И…

— Я помог вам по совету Реи из 3-го Гира и поместил «человечество» этого мира в пределах действующего кругозора моего имени.

— Действующего кругозора твоего имени?

— Это означает, что сила, которую я использую именем Вечерней Звезды, относится к тебе, равно как и к моим товарищам. И с этим, я по-прежнему говорю, что вы не сможете совладать с Чёрным Солнцем.

— Хочешь сказать, ты сможешь?

В ответ на вопрос Сандерсона бело-голубой дракон зашевелился.

Он немного приподнялся и издал звук движения металла.

Под его животом что-то показалось. Это была длинная белая пушка, установленная так, словно дракон нёс её в лапах.

— Это моё личное оружие, что может быть установлено только на меня. Говоря вашим нынешним языком, оно будет называться Веспер Пушка. Согласно словам Белого Почина, это единственное оружие, способное напрямую пронзить броню Чёрного Солнца.

— …

— По какой-то причине этот мир не имеет концептуальной силы и, как следствие, я не могу переработать топливо из воздуха. Благодаря Рее я наконец-то смог накопить достаточно топлива для полёта, но мои товарищи непременно всё это время сражались собственными именами. Приближается время моего вылета, и я возьму тебя в 5-й Гир, Сандерсон.

— Почему?

— Когда ты увидишь состояние 5-го Гира, то поймёшь, что означает выступить против Чёрного Солнца. Но не волнуйся. Мы непременно уничтожим Чёрное Солнце и затем должны будем разойтись, пока наш мир не будет уничтожен.

Дракон уставился на Сандерсона белым светом своих объективов, служивших ему глазами.

— В нашу первую встречу ты проигнорировал меня, когда я спросил, пришёл ли ты сюда за информацией. Вместо этого ты вывез мою платформу под голубое небо и просто читал книгу. Почему ты так поступил?

— Ха. Да просто так. Тогда мне казалось, что можно будет тебя использовать для победы над Чёрным Солнцем, но когда я тебя увидел, то понял, что тебя вовсе не следует держать в цепях.

— Превосходное решение.

— И вот почему я решил позволить тебе делать всё, что хочешь. По крайней мере, если бы мой механический дракон обладал собственным разумом, я бы не дал ему отсиживаться в ангаре. Так что же мы будем делать, Шолотль 3?

— У меня ещё нет силы для прохождения сквозь врата, но как только она скопится, я отправлюсь вперёд, получу разрешение от товарищей и затем вернусь к тебе. Если к тому времени ты найдёшь записи о 5-м Гире, мы отправимся ещё дальше. Используя фразу, которой научил меня человек по имени Саяма, я верю, что мы на пути к пункту назначения нашей решимости.

Синдзё услышала горький смешок, и её зрение потемнело.

Прошлое начало завершаться.

Она встала с шасси, на котором сидела, и глянула на Сандерсона.

…А?

Она заметила, что с бутылкой в его правой руке кое-что не так.

Во время разговора он подносил её ко рту несколько раз.

— Но количество внутри не поменялось.

Он лишь делал вид, что пил, и, любопытствуя почему, она закрыла свои ментальные глаза.

…На то должна быть причина.

Что-то, чего он не смог сказать, или не мог сдержать, если ему пришлось из-за этого притворяться.

Осознав, что раньше Синдзё поступала так же, её разум окунулся во тьму.

В следующий миг прошлое завершилось.

Глава 6. Дверь недоразумения

Харакава уставился на футон в комнате.

Он свернулся как черепаха на татами, и оттуда выглядывала женская голова.

— Как долго ты будешь этим заниматься, Хио Сандерсон?

— Пока не высохнет моя одежда.

Парень заметил в её голосе проблески силы.

Когда он вернулся, она запрыгнула в футон и ревела уже около десяти минут.

Ему хватило времени для понимания того, почему стиральная машина вошла в цикл отжима.

… Я никак не могу понять, то ли она тактичная, то ли несдержанная, то ли просто глупая.

С этой мыслью Харакава увидел, как она подняла руку. Её брови слегка опустились, но в глазах больше не было слёз.

— Извини, — сказала она слабо. — Я только мешаю, поэтому, как только высохнет одежда, я уйду.

— Спасибо за понимание. Мне действительно нужно успеть в школу.

Он встал, отсоединил от цепочки мотоцикла ключ от квартиры и поместил на стол в комнате. При этом камешки, составляющие его браслет, клацнули друг о друга.

— А, — сказала Хио. — Эм, Харакава?

— Что там?

— Ну… Ты случайно не видел ожерелье, сделанное из камней, вроде этого?

Харакава поразмыслил, что она подразумевала. Он не видел ничего подобного, когда взял её прошлой ночью, когда переодевал, и не находил в карманах, когда выискивал какое-либо удостоверение.

— Нет, я ничего такого не видел. Хочешь такой?

— Н-нет, я не про то, — откликнулась Хио. — Но я получила его от матери.

— Вот как? Со мной то же самое.

— Э?

Она удивлённо наклонила голову, и парень показал ей свой браслет.

— Моя мать делает их в качестве хобби. Она всегда любила такое рукоделие, и, похоже, думает о них как о защитных талисманах. Если твой такой же…

Харакава хотел сказать «надеюсь, ты его найдёшь», но проглотил слова.

…Почему я ещё сильнее в это ввязываюсь?

— …

Не говоря больше ни слова, он встал, повернулся к Хио спиной и начал выходить из комнаты.

Его неожиданно сковало любопытство по поводу взгляда на лице позади него.

…Какая чудная история.

Только сейчас Харакава осознал, что это напоминало разговор с кошкой. Парень не знал, о чём она думала, но она доставляла неприятности, когда он терял бдительность, и убегала в уютное место, когда он вёл себя осмотрительней.

Харакава собрался с мыслями и задал вопрос, не разворачиваясь к ней:

— От чего ты убегала прошлой ночью?

— Э? Ох, это был… ну… демон.

Ясно, — подумал он, наконец-то решившись. — Она действительно опасная девушка.

Если бы Хио была кошкой, то ему словно попалась чумная. Утром он легкомысленно её покормил, предоставил ванну для ухода за собой, и теперь она заняла место для спячки, но он больше ничего не будет для неё делать. Ответь она как-то иначе, он бы, возможно, привёл полицию, но теперь мог только вздохнуть и покинуть комнату.

Затем Харакава услышал позади себя шорох.

Он обернулся и увидел Хио, завёрнутую в футон, словно в платье.

— Что ты делаешь?

— Ох, ну я подумала тебя проводить.

— Просто сиди здесь, — ответил он, нахмурившись.

Но затем от входной двери донёсся неожиданный стук, и в комнату вошёл острый голос парня.

— Дан Харакава! Мы окружили твой дом со всех сторон! Выходи сию же минуту!

— С-саяма-кун, это не считается окружением.

— Мы просто используем иные определения, Синдзё-кун. …Ладно, Харакава. Пошевеливайся. В противном случае, я тебя поприветствую! Доброе утро, простолюдины!!! О, нет. Моя любовь к людям столь безгранична, что вместо тебя я поприветствовал всю округу. Что же я делаю?!

…Заявился придурок.

Когда это до него дошло, Харакава очистил свой разум от мыслей.

Только что возникло сразу несколько проблем, и парень запаникует, если попытается думать обо всех них одновременно.

Ему следует сосредоточиться на двух основных вещах: придурке за дверью и Хио.

Та в данный момент озадачено на него уставилась.

— Эм, Харакава? Мой японский не очень хорош для понимания того, что этот человек только что сказал.

— Это доказывает, что твой японский превосходен, Хио Сандерсон.

Харакава припомнил опасный факт своего возвращения в квартиру.

…Я собирался только вернуть ключ, поэтому не запер дверь.

Едва лишь он проклял свою беспечность, как услышал снаружи ещё один голос.

— А? Харакава-кун, дверь не заперта.

— Эй, погоди, Чисато. Походу двери и так открыты. Прекрати готовиться к взлому ударом ногой в полёте.