Что касается меня, то мне нравилось подходить к стойке и говорить: «Два бокала «Будвайзера», — и слышать в ответ мягкое «Принято, детка» или «Будет сделано, Крутышка».

Из-за этих ответов я чаще останавливалась около стойки, напротив Тейта, мы оба наклонялись друг к другу и болтали, я пыталась быть забавной, просто чтобы заставить его рассмеяться или улыбнуться, и приходила в восторг, когда мне это удавалось.

Также я стала заканчивать свои заказы словом «милый». «Джек Дэниэлс» с колой и «Дюарс», милый» или «Четыре бутылки «Курз» и «Кейстоун Лайт», милый». Я обнаружила, что делаю это, потому что в ответ всегда получаю улыбку, так что продолжала выманивать ее.

Эта улыбка вызывала во мне не восторг. Она заставляла меня испытывать что-то другое, что-то уютное и спокойное, но очень приятное. Хотя Твайла, когда слышала, как я называю Тейта «милый», строго смотрела на меня или закатывала глаза — полагаю, ей не нравилось, когда официантка спит со своим боссом, с другой стороны, насколько я поняла, Твайле вообще мало что нравилось.

После работы мы с Тейтом вместе уходили из бара и отправлялись в гостиницу, где Тейт оставлял меня плавать, а сам шел по делам, например, купить продукты для ужина. Потом он возвращался забрать меня. Я брала кое-какие вещи, и мы ехали к нему домой, где он готовил мне ужин, а потом мы отправлялись в постель и занимались любовью, а потом засыпали рядышком, он обнимал меня или я обнимала его со спины.

И это тоже было здорово. Уютно. Спокойно. И определенно приятно.

В мой выходной — день, когда Тейт уехал на охоту, — Тейт планировал взять меня покататься. Мы собирались провести весь день на мотоцикле.

Облом, что его вызвали, потому что я хотела этого — провести день с ним, ничего не делая, только катаясь. Сидеть на его байке и испытывать то чувство свободы, которое дарил мне только Тейт, которое я испытывала, только сидя на его байке, расслабившись и не думая абсолютно ни о чем, и в то же время чувствуя абсолютно все.

И я хотела работать, пока он стоит за барной стойкой.

Я хотела, чтобы он вернулся домой.

Я хотела его.

Я услышала рев мотора, и резко повернула голову к дороге. По ней ехал байк, и я ощутила в животе трепет, потому что прошлой ночью, когда мы разговаривали по телефону, Тейт не сказал мне, что возвращается домой, но он и раньше делал сюрпризы.

Потом я потрясенно уставилась на дорогу, потому что это оказался не Тейт — это был Вуд.

— Черт, — прошептала я себе под нос, глядя, как Вуд подъезжает к дорожке и останавливается перед гаражом.

Я встала и пошла по веранде, пока он слезал с байка. Мы встретились на веранде, в пяти футах от лестницы, которая вела на нее сбоку от гаража.

— Вуд, — нерешительно поприветствовала я.

— Лори, — сказал в ответ он. Его глаза были скрыты за зеркальными очками, так что я не могла видеть их.

— Эм... — промямлила я, не зная, что сказать, потому что не знала, зачем он здесь.

Но Вуд знал.

— Нита в городе.

— Что, прости? — напряглась я всем телом.

Он не стал повторять, а вместо этого спросил:

— Дик еще играет роль телохранителя?

— Нет, — ответила я, посчитав его вопрос странным. — Зачем?

Вуд посмотрел на дом, потом на меня.

— Когда Тейт должен вернуться?

— Вуд...

Он сделал шаг ко мне, и мне пришлось приложить усилие, чтобы не сдвинуться с места.

Он снял очки и сунул дужку за воротник футболки. Я заметила, что его глаза смотрят на меня с обычной нежностью.

— Детка, я знаю, что мой поезд ушел, — заверил он меня своим мягким голосом. — А теперь скажи, когда должен вернуться Тейт?

— Неизвестно, — ответила я и повторила: — Зачем?

— Она слышала о тебе.

— Что?

— Нита. Вот почему она вернулась. Она слышала о тебе. — Он снова посмотрел на дом, потом на меня. — Ты тут одна?

— Вуд...

Он поднял руку и положил ладонь мне на шею:

— Лори, я спросил: ты тут одна?

— Да, но почему?..

Я замолчала, когда он быстро убрал руку с моей шеи и торопливо достал из заднего кармана телефон. Он открыл его, нажал несколько кнопок и приложил телефон к уху. Не отрывая взгляда от меня, он слушал гудки, а потом заговорил.

— Вуд. — Пауза. — Не будь мудаком и послушай. Я у тебя дома с Лори. — Еще одна пауза. — Блядь, Тейт, расслабься нахрен. Если ты послушаешь, то поймешь, что я, черт возьми, оказываю тебе услугу. Нита в городе. — Пауза, во время которой лицо Вуда посуровело. — Да, она знает про Лори, мужик, почему ты думаешь она приехала? Она услышала и примчалась из Крестед-Батт, как чертова ракета. — Он помолчал. — Да, Тейт, полная жопа. Тот же почерк. Она слышала сплетни, отслеживала их, потом узнала, что Лори выехала из гостиницы и живет в твоем доме. И вот она здесь, как всегда. — Снова молчание, потом тихое: — Нет, мужик, Джонаса с ней нет.

Джонас? Кто такой Джонас?

Как всегда?

Что за мелодрама?

— Что за мелодрама, Вуд? — спросила я, он поднял палец, потом опустил руку и наклонил шею, слушая Тейта. Это продолжалось несколько секунд.

— Дик уехал? — сказал он, а потом прошептал: — Блядь.

Я видела, как сжались его губы, потом он поднял руку и потер шею.

Потом он сказал в телефон таким тоном, словно из него вытягивали каждое слово.

— Похоже, я — все, что у тебя есть. — Его шея выпрямилась, он опустил руку, и все его тело напряглось так же, как губы до этого. — Бабба бесполезен, и мы с тобой оба это знаем. Дик уехал. Нита такая, какая есть, из-за Па, так что я не стану его просить, а ты будешь дураком, если сделаешь это. Так что, насколько я вижу, у тебя остался только я. — Мгновение он прислушивался, потом прикусил губу и заговорил снова. — В отличие от тебя, брат, когда твоя женщина спит в твоей постели, я не стану к ней подкатывать. Но я также не стану стоять в стороне, потому что ты в гребаном Техасе, Нита в городе, а Лори, нахрен, беззащитна. Если тебе это не нравится, то ты, бл*дь, сам виноват. Ты же ее знаешь, Господи, Тейт, ты знаешь ее лучше, чем кто-либо. Тебе следовало подумать об этом. У нее тут подруги, которые следят за тобой и всегда следили, так что ты знал, что это произойдет. Теперь ситуация изменилась, мужик, и я разгребаю дерьмо за тобой.

Он захлопнул телефон и повернулся ко мне, но все, что я смогла произнести:

— Беззащитна?

Я услышала, как в доме зазвонил мой телефон, но была слишком занята Вудом и прокручивала его разговор у себя в голове, чтобы сдвинуться с места.

— Нита непредсказуема, — заявил Вуд и снова посмотрел на дом, прежде чем его глаза вернулись обратно ко мне. — Детка, это Тейт.

Я не обратила внимания на его слова и только повторила:

— Непредсказуема?

— Тейт объяснил про Ниту? — спросил он.

— Эм... немного, — ответила я, мой телефон замолчал.

— Он объяснил, как она дает понять, что он ее собственность?

Я облизала губы:

— Нет.

— Ну, она считает его своей собственностью.

— Что это значит? — спросила я, и мой телефон снова начал звонить.

Взгляд Вуда снова метнулся к дому, потом вернулся ко мне, и он ласково поторопил:

— Детка, возьми телефон.

Я развернулась на месте и побежала в дом. Одной рукой открыв стеклянную раздвижную дверь, я подбежала к кухонной столешнице, на которой лежал мой телефон. Поставив кружку на столешницу, я провела пальцем по экрану, на котором светилась надпись «Капитан звонит», и приложила телефон к уху.

— Тейт? — спросила я в трубку.

— Вуд еще там? — спросил он в ответ, не здороваясь.

— Да, но он говорит...

— Дай ему трубку, — приказал Тейт.

— Но, милый...

— Лорен, дай ему чертову трубку.

Кто-то сердится.

Это хорошо, потому что я тоже сержусь.

— Может, ты захочешь поговорить со мной о том, что происходит? — едко предложила я.

Тейт ответил сразу же:

— Происходит то, Крутышка, что Нита чокнутая. Может, на моем байке и ездили всего три женщины, но это не значит, что их вообще было только три. И одна из причин, по которой я сажал на байк всего трех женщин, такова, что Нита узнает, что я с кем-то сплю, слышит, что это случилось больше одного раза, и заявляет свои права. Она семь лет замужем за другим мужчиной, но не стоит заблуждаться, эта стерва заявляет свои права на меня. Ей, может, и сорок два года, но она никогда не переставала вести себя как подросток. Мало кому из женщин нравится, когда им в почтовые ящики подбрасывают письма с угрозами, когда к ним на работу заявляется безумная вопящая баба, выкрикивающая оскорбления или устраивающая в столовой драку с выдергиванием волос. Если она в городе, это значит, что она приехала, чтобы разобраться с тобой.