На этом Саяма закончил. И через некоторое время на дороге со стороны Акигавы появился свет фар.

— Твоя семья?

— Это от клана якудза, что задолжал моему деду. Правда, сейчас они заведуют охранной компанией.

На его словах подъехал автомобиль. Большая, черная машина. На окнах стояли тонированные стекла, скрывая салон во мраке.

Она остановилась.

— Ах, — воскликнула Синдзё, отступив назад.

От сиденья водителя слева шагнул мужчина.

Он был молод, коротко подстрижен и носил синий костюм. Мужчина повернулся к Саяме.

— Молодой господин, я прибыл, чтобы отвезти Вас домой.

Он поклонился и глянул на Синдзё. В его действиях просматривалась легкая настороженность.

Затем он перевёл взгляд на повязки, покрывающие левую руку Саямы.

Парень кивнул и сказал:

— Кодзи, не волнуйся. Я ей доверяю. Она… обработала мою рану, когда я споткнулся в лесу. Ее зовут Синдзё-….

Он замолк, когда понял, что до сих пор не спросил ее имени. Синдзё подхватила с места, где он остановился, и ответила.

— О, я Садаме. Меня зовут Синдзё Садаме.

— Ясно. Мои извинения. Я Тамия Кодзи. Похоже, вы оказали неоценимую помощь моему молодому господину.

— Э? Нет, я… Он помог мне тоже…

Синдзё отступила на шаг, приблизилась к Саяме и прошептала:

— Ты споткнулся в лесу?

— Не могу же я рассказать ему правду, не так ли?

— Да, но это не я тебя вылечила. …И это поразительная встреча. Почему он относится к тебе таким образом?

— Можно сказать, эта семья — подарок моего деда. Я не получил ее самостоятельно. У тебя нет…

Саяма собирался сказать «никого вроде этого», но проглотил свои слова.

Синдзё вздохнула, задумалась на секунду и затем произнесла:

— Не волнуйся. У меня… есть младший брат. Брат-близнец. Но…— она горько улыбнулась, и слегка наклонила голову под взглядом Тамии. — Твое окружение… зовешь ты его семьей или нет, просто удивительно.

— Вот как, — сказал Саяма, кивнув. Затем он поправился, — Я полагаю.

И тогда он немного расслабился внутри себя. Он узнал, что она не совсем одинока.

Парень пришел к выводу, что мужское произношение, проскакивающее в ее речи2 , сформировалось благодаря ее окружению.И Саяма слегка кивнул в ее сторону.

— Ну что ж. Спасибо, что проводила. Я увижу тебя завтра?

Синдзё кивнула и ответила лишь слабой улыбкой. Это означало их расставание.

На крыше общего корпуса 2-го года обучения Академии Такаакита находилась девушка.

Она стояла на западном краю, взирая на ночной пейзаж Акигавы.

То была Брюнхильд, одетая в свою форму, и ее серые волосы колыхались на ветру. Освещаемая светом луны, она поместила руки на забор и приоткрыла рот.

Девушка опустила глаза, сохраняя при этом невозмутимое выражение. С ее губ сорвались простые слова. Она начала петь.

Это был гимн Silent Night.

— Stille Nacht Heil’ge Nacht

Alles schlaft einsam wacht

Nur das traute hoch heilige Paar

Holder Knab’im lockigten Haar

Schlafe in himmlischer Ruh

Schlafe in himmlischer Ruh.

Она слегка приподняла руку.

Как только девушка закончила петь, она открыла глаза и обнаружила полную луну, сияющую в небесах. Брюнхильд взирала на этот свет, и выражение ее лица изменилось.

— Я ненавижу это небо. Там этот свет, которого на нашем небе не было. И это не свет, как в Преисподней…

Брюнхильд вздохнула, и в ее глазах отразился лунный свет.

А затем её лицо снова изменилось, как будто от дрожи. Ее брови приподнялись, взор заострился, и предыдущее выражение лица полностью исчезло.

— Вот и он, — пробормотала девушка, потянувшись правой рукой к карману.

Она вытащила маленький голубой камушек и крепко стиснула его в правой руке. Затем она медленно её приподняла.

Вслед за тем с неба опустился ветер. Черный ветер. Подобно ленточке или небольшому ручью, он взвихрился и охватил правую руку Брюнхильд. Он сжался в единый объект.

Черный ветер принял форму черного кота.

Этот лощеный черный кот стоял на ладони правой руки.

Брюнхильд с легкостью переместила её в горизонтальное положение, будто бы кот ничего не весил. Зверек перебрался по ее руке на правое плечо. Брюнхильд опустила её, и кот спустился по ней на землю.

Сразу после этого Брюнхильд написала что-то в воздухе правой рукой и щёлкнула пальцами.

Вслед за чистым звуком щелчка кот глянул вверх. И…

— Аа, я так устал. Порой сложно сказать, что же такое вообще настоящий я.

От кота прозвучал голос молодого юноши. Так или иначе, Брюнхильд оставалась невозмутимой.

— Дабы избежать подозрений, мы должны маскироваться. Гораздо важнее, как все прошло?

— Как и ожидалось, фракция Королевского Дворца безнадежна. У них, в отличие от нас, нет сильной организации.

— Я не спрашивала о твоих впечатлениях. Мне нужен доклад о фактах.

Брюнхильд скрестила руки на груди и начала постукивать правым носком по земле. Увидев это, кот произнес:

— Мне кажется, ты нахваталась у Лоу-Гира вредных привычек. У тебя такие плохие манеры.

— Замолчи. Будешь продолжать в том же духе, я зашвырну тебя в класс с учеником, что желает питомца.

— Нет, лучше не надо… Это забавно только в первый раз.— Кот опустил голову, вздохнул и затем снова выпрямился. — Мирная фракция, симпатизирующая UCAT, отвергла гонца из фракции Королевского Дворца. Гонец был сильным членом фракции Королевского Дворца, оборотень по имени Гале... Гале-что-то. Но его прижали UCAT, и он покончил с собой.

— Они справились с оборотнем? Я в курсе, что их вид глупеет, когда их истинная натура выходит наружу, но это вряд ли было легко.

— Ну, гарнизон преследования был вырезан напрочь, но спецподразделение UCAT прибыло следом и заманило его в Концептуальное Пространство. Когда речь заходит о стихийных концептах, оборотни слабы против драгоценных металлов. Ладно, теперь вот это.

Черный кот перекатился, показывая свой живот. Он просил Брюнхильд его почесать, потому она присела и ткнула в него указательным пальцем. Нежный укол заставил кота выгнуть спину.

— Аааа! Мои бедра! Только не бедра! Мое брюхо! Я чувствую непередаваемое ощущение в моем брюхе!

— Прекрати это глупое бормотание и докладывай. Как мы поступим в отношении мирной фракции и фракции Королевского Дворца?

— М-мы, Городская Фракция, не станем входить в контакт с обеими. Это заявление сделал Фафнер, получивший в последнее время влияние. … И согласно Преподобному Хагену, фракция Королевского Дворца, скорее всего, начнет действовать от отчаяния.

— Серьёзно, Фракция Королевского Дворца? Группа, которая отделилась от мирной фракции движимая тупым идеализмом, планирует атаковать UCAT? Надеюсь, они не думают, подобно Фафнеру, что можно победить, опираясь на один юношеский задор?

— Нет, они не думают.

Кот встал и начал облизывать свой животик.

По-прежнему сидя на корточках, Брюнхильд произнесла:

— Прекрати вести себя так нагло и закончи начатое.

— Да ладно тебе, не надо так реагировать. Нас обоих отправили сюда, так что мы на равных, правда? Ты в последнее время сама часто отвлекаешься, Брюнхильд.

— Разве?

— Ага. Как раз позавчера я подсмотрел в магазине сладостей, перед школой, как ты внезапно заставила ребенка раздеться догола, и кланяться перед тобой .

— Не искажай ситуацию. Он приподнял мою юбку у всех на виду. Для женщины из 1-го Гира позволять кому-то, кроме мужа, поступать таким образом не что иное, как унижение. Я рыдала в своем сердце, когда заставляла его кланяться. А ещё поклялась, что не прощу этого ребенка никогда.

— Прости. Мое сердце, наверное, слишком затуманено, потому что я не вижу никаких слез. …И это вправду такое унижение?

Брюнхильд схватила кота за задние лапы, развела их в форме буквы "Т", и подняла его над землей. Затем она потрясла его вверх и вниз.