Хаген на этом не остановился. Он продолжил, задавая вопрос.

— И ради чего же сражаешься ты, Фафнер?

Фафнер поднял голову. Он встретил взгляд Хагена и медленно заговорил:

— Чтобы восстановить… то, что некогда у нас было.

— Вот как, — ответил Хаген. Он не отвернул взгляд от глаз Фафнера, когда продолжил. — В таком случае, запечатлей эти слова в своем сердце. …Никогда их не забывай.

Саяма и Синдзё шагали ночью через территорию школы.

Передние и задние двери общего корпуса второго года были закрыты, потому они не могли войти.

С Баку, сидящим на его плече, Саяма попытался несколько раз повернуть ручку.

— Не выходит… Мне бы сейчас не помешали навыки Кодзи.

— Ты говоришь о том Кодзи, который подобрал тебя вчера?

Саяма начал кивать в ответ, но остановился. Он глянул на фигуру, стоящую рядом с ним.

— Я упомянул его вскользь лишь сейчас… но откуда о Кодзи известно тебе, Синдзё-кун?

Через секунду Синдзё замахал руками.

— Ой, ну, мне рассказывала сестра, как прибыл некто удивительный, чтобы тебя подобрать. — Синдзё перестал махать руками, и уставился на Саяму. — Что за недоверчивая мина? Не говори мне, ты подозреваешь меня в том, что я — это моя сестра.

— Нет. Я снял эти подозрения после того, как ранее проверил твое тело. Ты выглядишь, на удивление, как она, но ты парень.

— Ты бы предпочел, чтобы на моем месте была моя сестра?

— Но она не пришла, поэтому незачем это обсуждать… Во всяком случае, нет смысла стоять тут, если я не могу провести тебя внутрь. Ранее, я услышал странный звук с крыши, потому подумал, что, может быть, кто-то остался внутри. Мы можем вернуться в общежитие на ночь.

Когда Синдзё услышал последнее предложение, его плечи поникли.

— Я хочу еще немного прогуляться по округе.

— Но ты не открыл даже пять своих коробок.

Синдзё застонал и сложил руки на груди.

Затем Саяма сказал:

— Мне нужно будет уйти с утра по кое-каким делам, но когда я вернусь, мы сможем сходить купить какие-нибудь повседневные принадлежности. Я могу сводить тебя по магазинам поблизости…но если ты будешь ждать со своим багажом до завтра, ты не будешь знать, что тебе нужно, не так ли?

— Думаю, нет. Но я удивлен, Саяма-кун. Ты, оказывается, можешь выдавать приличные аргументы.

— У меня такое чувство, что мне нужно сесть и втолковать тебе некоторые вещи…

— Хе-хе. Как бы там ни было, я не привык к этому месту, поэтому тебе придется о многом мне рассказать: о дорогах, о магазинах, и о людях. Я слышал, баню здесь нельзя использовать во время весенних каникул.

— Да. В это время доступен только душ в общежитии. Если тебе не к спеху, то тут есть круглосуточная баня как раз за школьными воротами.

— Хорошо, — кивнул Синдзё.

Затем он опустил глаза, слегка улыбнулся и зашагал рядом с Саямой.

Вдвоём они продолжили путь бок о бок.

Лунный свет отбрасывал на землю их тени. Неожиданно Синдзё указал в направлении школьного двора рядом с корпусом.

— Саяма-кун. Что это за башня на другой стороне школьного двора?

— О, это подъем банджи-джампинга, который клуб альпинизма создал в прошлом году для школьного фестиваля. Несколько страховочных тросов свисают сверху, ты привязываешь их к своим лодыжкам, взбираешься на двадцатиметровую стену своими силами, и затем прыгаешь оттуда вниз.

— Это действительно эффектно…

— Да. Неудивительно, но у них возникли проблемы, когда люди, падающие сверху, врезались в тех, кто подымался снизу. Ха-ха-ха.

— Это совсем не смешно!

— Не переживай об этом. Люди на удивление крепкие создания.

— Серьёзно? — вздохнул Синдзё. После чего указал на стеноподобное произведение искусства рядом со зданием столовой. — А это что?

— О, это было создано в память о выпускниках много лет назад. Они сделали глиняные версии своих отпечатков и запечатлели их на доске. Это одно из самых знаменитых мест в школе.

— О. Так это знаменитое место.

— Именно. Оно предполагалось как памятная декорация, но в итоге превратилось в какое-то ужасающее произведение искусства, из-за участия более тысячи учеников. Они пытались ее убрать, но экскаватор перевернулся, и оставил свои отпечатки по всей доске. Ха-ха-ха.

— Прекрати рассказывать такие вещи так весело.

— Это еще не все. Громадная рука, видимая на другой стороне принадлежит… А-а, стой. Прекрати меня тянуть.

Синдзё схватил Саяму за рукав и потянул его к общежитию.

На миг Саяма бросил взгляд на корпус второго года.

Сбоку от здания он увидел пролет аварийной лестницы. Парень обратил внимание на него и этим утром.

По какой-то причине, у него было чувство, что ситуация меняется каждый раз, когда он на него глядел. Саяма горько усмехнулся.

Синдзё должно быть заметил, куда он смотрит, потому что спросил:

— Что там?

— С твоим прибытием и прочими вещами я стал замечать, что моя повседневная жизнь меняется.

Как сильно она переменится? Спросил Саяма самого себя.

И затем пришло темное чувство, напоминающее беспокойство.

Смогу ли я вообще измениться?..

Едва он промолвил эту мысль в своем сердце, Синдзё склонил голову, глянул на него и заговорил:

— Тебе любопытно, как сильно все переменится?

Услышав этот вопрос, Саяма оглянулся на Синдзё.

— …

В свете луны, лицо Синдзё находилось так близко, что Саяма мог достать до него и дотронуться.

Черные волосы Синдзё развевались в бело-голубом сиянии луны. Его черные глаза смотрели прямо на Саяму.

Саяма узнал движение этих волос и цвет этих глаз.

Глаза и волосы Синдзё Садаме, подумал он. Но это иллюзия.

Он ощутил, что это грубо по отношению к Сецу, но его сердце поглотили другие чувства. Саяма понимал — это так сильно тяготило его разум потому, что он ее принял.

…Она моя противоположность.

Он и Синдзё. Заурядное и незаурядное. Обычные и конфликтные идеи пересекались между собой.

Когда эти мысли пришли ему в голову, его губы невольно зашевелились, и Саяма негромко заговорил.

Сперва он ответил на вопрос Синдзё.

— Мне… любопытно.

Глаза Синдзё слегка сузились. Саяма не был уверен, из-за улыбки это или нет.

Но Саяма кивнул в сторону Синдзё, и на его губах появилась легкая улыбка.

— Но… Мне любопытно не то, насколько все изменится. Мне любопытно, буду ли я в состоянии измениться сам.

— Ты очень серьёзный человек, Саяма-кун.

— Вовсе нет.

Едва он заявил это о себе, его улыбка приобрела оттенок самоиронии.

И будто в ответ на слова Саямы возникло одинокое движение.

Это ветер.

Он задул с востока, но не в виде свиста или звука. Он неожиданно ударил с неодолимым напором.

— !..

Этот ужасающий ветер словно обрушился на них.

Его мощь стерла все прочие звуки.

Едва он захлестнул Синдзё, тот придержал свои волосы и пригнулся. И как только Саяма это увидел…

Он принял меры. Пока Синдзё морщился от ветра, Саяма притянул его к себе и прикрыл руками.

— Ах, — все, что Синдзё смог произнести, когда руки Саямы окружили его стройные плечи.

В тот же миг, ветер взвалился на плечи Саямы, словно физическая масса.

Баку едва не сдуло, но зверек лихорадочно прижался к плечу Саямы.

На фоне того громадного ветра, Саяма увидел клубы дыма, вылетевшего с крыши корпуса второго года.

— ?!

Он прищурился и присмотрелся сквозь ветер. Белый дым расстелился как туман и быстро исчез в небе.

…Что это было?

Подозрения Саямы усилил вопрос, заданный Синдзё вслед:

— Песок? Но этого не может быть. Откуда песок возьмется на крыше?..

Но Саяма не мог придумать ничего другого, чем бы мог оказаться этот дым.

Ветер утих и постепенно исчез.