— «Вишневый пирог», серьезно, Миранда? Это наша маленькая девочка, и ты думаешь, что я позволю какому-то мужчине испортить...

— Я позволила тебе испортить меня. Я тоже была чьей-то милой маленькой девочкой. Мужчины все одинаковые, думают, что смогут вечно защищать своих невинных дочек. И знаешь что? Ты не сможешь вечно её защищать. Посмотри, на дворе двадцать первый век. Мне придется рассказать об этом Дэли.

Закрыв глаза, Рейвен покачала головой.

— Ты знаешь, что такое презерватив, Рейвен? — спросила её мать.

— Да, я знаю, что такое презерватив. Я даже знаю, что такое секс. Пожалуйста, остановитесь.

— Я не могу это слышать. Моя милая девочка знает о сексе и презервативах. Это слишком много для старика.

— Посмотрим, каким старикашкой ты будешь сегодня ночью, — сказала Миранда, заставив Рейвен снова съежиться. Как она пережила половое созревание с этими людьми?

— Мама, пожалуйста, не вдавайся в подробности. Я и так услышала больше, чем положено о том, что вы будете делать без меня сегодня вечером.

— Нет проблем. Мой рот на замке. Твой отец просто хотел рассказать тебе, что у Дрю было трудное время. Я слышала слухи о нём, поэтому и спрашиваю, знаешь ли ты, что делаешь?

— Мне так кажется. Он мне нравится. Всегда нравился.

— Всё дело в том, Рейвен, что из-за его репутации среди женщин встречаться с ним будет нелегко.

— У тебя были проблемы с отцом?

— Черт возьми, да. Поверь мне. Мы с твоим отцом боролись. Мы так долго боролись. И чудо, что мы все ещё вместе. Твой отец никогда не изменял. Он оставался верен своим клятвам и мне. Он любит меня.

— Я знаю, что любит, мама.

— Проблема, с которой я столкнулась, – женщины. Им не понравилось, что я была той, кто увёл его у них. Они говорили ужасные вещи, подлые и отвратительные. Иногда я даже не могла спокойно пройтись по улице.

— Папа просто позволил им так с тобой обращаться?

— Нет, конечно, нет. Он не позволит никому быть грубым по отношению ко мне. Я никогда не рассказывала ему, поскольку не хотела, чтобы он думал, что я плакса, которая не может постоять за себя.

— Что случилось, когда он узнал? — спросила Рейвен.

— О, он показал им всем. Он сходил в дом к каждой из этих женщин и накричал на них. Это было похоже на фильм ужасов, но все сработало. Люди перестали показывать пальцем и пялиться, и даже старались быть любезными со мной. Конечно, я полюбила твоего отца еще больше, и в итоге получилась ты, дорогая.

Несмотря на то, что ей, вероятно, должно было стать дурно, Рейвен не могла не улыбнуться.

— Папа заставит Дрю попотеть, не так ли?

— Он отец. И все отцы, у которых есть дочки, имеют право заставить мужчин, которые хотят встречаться с их крошками, почувствовать себя неловко. Так ты сможешь определить, стоит ли мужчина страданий. Если Дрю не сможет справиться с твоим отцом, он того не стоит. Так сказал мне твой дедушка, когда я умоляла его не быть слишком жёстким с твоим папой. Разумеется, Кларк был не из тех, кто отступал. И сомневаюсь, что Дрю другой. Я много чего слышала об этом парне. И хорошее, и не очень.

— Он милый.

— Да, но я слышала, что он претендует на тебя. Что-то напоминает мне историю, которую мне рассказали о его собственном отце и Дорин. Его отец заявил на нее свои права, сказал каждому мужчине в городе держаться от Дорин подальше, или им придётся бороться с ним, — мать Рейвен вздохнула. — Мысль об этом заставляет меня трепетать. Бедняжка. Он был с Дрю недолго, и умер, когда Дрю был слишком маленьким.

— Он мало говорил об этом.

— Он умер в объятиях Дрю. Вот почему Дорин не позволяет ему заботиться о ней. Он уже держал в своих руках умирающего отца, пока чертова скорая добиралась туда. Она не позволит своему мальчику пройти через такое снова.

— Это ужасно.

— Да, жизнь ужасна. Я иногда навещаю Дорин. Мы всегда подолгу разговариваем. Мне придется рассказать ей о тебе и Дрю.

— Я слышу радость в твоем голосе, мам.

— Конечно, я счастлива. Моя девочка дома и нашла мужчину, почему я не могу быть счастлива?

— Все в порядке. Конечно, ты можешь быть счастлива. У вас с папой много поводов быть счастливыми.

— Я знаю. Так, он придет сегодня на ужин?

— Да, откуда ты знаешь?

— Кэти сказала мне.

— Ты все знаешь? — спросила Рейвен.

— Конечно. Я же люблю сплетничать. Ты знаешь, что Франсин Лудерман не собирается отправляться в медовый месяц? Абсолютно неправильный способ начать брак. Никакого медового месяца. У каждой пары должен быть медовый месяц.

— Нет, не знаю.

Франсин была одной из тех женщин, которые думали, что слишком хороши, чтобы спать с Дрю. Конечно же, это означало, что она спала с ним.

— Несколько дней замужем, и, насколько я могу судить, в раю уже начались проблемы. Сомневаюсь, что в этих отношениях есть любовь. Все дело в деньгах.

— Конечно, так и есть. Деньги, деньги, деньги.

— Никогда не выходи замуж из-за денег, Рейвен.

— Я и не собираюсь.

Иногда ее мать любила уходить от темы. Сегодня, казалось, был один из таких случаев.

Вернувшись на кухню и зажав телефон между ухом и плечом, Рейвен вытащила из духовки горячую лазанью и положила ее на плиту, чтобы та остыла. Она очень любила это блюдо.

— Ты придешь домой на воскресный обед? Я приготовлю большое жаркое из свинины и напишу на нём твоё имя. А на десерт будет лаймовый пирог.

— Да, я люблю его.

— Ты же в курсе, что завтра воскресенье?

— Да.

— Просто хочу убедиться. Если Дрю тоже захочет прийти, он будет очень желанным гостем.

— Ты уверена? Тебе не кажется, что события разворачиваются быстро?

— Нет. Приведи этого парня сюда, и твой отец перестанет жаловаться. Говорю тебе, этот человек только и делает, что жалуется.

— Хорошо.

Раздался дверной звонок.

— Мне нужно идти.

— Береги себя.

— Заставь его предохраняться! — раздалось издалека предупреждение отца.

— Черт возьми, пап, хватит. Мне нужно идти, мама. Люблю вас, пока.

Она повесила трубку и открыла дверь.

Глава 5

Рейвен выглядела красивой и измотанной. Дрю держал в руках три красные розы, и она смотрела то на них, то на него.

— Это для меня?

— Для тебя, детка.

— Они прекрасны.

— Боюсь, это все, что у них было.

— Тебе не стоило тратить на меня кучу денег. Они идеальны. Кстати, у меня только одиночные вазы, смотри.

Рейвен оставила дверь открытой, и Дрю ее запер. Он последовал за Рейвен на кухню. Еда пахла восхитительно, и его рот наполнился слюной.

Ни одна женщина не готовила для него.

Рейвен полезла в шкаф и достала три длинные вазы, в каждую из которых помещалась только одна роза. Рейвен поставила каждый цветок в отдельную вазу и налила немного воды.

— Прекрасные, — сказала она, поставив вазы на стол.

— Я считаю, для мужчины в порядке вещей приносить подарок девушке.

— Не для меня. Одно твое присутствие для меня уже подарок. Я не знаю, к чему ты привык. Розы – отличная идея, но я не хочу, чтобы ты тратился на меня.

— Я могу позаботиться о тебе, Рейвен. Я не разорюсь.

К удивлению Дрю, она схватила его за куртку и заглянула в глаза.

— Мне плевать на твои деньги, Дрю Рейнольдс. Мне все равно, сколько ты заработал или не заработал. Розы – хороший подарок, но не обязательно приносить подарки на каждое наше свидание. Я жду, что у нас будет много свиданий, и если ты продолжишь приносить розы, то скоро разоришься.

Рейвен встала на цыпочки и потянулась к нему.

— Сделай милость, наклонись, чтобы я смогла поцеловать твои губы.

Почувствовав себя полным кретином, Дрю обнял её и притянул к себе. Прижавшись к ней, он лизнул нижнюю губу Рейвен, и она застонала. Раскрыв губы, она позволила его языку проникнуть в рот.

Женщины, которых он трахал, рассказывали ему, что девушки считают хорошим тоном, когда им дарят цветы, конфеты или украшения. Он никогда ничего им не дарил, потому что для Дрю подарки имели значение. А Рейвен много для него значила, и он хотел ей что-то подарить.