своего кабинета, в полном одиночестве, с пересохшим горлом и организмом, требующим дозу никотина, разговаривает сам с собой, в то время как его супруга, в десятках километров отсюда, сидит и глядит в окно. Она не позвонит. Она никогда не делает этого, чтобы не мешать ему, чем бы он ни занимался. Ведь он всегда возвращается. «Бедная жена» прошептал Диас и почувствовал запах алкоголя, исходивший от него. Он попытался определить время по положению Луны на небе. Конечно же, ему это не удалось, и он пришел к выводу, что это вовсе невозможно, а тот чертов подонок лгал с экрана телевизора, когда убеждал зрителей в обратном. Затем он подумал о телефоне, который отключили из-за каких-то проблем с линией до следующего месяца, прикрепив к будке охраны уведомление об этом. Теперь оно лежало под остатками рыбы на столе. Подумал о балансе на мобильном, который исчерпал себя в полуночных пьяных звонках давно забытым приятелям. Затем, Диас пришел к выводу, что придется остаться здесь до утра, а завтра отоспаться дома, прикрыв автопарк. Передвигаться на чем-то другом, помимо своего Daimler-a, Диас считал неприемлемым, а этот Руслан так и не вернул ему автомобиль, ну и черт с ним. Раз уж парень рвался к свободе, оставалось лишь надеяться, что он до нее дорвался, а автомобиль и ствол, полученные от Диаса, послужили ему на пользу в этом деле. Должен же и Диас сделать хоть что-то хорошее. Пошевелившись в слабой попытке встать, Диас задел ножку стола и бутылки со стаканами, которыми он был нагроможден, зазвенели, вызвав в нем непонятное отвращение. Громко отрыгнув, Диас присел на полу. Благо, не болела голова. Она никогда у него не болела, становясь лишь тяжелее после каждой опустошенной рюмки, и этот раз не имел никакого основания становиться исключением. Посидев, он стал вертеть головой, разминая затекшую шею. Его рука пробежалась по краю стола, в поисках сигарет, но наткнулась лишь на пустую пачку. Надо прибраться, прежде чем отправиться домой. Где-где, но на работе и дома всегда должен быть порядок. Внезапно, когда Диас уже оперся одной рукой о сидушку стула, чтобы подняться на ноги, послышался оглушительный звон и осколки оконного стекла посыпались на стол, тревожа посуду. Огромный булыжник пролетел через всю комнату и с грохотом приземлился у дальней стены.

— Выходи, старый ублюдок! — проскрипел кто-то с улицы.

Чей-то силуэт проскользнул мимо разбитого окна и буквально в ту же секунду распахнулась входная дверь.

В голове у Диаса успела промелькнуть мысль о разгневанных сыновьях коллег, прежде чем невысокий, коренастый парень, словно точно зная где находится Диас, протянул к нему свои лапы и выволок на лестничную площадку. Люди внизу, освещенные лучами фар трех автомобилей, непонятно как проехавших через шлагбаум, загудели и стали свистеть, словно фанаты на стадионе, встречающие свою любимую команду.

Последние остатки похмелья вылетели в свежий прохладный воздух пригорода и Диас, скорее в изумлении, чем в страхе, посмотрел на незнакомца, тормошившего его.

— Кидай его сюда, — продолжал скрипеть заводила внизу.

Диас получил оплеуху и потеряв равновесие, едва не перевалился через перила, но сильная рука незнакомца удержала его, но лишь для того, чтобы швырнуть к ступенькам. Он не испытывал страха и не думал о сопротивлении. Он, как это не странно, был слишком занят размышлением о том, кто бы это мог быть. Полиция? Эти шакалы добрались до него? Тем временем, противник спускал его уже со второго пролета. Возможно, наблюдатели ожидали большего от этого спуска, но Диасу удавалось ухватываться за перила и выставлять вперед то руку, то ногу, тем самым, не превращаясь в мешок с дерьмом. Он, как кошка, в конце своего пути всегда оказывался на четырех лапах, хотя, конечно, предпочел бы оказываться на двух задних. Когда Диас, наконец, достиг земли, преследователь повалил его на землю и яркий свет фар стал больно бить в глаза.

— Хочешь умереть, мразь? — наконец, заговорил его каратель.

Если бы Диас мог разглядеть лица всей компании, он нашел бы довольно забавным тот факт, что двое из парней как две капли воды похожи друг на друга. Но он не видел этого и потому не усматривал ничего забавного в положении, в котором оказался.

— Что молчишь, тварь? — продолжал скрипеть один из силуэтов.

— Эй, ты хоть понимаешь, что происходит? — спросил другой, до сих пор молчавший.

— Нет, мать вашу, ни хрена не ясно, — бодро ответил Диас, стоя на четвереньках и прикрывая лицо от света вытянутой рукой.

— Где этот маленький сыкун? — хриплый голос показался знакомым.

— Какой? Этот? — морщась, скорее от привычки, чем от слепившего света, Диас указал рукой себе в пах, сохраняя при этом серьезное выражение лица.

— Вот, сука, он еще шутит, а? — усмехнулся скрипящий голос.

— Где Руслан, ты, гандон старый? — начал дергать его за ворот, стоявший рядом. До Диаса начало доходить. Все-таки, хитрецу удалось спустить концы в воду, раз серьезные люди засуетились.

— Говори, пока тебе башку не продырявили!

— У меня к вам встречный вопрос — кто такой Руслан и почему голос вон того парня похож на скрип затертых тормозных колодок?

В ответ он получил лишь удар по затылку и повалился на землю. Вот теперь его голова заболела.

— Ты что, вообще не сечешь? Протрезвей, сучара. Ты сдохнешь сейчас!

— Кажется, я уже протрезвел — голова заболела. Принеси-ка мне, сынок, опохмелиться в моем кабинете.

Еще один удар и Диас ощутил во рту песок. Вставать не было никакого желания, и он решил остаться в таком положении.

— Ты дал ему свою тачку, где он? Когда он был здесь и куда поехал?

Не дожидаясь ответа, две пары ног — видимо парню не понравилось замечание о его голосе — стали пинать его по ребрам и голове.

— Ну все, все, — прервал избиение знакомый голос, — дохлый он нам бесполезен.

Каратели перестали избивать Диаса, но продолжали возбужденно рычать и сопеть, распираемые внутренней энергией.

Человек со знакомым голосом, по чьему приказу было прекращено мучение Диаса, подошел к нему и присел на корточки. Взяв его за волосы, неприятель спокойно спросил:

— Где Руслан?

Диас почувствовал запах алкоголя изо рта вопрошающего, который перекрыл запах из его собственного.

— У меня, мать твою за ногу, — продолжил парень заплетающимся языком, — выдался чертовски скверный денек. Так что не зли меня еще больше, иначе эти мои псы тебя живьем растерзают. Где этот Руслан? Бауржан? Где?