Ну, как же без этих. И так уже давно о себе не напоминали.
Глава шестая
— Еще раз так сделаешь — и превратишься в горстку пепла.
Хель брезгливо оттолкнула от себя перепуганную Кенну, которую только что буквально выдернула из вырвавшегося из-под земли столба пламени. Пока Кенна ошарашенно смотрела то на трещину в земле, то, почему-то, на свои руки, Хель как ни в чем ни бывало, приложив «козырьком» ладонь ко лбу, любовалась бьющим в самые небеса огнем. Марори даже смотреть на него было жутко, а вот сестра определенно наслаждалась зрелищем.
— Я говорила, чтобы никто не шел впереди меня, — не обращаясь ни к кому конкретно, сказала Хель. — Раз одна из вас потеряла память, а другая просто бестолковая дурочка, то я — ваш единственный шанс дойти до места назначения в полном составе.
Марори и не думала с ней спорить, посмотрела на Кенну, которая все еще не могла прийти в себя.
«Ей нужно время осознать, что она лишь чудом избежала смерти. Но времени нет ни у кого из нас».
— Просто иди за нами, — стараясь вытравить из голоса мягкость, сказала она сестре. Конечно, та ждет поддержки, ободрения, но Хель права — мягкость им не поможет. Лучше, чтобы к тому времени, когда они сунутся в самое пекло, Кенна научилась справляться со своими страхом и неуверенностью. — Если не можешь сама — просто ступай шаг в шаг.
Кенна, вытерев непролитые слезы, уверенно поджала губы и кивнула. Вот так. И больше никаких остановок.
И дело было не только в том, что каждая минута промедления могла стоить Марроу жизни, и к тому времени, когда они до него доберутся, спасать можно будет разве что его обугленные кости или и того меньше. Что-то было в этом месте, что, вопреки попыткам Марори сопротивляться, настойчиво вторгалось ей в душу, будоражило мысли непонятными, но до боли знакомыми образами. А еще в ушах постоянно стоял оглушающий звон цепей пополам с неразборчивым бормотанием. Как будто кто-то шел за ней и нашептывал на ухо слова, значение и смысл которых она не понимала.
После того, как Марори несколько раз подряд оглянулась, Хель с едкой ухмылкой поинтересовалась:
— Что-то не так, Тринадцатая?
— Ты тоже слышишь этот шепот?
— Я слышу только сопение Кенны, — хмыкнула та и прибавила шаг. — Осталось совсем чуть-чуть. Странно, что нас до сих пор не вышли встречать.
Марори собиралась спросить, кто именно должен их встретить, но остановилась: Хель, конечно же, обязательно использует эту возможность, чтобы снова нагнать страху на Кенну Чем дальше, тем больше Марори убеждалась, что нужно было послушаться рогатую и запереть сестру в комнате. По крайней мере, не пришлось бы то и дело оглядываться.
Чем ближе к горам они подходили, тем более зловещими они становились. Точнее говоря, горами это не было, но лишь сейчас проступила их истинная природа. То, что издалека казалось горным массивом, вблизи превратилось в огромные темно-серые кости, на которых, словно лианы, вились ярко-алые мышцы. Чем бы оно ни было — оно было живым. Как будто глубоко под землю закопали самого Темного в его истинном обличии, и несчастный оставался жив даже спустя столько сотен лет.
Когда за спиной раздался тихий всхлип сквозь пальцы. Марори поняла, что и Кенна, наконец, рассмотрела, куда они идут. Честно говоря, Марори самой было не по себе.
— Оно было здесь… всегда? — все-таки рискнула спросить Хель она.
— Имеешь ввиду до того, как умерло или после?
Кенна охнула снова, и рогатая довольно осклабилась.
— Имею ввиду, когда здесь появились эти кости? — жестко уточнила Марори, надеясь, что недружелюбной интонации и злого взгляда будет достаточно, чтобы Хель расхотелось разбрасываться шуточками.
— Я бы с радостью тебе ответила, сестричка, но это знаешь только ты. Ну, то есть Тринадцатая. Она притащила откуда-то эти косточки. Уверена, что ты-она его или ее и убила.
— Уверена? — машинально переспросила Марори. Она ведь не может говорить такие вещи в шутку? Всему есть предел, в конце концов.
— Просто видела тебя в деле — этого достаточно.
Тринадцатая могла одолеть… вот это? То, что размером с целый квартал? А потом запросто разменяла такую силу на беспамятство? Ради чего вообще люди идут на это?
Вывод напрашивался сам собой: такую силу можно отдать лишь точно зная, что приобретешь взамен что-то несравнимо большее.
Они еще дважды прошли в опасной близости от гейзеров, из которых вырывался то огонь, то едкий пар. Марори вспомнила, что этот пар запросто превратит твердый камень в горсть песчинок меньше, чем за минуту, а податливую живую плоть просто испепелит. Воспоминания об этом месте еще были обрывочными, но то немногое, что память нехотя отдавала, было слишком ярким, живым. И будоражило жажду так сильно, что десна вокруг клыков напухли, заныли от острой необходимости окунуться в кровь.
Марори сглотнула. Пока еще Голод не был таким сильным, но если их маленькая авантюра затянется, то она может стать не защитницей, а обузой. Крэйл бы наверняка сделал ей внушение за непредусмотрительность. И сделает — можно не сомневаться, и самым нелицеприятными словами.
Они подобрались к холму, за которым лежала исполосованная глубокими рытвинами равнина, в конце которой начиналась грядя гор-костей. С этого расстояния они казались еще более зловещими и мерзкими. Но зато отсюда же была видна и конечная точка их назначения: огромное черное здание-коробка, без окон и дверей, без намека на малейшую лазейку, через которую можно просочиться внутрь.
«Этого здесь не было, — вспомнила Марори. — Потому что Тринадцатой нравился Хаос, не изуродованный упорядоченными штрихами Реальности. Потому что здесь она была у себя дома».
— Там, — Хель указала в сторону левой, самой маленькой из костей, — есть проход. — На молчаливый вопрос Марори, рогатая пояснила: — Понятия не имею, ты сама сказала.
«Ход» оказался простой дырой в земле, из которой доносилось шипение и горячий запах паленой плоти. Кенна предусмотрительно перевязала нижнюю часть лица какой- то тряпкой, но все равно кривилась и терла слезящиеся глаза. Марори же запах… распалял, злил, стегал по обнаженным нервам странным предчувствием того, что когда они окажутся внутри здания и она увидит причину зловония, то вряд ли сможет держать себя в руках.
Внутри узкой кишки земляного коридора было тесно, но достаточно высоко, чтобы не горбиться. Вот только земля здесь буквально горела и любое неосторожное прикосновение обжигало даже сквозь одежду.
— Мы жили в другом месте, — сказала Марори вслух.
— Того места больше нет, сестренка. — Впервые Хель изменила своей вездесущей иронии и насмешливости, и стала серьезной. Она шла первой, и Марори не могла видеть ее лица, но была уверена — рогатая морщился от болезненных воспоминаний. — После того, как эти твари пришли сюда и завели свои порядки, все изменилось.
— Кто они?
— Ты скоро сама все увидишь, Тринадцатая. И, надеюсь, когда память вернется к тебе вместе с силами, мы устроим настоящую резню.
На этот раз Кенна сдержала оханье. И даже не сбилась с шагов.
Они подошли к короткой земляной лесенке, поднялись — и оказались в кирпичной каморке, заложенной какой-то ветошью и мусором. Хель приложила палец к губам, прошептала:
— Теперь мы на их территории, лучше не привлекать лишнего внимания, пока не вытащим твоего светлозадого красавчика.
— И куда дальше?
Марори выбралась из укрытия мешков с чем-то, напоминающим обычный строительный мусор, осмотрелась: похоже, это что-то вроде подсобки, хотя на металлический стеллажах одна только пустота. Впереди — металлическая дверь. Достаточно крепкая, чтобы и не помышлять ее выбить. Если она закрыта — то все старания и парочка свежих ожогов на плечах и ребрах будут напрасными.
— Понятия не имею, — ответила Хель, но уверенно взялась за дверную ручку. — Ты здесь была — веди.
Очень несмешная шутка.
Они вышли в зал, словно живой организм, увитый венами проводов и кабелей, трубами и лампочками. Место было похоже на заброшенный цех, потому что здесь, как и в каморке, валялся мусор, а разбросанные вещи указывали на то, что уборщица вряд ли часто наведывается в эти конюшни. И все же, характерная притертость на полу под дверью указывала на то, помещение частенько посещают. И, что было самым важным — дверь была гостеприимно открыта. Кенна с опаской перехватила руку Марори, когда та собиралась открыть ее до конца.