Казами взволнованно задумалась на секунду, затем сказала:

— Ну, так вот оно вышло. Теперь, когда я пересекаюсь с остальными, они чрезмерно осторожны и не знают, как на меня реагировать. В общежитии я теперь вроде старшей сестры. Младшеклассник однажды даже извинился, просто проходя мимо меня в холле.

— Твое лицо окаменело.

— Ой, извини, — опустив голову, произнесла Казами, а затем расслабила плечи. Она вскользь шлепнула рукой Изумо, что лежал неподвижно у нее на коленях. — Не становись дураком, как он, хорошо? Он злоупотребляет своей властью, как наследник ИАИ.

— Мне кажется, ты всецело получаешь от этого удовольствие.

— Я знаю, и потому это меня так бесит. Ему следует хотя бы свою работу в школьном совете воспринимать серьёзно, — Казами приподняла руку и взглянула в глаза Саяме. — Да, кстати, Саяма. Я планировала провести наш первый в семестре сбор школьного совета в Библиотеке Кинугасы, в корпусе второго года. У тебя есть время? Мы втроем могли бы подумать о планах на Фестиваль Всеобщего Отдыха и Пригласительный Фестиваль, что этой весной.

— Сегодня мне нужно уйти, и я не знаю, как поздно вернусь.

— Завтра днем мы снова поедем в город, так как на счет девяти утра в Библиотеке Кинугасы?

— Думаю можно, — согласился Саяма. Он оглянулся на школьное здание рядом с ними, — Библиотека Кинугасы, да?

На нижнем этаже восточного крыла общего корпуса второго года располагалась длинная площадка и выделялись четыре классных комнаты. Выделялись они своими размерами. Внутри было достаточно места для 8 классов.

При взгляде в окна видны спинки толстых деревянных панелей. Они формировали силуэты книжных полок.

Комната служила библиотекой.

Практически все восьмиклассовое пространство занимали книги, вместе с тем как дополнительное хранилище использовались коридор и подвал. Это и есть Библиотека Кинугасы.

Пока Саяма глядел в её окно, он услышал голос Казами:

— Библиотека, созданная основателем школы, неплохое место для нашей первой работы, как думаешь? Мы часто пользовались ей во время выборов, поэтому я подумала, нам стоит занимать её и дальше. А старик Зигфрид, библиотекарь, хоть и нелюдимый, но всё равно подаёт чай.

— Казначей этого года и вправду необычен.

— Мне кажется, президент и вице-президент и того необычнее. Ну так как, что скажешь? Выпускники вроде нас подходят такому гордецу, как ты?

— Я думаю, одна эта фраза доказывает, что ты можешь соревноваться со мной в гордыне… Ну, во всяком случае, в этой школе нет никого, кто подошел бы лучше. Изумо Каку, наследник ИАИ, что поддерживает Акигаву, этот город, и Казами Чисато, что делит с ним одну комнату, воистину беспокойные подростки.

— …

— То ли вы не знаете, как мир отзывается о вас. Но эта способность вести себя как обычно, несмотря ни на что, заслуживает моё уважение.

Услышав это, Казами слегка оскалилась и опустила взгляд на Изумо, лежащего на коленях:

— Пусть говорят, что хотят. Каку, может, и создает проблемы, но он совсем неплохой человек.

— То же относится и к тебе, Казами.

— А что же ты, Мистер Злодейская Семья? — девушка подняла голову, чтобы взглянуть на Саяму. Ее взгляд скользнул вверх и вниз по его наряду. — Видок у тебя приличный, но ты вечно все усложняешь.

— Каким образом?

— Мне сложно представить, кто бы мог стоять с тобой рядом. Я не могу вообразить того, кто бы уравновешивал твой идиотизм, как вот Каку для меня.

— Нет никого, у кого хватит сил на то, чтобы стоять со мной на равных.

— Я говорю не о том, — Казами выдала беспокойную улыбку. Она слегка помахала рукой вперед и назад. — Я говорю о балансе. Равные могут стоять только на одной чаше весов, ведь так? Тебе же нужен контрбаланс.

Саяма задумался над словами Казами. И:

— Некто схожий будет либо противовесом, либо помехой.

— Выходит я противовес или помеха для Каку?

Легкая улыбка сопровождала этот вопрос. Саяма пожал плечами:

— Я не знаю ответа и не могу спорить с кем-то вроде тебя, кто знает ответ.

— О, как честно.

— Я - честный человек, Казами. Просто, по какой-то странной причине, я время от времени попадаю из-за этого в неприятности. Не это ли имелось в виду, когда говорили — честный человек подобен глупцу? Да, наши предки произносили поистине великие слова.

— О да, бесспорно. Раз таким ты себя видишь в своей персональной вселенной, не мне тебя останавливать.

Саяма горько улыбнулся. Он переглянулся с Казами и произнес:

— Что ж, хорошо. Я признаю, что отношения, как у тебя и Каку, существуют. Однако сомневаюсь, что подобное случится со мной. К тому же, проблемно даже думать о том, чтобы поставить кого-то такого напротив меня.

— Проблемно?

— Фамилия "Саяма" предписывает роль злодея. А что ты противопоставишь злу?

У Казами не было ответа. Она лишь опустила плечи и вздохнула:

— Ты реально сложный человек.

— Ооки-сенсей ранее сказала то же самое.

— Все это говорят. А еще нам интересно, когда же ты, наконец, сделаешь что-то серьёзное.

— Я никогда этого не делал, потому, не могу сказать… и если бы сделал, я столь неопытен, что наверняка бы просто боялся самого себя.

— …какой же ты все-таки сложный, Саяма.

— Тебе не нужно повторяться, — сказал он с улыбкой, прежде чем слегка хлопнуть неподвижно лежащего на спине, будто во сне, Изумо. — Ты не спишь, правда? Давай быстрее возвращайся и ныряй с головой в свой непринужденный способ жизни.

— Э? — пробормотала Казами, взглянув вниз.

Изумо открыл глаза.

— Нуу...

— Не «нукай». Если ты проснулся, то чего не встаешь?

— Ты так приятно пахнешь, Чисато.

Когда Казами залилась краской, глаза Изумо счастливо закатились,

— Ха, — засмеялся Саяма, перед тем как похлопать Казами по плечу, повернуться спиной и уйти.

Он продолжил свой путь к главным воротам.

Сделав всего пару шагов, парень обнаружил еще одну фигуру.

Кто-то шагал вниз по ступенькам со второго этажа общего здания второго года.

Это был высокий престарелый мужчина. Он носил черный жилет, черные брюки и черные перчатки. Он был лыс и бородат.

— Зигфрид Зонбург, библиотекарь.

Саяма разговаривал с ним пару раз за время своей работы в школьном совете. Мужчина не очень словоохотлив.

— Его редко встретишь за пределами библиотеки, — пробормотал он, прежде чем продолжить путь.

Юноша снова осмотрелся вокруг, и не увидел ничего, кроме школьного пейзажа в середине весны.

— Какое мирное место.

Позади себя он услышал повторяющейся звуки ударов по телу и вопли Изумо.

Солнце клонилось к горизонту.

Его лучи, подобно ветру, просачивались сквозь лес, окруженный горами.

Лес в основном состоял из кедров. У одного из таких деревьев опустился одинокий силуэт.

Он сидел на земле.

Мужчина средних лет устроился так, что солнце освещало его сбоку. Его коротко стриженные волосы были влажными от чего-то, поблескивающего на солнце. Жидкость с его шевелюры стекала по лбу вниз и окрашивала левую половину лица темным цветом.

Одежда человека напоминала бело-черную военную форму. Однако ткань на левом плече и левой ноге разорвались, и нечто темное стекало и оттуда, сопровождаемое его прерывистым дыханием.

Мужчина выпрямил левую руку и поскреб ей по земле. С залитыми кровью глазами он уже мог ослепнуть. Левая рука продолжала шарить по земле.

В конце концов, ему удалось обнаружить что-то между камней и опавших листьев.

Это был длинный металлический пистолет. Сбоку виднелись выгравированные на немецком слова.

Он крепко сжал пистолет и глубоко вздохнул. Затем просунул палец в карман на правом бедре.

— На связи Цуурин Дайчи. Мое нынешнее местоположение — горы возле Пункта 3 между Окутамой и Сиромару. Я предотвратил побег одного из врагов. Я успешно прочел и отослал вражеское струнное колебание. В данный момент… всех, кроме меня, вывели из строя. Пожалуйста, поспешите.