- Это неправда, - тихо прошептал, пытаясь хоть как-то защититься от жуткого видения, однако сам не особо-то и верил в сказанное.

Унис громко усмехнулась.

- Неправда?!.. да даже Уджа, который видел меня раз в жизни, проявляет большее уважение и интерес, чем ты! Неблагодарное дитя! Может, было бы лучше, если бы ты вовсе не рождался! - ее крик был полон злорадства. Унис... этой Унис нравилось доставлять мне мучения, нравилось оскорблять меня и винить во всем. Неужели я действительно повинен? Неужели я действительно такой плохой, как она говорит?

- Унир? - господин Уджа смотрел на меня удивленно и встревоженно. Он не видел призрака Унис. Естественно. Потому что никто кроме меня его не видит. - Ты в порядке? - мужчина поднялся и протянул ко мне руку, но я отшатнулся. Унис по-прежнему сидела на надгробии позади него и улыбалась так жутко, как это делают злые духи, изображаемые на гравюрах. Улыбкой бессердечной и полной жестокого веселья. - Унир?

Я хотел что-то сказать Уджа, но во рту пересохло, и с губ не слетело ни слова. Господин сделал шаг ко мне, а Унис за его спиной слезла с могильного камня. Более перепугавшись, я, сломя голову, бросился прочь. В тот момент мне казалось, будто все призраки кладбища вылезли из своих могил и погнались за мной, насмехаясь и обвиняя.

Глава 8. Инур

Далеко убежать мне, правда, не удалось: на выходе из кладбища у сандалии порвался ремешок, и я распластался на земле. Хорошо, что хоть ничего серьезно не повредил, но падение волшебно выбило из меня весь прежний страх. Кладбищенский сторож, по-прежнему сидевший на пеньке, даже не поднялся: только кисло посмотрел на меня.

- Долго ты еще будешь целовать землю? - после паузы спросил он сипло. Вздохнув, я перевернулся на спину и посмотрел на небо. Оно было ясным, чистым и нежно-голубым. Весеннее солнце вовсю светило и согревало, однако куда ласковее, чем летом. Я больше не слышал ни смеха Унис, ни оскорблений других призраков кладбища.

- Тебе-то какая разница?

- Никакой, - пожал плечами старик и снова закурил трубку.

К тому моменту подоспел встревоженный Уджа.

- Унир! Унир, ты в порядке?! - принялся голосить он и тут же помог подняться с земли. - Ты так внезапно убежал! Что случилось?!

Естественно, я не идиот, чтобы рассказывать о том, как мне чудятся тут да там всякие призраки и чудища, и лишь тряхнул плечами.

- Ничего.

Однако данное прозвучало так же глупо, как признаться в своих галлюцинациях: Уджа недовольно сдвинул брови.

- Что-то не похоже на ничего. Видел бы ты себя... как будто привидение увидел!

- Глупость все это, - проворчал я. - Не бывает никаких привидений!

- А, может, и бывают, - вдруг вторгся в наш спор голос старика.

Мы удивленно воззрились на него, однако сторож только пожал плечами.

- Чего только не услышишь подчас в ночи: то завоет кто, то собака какая залает, то проберется кто-нибудь... со всеми этими звуками, шорохами и редкими разговорами кто угодно поверит, что не все так просто с этим местом, - однако говорил об этом старик так спокойно, словно о чем-то будничном и пустяковом. Хотя, впрочем, таковым-то данное для него и являлось. Старик вдруг тяжко вздохнул и проворчал: - Да только с этим пареньком я не удивлен, если мертвые и правда поднимаются из могил из-за его шумных визитов.

Сначала мне показалось, что сторож имел в виду кого-то из нас двоих, однако, изумленно посмотрев на Уджа и встретившись с таким же недоумевающим взглядом, все-таки решился спросить:

- Пареньком?..

- Ага, - поморщился старик так, словно съел что-то кислое, - заходит тут периодически один. Худощавый, с мордашкой смазливой и черными волосами по плечи. Такими... завивающимися. Зовет себя Инур. Уже порядком достал меня историями о том, какую бабу или мужика окрутил на этот раз. Как будто мне интересно...

- Инур?! - не сдержал изумления я.

Даже старик удивился моему возгласу - заинтриговано вскинул бровь и спросил:

- Ты его знаешь?

Сложно было не знать ученика отца, который фактически являлся частью нашей семьи... хотя чего уж являлся... остается. По-идее.

- Да, - хмуро признался.

- Тогда скажи ему, чтобы перестал меня доставать, - фыркнул сторож. - Он похуже паразита!

- Скажите, а давно он приходил?.. как часто приходит?

- Заходит раз в пару недель. Как раз сейчас, вроде, срок, когда должен придти снова, - старик снова состроил недовольную физиономию. - Как будто заняться больше нечем. Небось, кто-то важный ему тут похоронен.

Между нами воцарилась короткая пауза.

- Хорошо, спасибо, - не зная, как продолжить дальше беседу, сухо сказал я, хоть и желая задать еще вопросов и побольше разузнать об Инуре и его визитах, да только был более чем уверен, что дальнейшие расспросы только сильнее разозлили бы и так неприветливого старика.

Тот пожал плечами.

- Да не за что.

- Сегодня он приходил?

И действительно, старик сверил меня таким недовольным взглядом, словно еще вопрос, и он с радостью врежет мне.

- Неа. И лучше бы не приходил - не в настроении терпеть его россказни. Никто не в состоянии столько выпивать за один вечер, спать с таким количеством женщин за одну ночь и выигрывать столько денег от одного лишь похода в игорное заведение!

Да, после этих слов я полностью убедился, что сторож говорил о том самом Инуре: он-то в состоянии столько выпить за один вечер, переспать с огромным количеством женщин за одну ночь и выиграть огромную сумму в один лишь поход в игорное заведение. Никогда не понимал, как у него это получается, но таков уж этот мужчина - словно персонаж какого-то анекдотического рассказа, который может невозможные вещи и влипает во всякие вульгарные истории. По правде говоря, после смерти Унис он-то и был моим главным источником доходов, то и дело принося в дом мешок денег, которые обыкновенно выигрывал в какой-нибудь азартной игре или получал от очередного любовника или любовницы, примеряя при помощи заклинания кисти временное красивое личико и очаровывая (подчас при помощи чар) очередного ротозея или ротозейку. Так бы продолжалось еще долго, и я бы, скорее всего, не влез в долги и не угодил бы в бордель, не поссорься мы с ним, и не выстави я сводного родича за дверь. Причина была проста - он надоел водить в дом всех своих ухажеров и своим кутежом мешать мне работать. Мало того, что они за моей спиной могли сексом заняться, так еще и любовники и любовницы частенько лезли под руку, желая посмотреть, что я там творю на этот раз. Некоторые даже умудрялись красть инструментарий, рисунки и зарисовки! Хотя стоило признать... порой я скучал по этому очень везучему кутиле.

Невольно улыбнувшись при воспоминании о сводном родиче, я еще раз поблагодарил старика и попрощался с ним. Затем глянул на неуверенного Уджа и сказал:

- Пойдемте выпьем чаю. Я знаю тут неподалеку небольшой чайный домик.

Тот глянул на меня с сомнением и нахмурился.

- А что насчет могилы твоей матери?

Я пожал плечами, надеясь таким жестом свести этот разговор на нет, но хозяин борделя продолжал глядеть на меня с неприятной задумчивостью. Помедлив, он отошел, поднял валявшуюся на земле сандалию и вернулся ко мне, осматривая ее.

- Проклятье... я не смогу ее сейчас починить, - недовольно цокнув языком, проворчал господин. - Придется тебе надеть мои.

Я отмахнулся.

- Что вы... так пойду, без них.

Уджа недовольно нахмурился.

- И речи идти не может. Я тебе не позволю.

Я раздраженно вздохнул.

- Какая разница? - однако Уджа смотрел на меня так хмуро и обеспокоено, словно заботливый супруг или очень сердечный друг, что пришлось сдаться и надеть его сандалии. Они, конечно, были мне великоваты, но раз это немного успокоило господина, пришлось терпеть.

Старикан, все это время уныло смотревший на нас, фыркнул, поднялся с пня и зашагал в сторону кладбища. Похоже, наше общество его утомило.