Я прожила тут некоторое время, я видела, что было доступно в Карнэле, и для таких мужчин я оказалась подходящим вариантом, если только им не хотелось связываться с развязными девицами вроде Джонелл, которых было полно. Хотя некоторые из них и были очень милыми, они все равно были несколько распутными, из-за чего, наверное, и не были заняты, как, например, Кристал, или Венди, или остальные чертовски клевые подружки байкеров, которых я встречала в баре или в городе, и знала, что они заняты. И явно ни один из этих мужчин не стремился к такому.

Я поудобнее устроилась на диване и свернулась под одеялом, натянув его на плечи и подтянув колени к груди. Поскольку тут не было никаких подушечек, я положила голову на подлокотник. Висок пульсировал, но я не обращала на него внимания, пытаясь отыскать и вызвать в памяти слова, услышать шепот, потому что нуждалась в них.

«Сладких снов, детка».

Я вспомнила, как Тейт говорил мне это, мои веки опустились, и я уснула.

Я проснулась оттого, что одеяло пропало, а мое тело переместили. Я открыла глаза, мое тело продолжало двигаться.

Солнце взошло, но стояло еще слишком низко, ранний рассвет, света едва хватало, чтобы видеть.

Тейт нес меня на руках.

— Тейт? — прошептала я, положив ладонь ему на грудь, а второй рукой обняв его за плечи.

— Тихо, — прорычал он.

Упс.

— Тейт, — снова прошептала я.

— Крутышка, заткнись, — снова прорычал он.

Я подняла голову, посмотрела на его сердитый, напряженный профиль и решила помолчать, по крайней мере пока мой мозг полностью не проснется.

Тейт отнес меня обратно в кровать и лег следом за мной, раздраженно дернув одеяло, а затем притянул меня к себе. Или следует сказать, что он подмял меня под себя. Я лежала на спине, он лежал большей частью на мне, закинув тяжелое бедро на обе мои ноги, крепко обнимая меня за талию, уткнувшись лицом в мои волосы, всем весом вдавливая меня в кровать.

— Эм... — начала я.

— Прижимайся ко мне, — перебил он.

— Что? — спросила я.

— К моей спине, — ответил он.

— Эм... — Я замолчала, а потом повторила: — Что, прости?

— Прижимайся к моей чертовой спине, Лорен, — тяжело произнес он и стиснул руку вокруг моей талии.

— Я была... э...

— Рассержена, — закончил он за меня. — Ты можешь ложиться спать злой сколько угодно, если не будешь просыпаться, — сообщил он так, словно это было написанное кровью правило, которое все мужчины и женщины должны соблюдать под страхом жестоких мучений, что он вроде как и сделал. — Ты не можешь проснуться посреди ночи и сбежать из моей постели, чтобы злиться где-то в другом месте.

— Я... эм... — Я глубоко вздохнула. — Вообще-то, я не сбегала. Мне не спалось, и я вертелась, поэтому...

— Этого тоже не делай, — постановил он.

— Чего?

— Если не можешь уснуть, не спи здесь. Не уходи в другое место.

— Но я не хотела тебя будить.

— Разбуди меня, я тебя оттрахаю или мы поговорим, пока ты не заснешь снова. Не сбегай из чертовой кровати...

— Я не сбегала, — тихо перебила я.

Он не обратил на мои слова никакого внимания.

— Ты спишь — или не спишь, а просто лежишь — здесь.

— Ты?.. — Я помедлила и начала заново: — Ты сердишься из-за того, что я не хотела тебя беспокоить?

— А ты догадливая, детка, — саркастично буркнул он и снова крепко сжал мою талию.

— Тейт...

— Три недели после того, как я трахал тебя, узнал, какая ты на вкус, на ощупь, какие звуки издаешь, когда кончаешь, три недели я в дороге, и все, что у меня есть, — это пара минут твоего голоса по телефону каждый вечер. Я мог думать только о том, как трахнуть тебя. Как подросток, ночью в темноте, с единственной мыслью в голове. Так что я дрочил в надежде избавиться от этого, но с тобой ничто не сравнится. — От этого признания я перестала дышать, и он продолжил: — Потом я узнаю, что ты не можешь спать, так что я не могу спать, думая о том, спишь ли ты. Это дерьмо выматывало, и я вернулся домой вне себя от радости, что оно закончилось. И в первую же ночь в моем доме ты сбегаешь из моей постели и спишь на диване. Какого хрена?

— Я пыталась быть вежливой, — сообщила я.

— У тебя не вышло, Крутышка, — сообщил он.

По моим венам пробежал холодок.

— Который ты — настоящий? — прошептала я.

— Что?

— Ты хороший и нежный парень, который заботится обо мне, или этот парень, который ведет себя как мудак?

Его ответ был моментальным.

— Я оба этих парня, детка. Твоя работа — привыкнуть к этому.

Вот оно, еще один приказ. Даже не ультиматум. Просто «привыкнуть к этому».

— Тейт... — начала я.

— Лорен, все просто. Ты в моей постели или в любой гребаной постели со мной — ты из нее не уходишь.

— Но...

— Это не сложно уяснить.

— Тейт...

— А теперь можно мне поспать? — спросил он, еще раз сжав меня, и я поняла, что он больше не намерен ничего обсуждать.

Таким образом, разговор был закончен.

— Да, — прошептала я.

И Тейт сделал именно это — заснул. А вот я не смогла.

Или, по крайней мере, мне потребовалось время.

Проснулась я в пустой кровати.

Я перевернулась на спину, села и убрала волосы с лица. Заметив движение в окне, я сонно смотрела, как Тейт идет по веранде в сторону выступа.

Когда он исчез из вида, я уставилась на яркое солнце. Потом я откинула одеяло, встала с кровати и подошла к окну. Выглянув наружу, я увидела, что справа, возле перил, на садовом кресле сидит Тейт в джинсах и обтягивающей футболке серо-зеленого цвета, без ремня, без ботинок. Он расслабленно развалился в кресле, подняв скрещенные в лодыжках ноги на перила. Он смотрел на деревья и пил кофе.

Его волосы были влажными, но быстро сохли и завивались в сухом климате Колорадо.

Определенно, мне нельзя принимать душ без Тейта, а ему без меня можно.

Могла бы догадаться.

Как можно тише я прошла в обеденную зону и забрала свою сумку, которую Тейт оставил там, с собой в ванную комнату. Задира пошла со мной и терлась о мои щиколотки, пока я убирала волосы в хвостик и осматривала лицо в зеркале.

На виске красовался сине-фиолетовый синяк, но припухлости почти не было. Также присутствовала тупая боль, но только если обращать на нее внимание. Я почистила зубы и умылась, потом нагнулась, взяла Задиру и посадила ее на тумбу, чтобы она составила мне компанию, пока я наносила увлажняющий крем, пудру, румяна и тушь. Кошечка наблюдала за мной, свесив хвост с тумбы и помахивая им, моргая любопытными глазами. Это было новым для Задиры. Тейт явно не увлажнял лицо и не делал макияж.

Потом я переоделась в джинсы и обтягивающую футболку приглушенного баклажанового цвета с парой черных крыльев на спине. На самом деле, это не я, а Венди нашла ее и заставила меня померять. Футболка настолько хорошо села, и мне так понравились крылья на спине, которые просто кричали «подружка байкера», что я ее купила. Под нее я надела фиолетовое белье с черным кружевом.

Я начала убирать все свои вещи обратно в сумку, но Задира не пожелала иметь ничего общего с такой деятельностью и удалилась из ванной.

Я вернулась в спальню, собрала свою одежду с пола и тоже сунула ее в сумку. Обычно я бы застелила кровать, но в комнате Тейта в этом не было смысла. На полу валялась одежда, а поверхность прикроватных тумбочек и комода была завалена ненужными мелочами (скорее всего, из его карманов): сдача, квитанции, обрывки бумаги. Не было смысла наводить порядок.

Я вышла из комнаты, прошла по коридору до прихожей и поставила свою сумку рядом с дверью в гараж. Потом я прошла на кухню и поискала в шкафчиках кружки. Прошлой ночью мы не помыли посуду. На сковороде еще блестел жир от бекона. Тарелки лежали в раковине.

Тут я тоже не стала убираться, в основном потому, что услышала, как отъехала в сторону стеклянная дверь.