— Понятно. Остается подаяние живым. Ты же понимаешь, ты не тот человек, который удовлетворится простой благодарностью Микото-куну, не так ли?

— Да. …Но что мне тогда делать? Из-за ранения Саяма-кун практически не может пользоваться левой рукой.

— Тогда, ты можешь стать заменой его левой руке.

— Э? — Синдзё повернулась к Ооширо и отчаянно замахала руками. — Я-я не могу этого сделать. Мне так придётся все время быть рядом с ним.

— Я знаю хороший способ, как это провернуть. Может быть, малость хлопотно, но тебе, Синдзё Садаме-кун, не придется идти.

На лице девушки отразилось понимание, когда она осознала, что мужчина хотел сказать.

Ооширо убедительно кивнул в ответ и поднял большой палец правой руки вверх.

— Ну, множество людей прибудут сегодня: твои товарищи, он, и связь с прошлым. …Ты можешь определиться там.

Следом за его словами в поезде прозвучало объявление. Они приближались к Станции Митака.

От прибытия на станцию Токио на этом спецэкспрессе их отделяло всего семь остановок. По вагону разнесся звук тормозов и поезд покачнулся.

Однако Синдзё больше не качало вместе с ним.

Саяма съел завтрак в здании кафетерия и направился в Библиотеку Кинугасы. Он прошел вдоль аллеи, повернул у общего здания третьего года обучения и добрался до задней части корпуса второгодок.

Парень оделся в школьную форму, но левый рукав его рубашки остался расстёгнутым.

Рука по-прежнему была перевязана. Он снял бинты, когда принимал ванную утром, но все равно провел по ране большой белой бумагой, похожей на повязку. Рука болела, но на бумагу не просочилась ни одна капля крови. Он полагал, что на рану нанесли сильное кровоостанавливающее средство.

Шагая позади общеобразовательного корпуса 2-го года обучения, Саяма вдруг припомнил, что проходил здесь всего лишь день назад. Парень посмотрел на отдаленную аварийную лестницу, где он разговаривал с Ооки.

…Всего за один день случилось множество странных вещей.

Когда Саяма вернулся в школу прошлой ночью, было уже за одиннадцать.

Он припоминал разговор с Тамией Кодзи, когда тот высадил его у главных ворот.

Тамия поклонился ему и сказал:

— Если возможно, посетите нас в ближайшее время. Мой отец, мать и сестра будут весьма рады.

— Мне казалось, я создавал слишком много шума ночь за ночью с этими послетестовыми вечеринками.

— Мой отец сказал, что Вы можете проводить вечеринки каждую ночь, если пожелаете. К тому же, хотя Вы и живете сейчас отдельно, но и у Вас и у Юме-сама по-прежнему есть комнаты в резиденции Тамия.

— Не говори так, — предупредил Саяма.

Клан Тамия контролировал всю темную сторону Акигавы, но они всегда защищали семью Саямы, потому что находились в большом долгу у его деда. Он не знал, что именно тот совершил, но они защищали и его деда, и его отца, и его самого. Он оставался с ними до средней школы.

Отношения походили скорее не на семейные, а на отношения между начальником и подчиненным.

Каждый член клана Тамия доверял Саяме так же, как его деду.

Это не доставляло неудобств. Однако…

— Смогу ли я когда-нибудь отплатить им? — пробормотал Саяма, двигаясь дальше.

Он посмотрел на часы на левой руке.

Стрелки черных часов, полученных в UCAT, показывали 8:32. Время встречи назначили ровно в девять, но он подозревал, что Изумо и Казами уже там. Эта парочка всегда была вместе.

— Они даже дошли до абсурда, поселившись в одной комнате общежития.

Саяма горько усмехнулся. Он не знал всех деталей, но слышал, что это вызвало большой переполох. Ничего удивительного, что действия наследника ИАИ окажутся у всех на слуху.

— Изумо на самом деле 20, так как он жил за рубежом, и родители Казами согласились. Благодаря этому, им удалось кое-как отделаться.

Он познакомился с ними во время выборов в школьный совет, но слышал сплетни о парочке и раньше.

Ты никогда не знаешь, что произойдет в таких отношениях, думал Саяма, углубляя свою горькую улыбку.

От шеренги деревьев позади школьного корпуса он услышал птичье чириканье. То был голос птенца, просящего еду. Прислушиваясь к нему, Саяма вошел в школьный корпус через черный ход.

Он продолжал двигаться в направлении Библиотеки Кинугасы, что находилась на восточном краю первого этажа. Пройдя сквозь тусклый центральный холл, он заметил две фигуры, которые приближались от центрального входа.

Одна из них - девушка, а вторая — кот.

Девушка с серыми волосами и фиолетовыми глазами была одета в клубный пиджак. Кот у ее ног был черным.

Саяма уже видел ее однажды.

… В марте у нас состоялась встреча между школьным советом и будущими лидерами разных клубов. Она была из клуба изобразительного искусства.

Ее звали Брюнхильд Шильд.

Ее одежда, прическа и отсутствующее выражение совпадали с теми, что он видел на той встрече.

Только глаза и двигались на этом невозмутимом лице.

Саяма осознал, что она смотрит на его левую руку.

Они прошли мимо друг друга. Едва она беззвучно отдалилась, Саяма одарил ее прощальным взглядом.

… Выглядит так, словно она оценивает серьёзность моего ранения.

Несмотря на то, что девушка видела его бинты и перевязь, она не проявила ни капли любопытства, удивления или страха. У нее был взгляд того, кто видел подобное множество раз. Сохранив ее взгляд в своей памяти, Саяма подошел ко входу в библиотеку.

Брюнхильд вошла в комнату изобразительного искусства и закрыла дверь изнутри.

Когда все наружные звуки исчезли, она вздохнула. Затем глянула на окно, чтобы удостовериться, что шторы так же закрыты.

Ее взгляд скользнул по черному коту у ног, и она щелкнула пальцами с голубым камушком, зажатым в правой руке.

Вслед прозвучавшему чистому звуку, Брюнхильд задала коту вопрос.

— Где ты пропадал в своей кошачьей форме вчера ночью?

— Отправился на небольшую встречу. Даже у народа из мирной фракции 1-го Гира есть немало животных, вроде меня. Я обменялся с ними кое-какими сведениями.

— Узнал что-нибудь?

Кот кивнул.

— Ооширо Казуо из Японского UCAT планирует посетить сегодня Императорский Дворец. Затем завтра мирная фракция проведет предварительные переговоры с Путем Левиафана. Похоже, они не уделяют этому особого внимания.

—…Этот Ооширо что, идиот? Если они будут так спешить, то фракция Королевского Дворца запаникует и начнет действовать. Мирная фракция уже достаточно их до этого отвергала.

— Да. Все говорили, что фракция Королевского Дворца вконец обезумела. …Я слышал, они очень плохо сплочены. Похоже, ястребы нацелились на Ооширо Казуо, но если это не удастся, голуби планируют сдаться.

— У них… нет Концептуального Ядра. Однако у Преподобного Хагена, нашего лидера, есть.

— Для них это будет непросто. Когда 1-й Гир подвергся разрушению, врата открылись в королевском дворце и в городе. Те, что у дворца, вели прямо к UCAT, и дворяне, обладающие технологией Концептуального Пространства, бежали через них и стали фракцией Королевского Дворца. Но они не обладали Концептуальным Ядром. Ядро 1-го Гира разделили на две части, но они не получили ни одной.

— Да. Король разделил его из соображений безопасности. Часть, содержащую концепт письма, использовали для боевого концептуального реактора механического дракона Преподобного Хагена, Фафнира Возрожденного. — Брюнхильд опустила взгляд. — Вторая часть, содержащая концепт конструкции мира, была похищена из концептуального помещения под королевским дворцом. Похищена тем человеком из Лоу-Гира, кто взял священный меч Грам, созданный доктором Регином. …Выглядело так, словно Доктор Регин соединился с Фафниром для защиты Концептуального Ядра. Он впитал Концептуальное Ядро в реактор.

— Я слышал об этом, — произнес черный кот. — Произошло сражение в том помещении под королевским дворцом, что ты упоминала, да? Король, принцесса, Фафнир и тот человек из Лоу-Гира находились там. К тому времени, как прочая дворцовая знать прибыла, все уже завершилось, и мир начал рушиться. Когда они увидели мертвого Фафнира и короля, а рядом раненную принцессу, то решили, что мужчина из Лоу-Гира сбежал, переместив Концептуальное Ядро из реактора Фафнира в священный меч Грам.