Собственные быстрые шаги по бесконечному холодному коридору Букингемского дворца казались ему слишком медленными, но, соблюдая приличия, он не мог их ускорить. Экипаж ехал слишком долго, дорога до резиденции никогда не казалась ему столь длинной. Едва сдерживая волнение, он наконец переступил порог своей приемной.

В мягком отсвете камина она казалась волшебным видением, маленькой заблудившейся принцессой с большими растерянными глазами на побледневшем лице. Впервые он видел собранную и деловую Вик такой беззащитной и смятенной. Ему захотелось немедленно прижать ее к своему сердцу, успокоить… Но секретарь стоял рядом, а потому Мельбурн сделал официально-непроницаемое лицо.

- Добрый вечер, мисс Кент. Чем могу быть вам полезен? — сухо поинтересовался он.

Виктория застыла на своем стуле, ноги словно приросли к полу. Она смотрела на человека, ради которого бросилась в эту безумную авантюру, оставив за плечами прежнюю жизнь. Его холодный прием поначалу испугал ее. Вдруг самое худшее опасение подтвердилось и он ее не узнает? Но спустя мгновение цепкие клешни страха разжались, отпустив измученное сердце. В прозрачной зелени его глаз она видела совершенно счастливую, удивленную улыбку и была готова тут же в них растаять. Решив подыграть ему, Виктория с загадочным видом произнесла:

— Милорд, мои сведения столь конфиденциальны, что я не могу изложить их в присутствии вашего секретаря.

Уильям выразительно посмотрел на своего рассудительного помощника, и тот без слов понял, что ему нужно как можно скорее удалиться.

Когда в глубине коридора затихли шаги, Виктория, наконец, поняла, что не знает, как держать себя с ним, какие слова подобрать, как объясниться. Вся ее уверенность и решимость куда-то испарились, и она замерла в ожидании. Мельбурн, почувствовав ее смятение, сделал шаг навстречу. Он заключил ее руки в свои, так же, как тогда в зимнем саду Брокет Холла, и пристально посмотрел в глаза.

— Вы самый удивительный рождественский подарок, которым когда-либо одаривала меня судьба, — сказал он, чуть наклонив к ней голову, согревая ее теплом своей улыбки, убаюкивая нежностью голоса.

И Виктории вдруг показалось, что в медленном кружении снега за окном, в сухом потрескивании огня, в окутавшей их уютной тишине послышалось чарующее дыхание истинного и долгожданного чуда.

Глава 8

Несколько долгих мучительных мгновений она смотрела на Уильяма, не в силах поверить, что задуманный ею план осуществился. Он здесь, он рядом. Больше их не разделяет бесконечная пропасть времени. Вдруг ее выдержка дала трещину, напряжение последних часов дало о себе знать, и Виктория совершенно по-детски разрыдалась, уткнувшись в его широкую грудь. Он ничего не смог сказать, лишь обнял ее и крепко прижал к себе.

Так они стояли в полумраке комнаты, в мерцании свечей, в бликах горящего камина, осознавая эту новую реальность, созданную для них судьбой. Он приподнял ее мокрое от слез лицо, которое она пыталась спрятать, стыдясь своей неожиданной слабости, и нежно притронулся губами к щеке, потом к другой, спустившись на краешек губ, заставив ее замереть. Ему так хотелось отбросить все правила и продолжить, но многолетняя выдержка взяла верх, большего он не мог себе позволить в этих стенах. Его взгляд сделался крайне озабоченным и решительным.

— Виктория, к сожалению, Ваше неожиданное вечернее появление здесь, в моей официальной резиденции, может вызвать слишком много ненужных вопросов. Я не могу подвергать опасности Вашу репутацию, да и свою, признаюсь, тоже. Но я знаю, как мы поступим. Я отвезу Вас к моей сестре Эмили в Мельбурн-хаус. До завтра Вы останетесь у нее, и, как только позволят обстоятельства, мы вместе покинем Лондон.

Она кивнула, соглашаясь, ощутив себя под его защитой, отдаваясь его воле полностью и без оглядки. Впервые за последние годы позволив кому-то решать за себя.

Мельбурн позвонил в серебряный колокольчик и на его зов немедленно явился секретарь.

— Вы мне понадобитесь сегодня вечером, Доусон, прошу меня дождаться. И примите мою искреннюю благодарность, Вы поступили наилучшим образом в отношении дела этой леди. Велите закладывать экипаж, я уезжаю немедленно!

Тон его указаний однозначно выдавал в нем человека, много лет подчиняющего все и вся своей воле, и Виктория поневоле задумалась, а каков же он бывает в гневе или в плохом расположении духа?

Через несколько минут они уже стояли в просторном холле в ожидании отъезда. Короткие приказания дворецкому, и вот уже Мельбурн придирчиво осматривает тёмный мужской плащ с пелериной, полностью скрывающий хрупкую фигурку Виктории. Юную леди, прибывшую на Довер Стрит со странным, на грани скандала визитом, в этот поздний час никто не должен увидеть.

Спустившись в полумраке со ступеней крыльца, Мельбурн подал ей руку, помогая забраться в экипаж. Кринолин был для Виктории скорее испытанием, чем повседневностью — ей предстояло многое узнать в этом другом измерении. Она поймала себя на мысли, что отчасти ее сознание еще находится в 21 веке. Казалось, за поворотом на Пикадилли по-прежнему кипит жизнь вечернего Лондона, переливаясь огнями рождественских витрин. Но тишина, пробиваемая лишь редким звуком копыт о мостовую и стуком колес очередной повозки или экипажа, напоминала о реалиях совсем другой эпохи.

Уильям сел напротив нее, как предписывал этикет. Джентльмену не полагалось занимать место на одном сидении с леди. Но когда дверцы были заботливо закрыты лакеем, подножка убрана, лошади тронулись, а полумрак-заговорщик окутал их, Вик подумала, что сейчас самое время отправить к черту все условности.

— Здесь холодно, — зябко поежившись, схитрила она, ведь плащ, накинутый на ее плечи был очень теплым.

Мельбурн едва заметно, понимающе улыбнулся, разгадав лукавый план, который готов был с радостью поддержать. Оказавшись рядом, обняв ее, согревая своим теплом, чувствуя ее трепет, он уже не смог сдержаться. Губы их, наконец, встретились, и все ее существо заполнила ни с чем несравнимая радость. Ни разу в жизни Виктория не испытывала такого волнения, такой тягучей неги, которую хотелось выпить до самого дна. Она забыла обо всех испытаниях этого невероятного дня, отдавшись долгожданному, томительно-нежному и горячему поцелую, чувствуя, как обоих охватывает желание.

Экипаж доставил их на место слишком быстро. Мельбурн-Хаус действительно оказался в двух кварталах от резиденции на Довер-Стрит. Когда лошади стали замедлять ход, они словно вынырнули из охватившего их обоих сумасшествия, поспешив занять свои места, пытаясь выровнять дыхание. И счастливо улыбнулись друг другу в полумраке, как настоящие заговорщики, прислушиваясь к шагам ливрейного лакея, готового вот-вот распахнуть дверцу. Мельбурн подумал, что ведет себя совершенно как влюбленный мальчишка: «Поцелуи украдкой в холодной карете, подумать только!». Он на мгновение успокаивающим жестом накрыл ее руку своей ладонью и спустился с подножки. Впереди их ждал освещаемый приветливыми огнями лондонский особняк семейства Мельбурн.

Виктория подумала, что точно так же чувствовала себя, когда знакомилась с другой аристократкой, баронессой Кобург. Несмотря на свои опасения и некоторую робость, ей удалось произвести на нее достойное впечатление и расположить к себе. Даже после разрыва с Альбертом они сохранили теплые приятельские отношения. Она сказала себе, что сейчас просто стала участницей «ожившей» театральной постановки, и ей надо вписаться в «игру», чтобы стать частью этого мира. Лишь Уильям был для нее настоящим, единственной причиной ее безумной выходки, о последствиях которой пока трудно было судить.

Все это пронеслось у неё в голове за те мгновения, что они пересекали мраморный вестибюль. Вик отдала услужливому лакею свой плащ и шляпку, и вдруг в большом венецианском зеркале увидела незнакомку с горящими глазами и пунцовыми губам — неужели это она, финансово-независимая жертва эмансипации, талантливый дизайнер и без пяти минут зам начальника отдела рекламы?!