— Василий Рукин, безродный, — в свою очередь назвался я.

— Признаться, я был заинтригован просьбой моей скромной Элизаветы, достать еще одно приглашение на этот прием, — разглядывая меня с непонятным интересом, мужчина начал светский диалог: — когда она мне сказала, что я сам все позже пойму, я лишь решил сделать ей приятное, но теперь, я не могу не согласиться, что шутка и в правду удалась!

— Вы меня несколько смутили, — попытавшись выдержать заданный тон разговора, ответил я: — если вас не затруднит, не могли бы вы посвятить меня в чем соль шутки и каково мое в ней участие?

— О, это совсем не сложно! Видите ли, в этом зале нет ни одного человека, за кем не стоял бы благородный или древний род, — начал он свое объяснение: — одно то, что наравне с ними здесь находится безродный, является для большинства уроном чести и собственного достоинства. Думаю, что через четверть часа все присутствующие будут знать о вашем статусе, но выгнать вас отсюда, как и самим покинуть прием, присутствующие не могут. Я даже представить не могу, как будет корежить самолюбие большинства из находящихся здесь одаренных, от одной только мысли, что они дышат с вами одним воздухом. Думаю, что после сегодняшнего вечера, вам придется спешно покинуть Столицу, так как сейчас вы нажили себе очень много могущественных недоброжелателей.

Взглянув в его холодные глаза, я понял, что муж Лизы отлично знает, где была и чем занималась его жена в последние несколько дней. Избранный им метод удаления меня из Столицы казался безупречным, что в свою очередь наводило на размышления о том, кем является по жизни низкорослый мужчина с объемным животом.

"— Киселев! — словно молния озарило меня: — глава корпуса Карателей царской канцелярии! Гнев родовитых падет только на мою голову, с Киселевым никто связываться не станет!"

— Благодарю за подробное пояснение, — постаравшись не сбиться с ритма беседы, я чуть кивнул, обозначая размер своей благодарности: — думаю, что после приема во дворце, меня мало что сможет еще удивить в Столице и я продолжу прерванное путешествие.

— Очень разумно, молодой человек, очень разумно, — довольный Киселев оскалился.

Раздавшиеся звуки фанфар объявили о появлении Царя. С того места, где я стоял, ничего не было видно. Головы и спины даренных перекрывали весь обзор, только в одном месте оставив свободное пространство. Пятачок пола, набранного из самоцветных камней, оставался пуст, никто из толпящихся в первом ряду не спешил занимать видное место.

— Пьер, можно задать вам еще один вопрос? — из вредности я обратился к мужу Лизы по имени: — почему пустует место напротив трона? Судя по тому, как приглашенные на прием жмутся вперед, попасть к Царю на глаза является чуть ли не главной задачей всех присутствующих.

— Ты это правильно подметил, — добившись того, что хотел, муж Лизы потерял ко мне интерес, но все же ответил, перестав уважительно обращаться: — внимание Царя очень важно, но еще важнее собственная жизнь.

— Маркиз Троцкий, имеющий ранг Абсолют, очень убедительно просил никогда не занимать это место, — говорить дальше Киселев счел излишним, так что вместо него, в разговор вступила Лиза: — маркиз считается главным претендентом на руку и сердце принцессы Алжузины. Говорят, что он отправился на Восток, но очень скоро должен вернуться.

В тронном зале вновь заиграла музыка, но уже не так напыщенно и громко. Стоящие передо мной одаренные зашевелились, повернув свои головы в другую сторону. Мне снова ничего не было видно, стоящие сплошняком, они перегораживали весь обзор. Перейдя на внутреннее зрение, я решил хоть так что-нибудь рассмотреть и обмер, не поверив своим глазам.

— Лиза, а разве можно в тронном зале использовать бахир? — от удивления я забылся и обратился к ней по имени.

Собиравшийся одернуть зарвавшегося юнца, Киселев передумал, видимо что-то уловив в моем голосе.

— Если это шутка, то я тебе не завидую, — предупредил он.

— Да какие шутки, — уже взяв себя в руки, огрызнулся я: — кто-то из послов, идет под пологом иллюзии.

— Ну, это не страшно, — немного расслабился он.

— И у него с собой артефакт наполненный под завязку энергией, — продолжил я, умолчав о главном.

— Сейчас проверим, — отойдя в сторону, Киселев склонил голову к неприметному человеку и принялся что-то быстро говорить тому на ухо, кивнув в конце на послов.

"— Теперь понятно, почему глава корпуса Карателей стоит в последнем ряду, — сообразил я: — ему-то не надо перед Царем мелькать, наверное и так каждый день видятся"

В это время незаметный человек куда-то ушел, а Киселев вернулся на прежнее место. Отметив это краем зрения, я продолжал всматриваться в неспешно движущихся к трону послов. Неожиданно, наполненные чарами колонны развернули технику, накрывшую всех присутствующих мелкоячеистой сетью. Сбившиеся с шага, послы бросились в разные стороны, стараясь оказаться как можно дальше от лишившегося иллюзии человека.

— Будь ты проклят! — разнесся под сводами тронного зала визгливый голосок, после чего замеченный мной артефакт был активирован.

Серый вихрь взвился вверх, раскручиваясь в центре помещения. Знакомые всполохи энергетических хлыстов Хаоса начали выстреливать в разные стороны, высасывая бахир из наиболее высокоранговых одаренных. Оцепенение длилось не более секунды, после чего все присутствующие бросились в рассыпную, стараясь как можно быстрее покинуть тронный зал.

Толчея и давка усугублялась тем, что испугавшиеся за свою жизнь, одаренные начали применять техники, расчищая себе дорогу и пытаясь вырваться из ставшего ловушкой тронного зала. Скрывавшийся под иллюзией, очень ловко организовал покушение на Царя, сумев пронести запрещенный артефакт во дворец и сбежав, воспользовавшись возникшей паникой.

Веретено Хаоса тянулось ввысь, напитываясь чужим бахиром и вырастая прямо на глазах. Применение техники двойного кольца заставило серый вихрь остановиться, но времени, чтобы пробиться вперед и "прицелится", ушло на удивление много. Около семи десятков одаренных оказались мертвы, замерев в разнообразных позах по всему помещению.

Обернувшись вокруг, я понял, что остался последним из приглашенных гостей в огромном помещении. Мерцающий в энергетическом спектре, вихрь завывал, пытаясь вырваться из сковавших его конструктов, лишь Царь продолжал сидеть на троне, впившись взглядом во вращающиеся спирали.

Рядом с Царем сидела принцесса, для не у трона имелось специальная подушечка, отделанная белоснежным бархатом и драгоценными камнями. Девушка сидела крепко зажмурив глаза, лицо ее было бледным-бледным, а правая рука вцепилась в лежащую на подлокотнике ладонь отца.

Вглядевшись, я без труда узнал девушку, в одиночку искавшую разбойников на лесной дороге. Открытая шея и довольно смелые одежды, позволяли любому оценить ее женские достоинства. Забранные назад волосы, демонстрировали взору всех желающих небольшие уши с острыми кончиками, изящно торчащими вверх.

"— Не иначе чтоб за свою приняли", — шевельнулась злая мысль, впрочем сразу же уступив место другому соображению: — надо бы трупы убрать"

Подсмотренные у дворника Палыча конструкты отлично справлялись как со снегом, так и с валяющимися кругом телами. Свалив их в кучу у дальней стены, я прикрыл их конструктом невидимости. Несмотря на то, что все уже кончилось, в тронный зал никто не спешил возвращаться. Завывающий вихрь издавал пугающий звук, а с помощью внутреннего зрения можно было рассмотреть лишь вращающиеся с бешенной скоростью энергетические кольца стихии Хаоса.

Решив вернуться к трону, я повернулся и встретился глазами с Царем. Он уже взял себя "в руки" и лишь изредка бросал в сторону вихря косые взгляды. Поклонившись, я немного замялся, после чего подошел к трону. Царь хранил молчание, а мне не хватало знания этикета, чтобы как-то начать разговор.

— Жузи, хватит уже, открывай глаза, — позвал я жмурящуюся от страха девушку.