Я потерла лицо от усталости, пытаясь прийти в себя. В дверь постучали. Ксана едва стояла на ногах. Все перед ее глазами качалось, когда она делала книксен. Я подхватила служанку под руки и усадила на стул, пренебрегнув вялым сопротивлением с ее стороны.

— До чего ты себя довела! Так и не появилась у лекаря?

Она помотала головой.

— Но… почему? Ты же так плохо себя чувствуешь!

Ксана смешалась. Ее щеки опалил румянец стыда.

— Услуги целителя слишком дороги, миледи. Я скоро приду в себя, не беспокойтесь. Никогда не болела подолгу.

Я тихо выругалась сквозь зубы, позволив выражениям, когда-то подслушанным в сагасской провинции, вылететь изо рта. Глаза служанки удивленно расширились. Будто не веря, что бранные слова ей не померещились, она приоткрыла рот и таким же шепотом произнесла:

— М-миледи!

Возмущение заиграло в душе, пролившись горячей лавой из жерла вулкана. Мне не верилось, что блеск золотого — цена чей-то жизни. Я жила в твердой уверенности, что придворный лекарь должен помогать всем жителям дворца без исключения. Вот только в царстве Льен не принято считать прислугу за людей…

Жар накаляло и еще то, что в думах служанки пронеслись образы других заболевших. Возможно, в столице начиналась эпидемия, и никто (никто!) не делал ничего, чтобы это предотвратить. Я ударила кулаком по стене, тщетно надеясь совладать с гневом.

— Раздевайся! — прорычала я.

— М-миледи! — потрясенно воскликнула она и подскочила со стула.

— Раздевайся.

Более спокойный тон моего голоса не произвел на Ксану должного впечатления, и она лишь дальше отпрянула в сторону.

— Миледи! Я не из… этих.

Я всплеснула руками и совсем невоспитанно закатила глаза, окончательно решив сегодня отпраздновать День Без Этикета. Пожалуй, надо намекнуть отцу, что было бы хорошо иногда праздновать его по всей стране… Может быть, и жизнь в царстве Льен тогда заиграет новыми красками?

Впрочем, ирония совсем не помогла мне обуздать ярость. Ничто не имело возможности с ней совладать. Я медленно выдохнула и прикрыла глаза. Мой взбудораженный вид и бешеный взгляд лишь пугали служанку. Хочешь с кем-то нормальной поговорить — начни с себя.

— Ксана, светлые пятна на коже — один из явных признаков болезни, о которой я думаю. Я долго училась у лекаря в Сагассе. Поверь мне, знаю, о чем говорю.

Я не лукавила. «Белый мор» — заболевание, которое даже врагу не пожелаешь. Хотя нет… Я все-таки в достаточной мере злилась на лекаря, отказавшегося принимать у себя прислугу, чтобы мстительно помечтать о справедливом возмездии.

Недуг начинался как обычная простуда: поднималась температура, горло раздирало от едкой боли, горящими стрелами погружающейся в плоть, но затем… на коже появлялись пятна. Сначала совсем крохотные, не вызывающие беспокойства, они разрастались до колоссальных размеров и, постепенно выступая, принимали вид непонятных образований. В книгах, так и оставшихся в доме Клотильды, говорилось, что в конце конечности больного крошатся как мел, пока не просыпаются трухой. Если вовремя не принять меры, Ксану и тех, кому не повезло так же, как и ей, будет ждать незавидная судьба.

Хорошо, что я уловила подсказку из мыслей служанки. Боялась думать, что бы с ней произошло, не вспомни, как разглядывала утром себя в зеркале. Выслушав мои сбивчивые объяснения, Ксана без колебаний разделась.

— Может быть, это не «белый мор», миледи?

Она отчаянно храбрилась, несмотря на страх, бьющий по грудной клетке. Название болезни не прозвучало для нее как пустой звук. Служанка слышала о ней из страшных рассказов матери, ставшей в детстве свидетельницей ужасного мора. Тогда лекари знали лишь единственное средство борьбы с болезнью — истребление несчастных, которых она сразила. Но времена меняются, и сейчас есть и иные способы одолеть недуг. Я сжала кулаки, понимая, что придворному целителю и всем его коллегам в Мауроне лучше не показываться мне на глаза.

Маленькие белые пятна солнечными зайчиками опоясывали спину девушки. Я взяла чистую палочку и коснулась их, с неудовольствием обнаружив мягкий порошок на ее конце. Болезнь стремительно прогрессировала, что пугало меня до дрожи в коленях. Здесь одними травами не обойдешься. К сожалению, боги подарили мне ментальный артефакт, но совершенно не наделили способностями к лекарству. Одна я совершенно бессильна.

— Демоны!

— Миледи?

— В бездну формальности, Ксана! Зови меня по имени.

— Простите, ми…

— Айрин, — надавила я. — Я не аристократка.

— Но лорд Семи Ска…

— Грасаля здесь нет, — прервала ее я. — Хотя ему бы не мешало взглянуть, что позволяет себе придворный целитель! Сожалею, но это действительно «белый мор», Ксана.

Она еще сильнее побледнела и схватилась за стену, не в силах больше стоять на ногах. По лицу служанки заскользили горькие слезы, резко хлынувшие из глаз после моих безжалостных слов. Она с отчаянием схватила меня за руки и приблизилась вплотную к моему лицу:

— Айрин, молю! У меня ребенок….

Миловидные черты девушки исказил ужас. С ее головы соскочил чепец, обнажив беспокойно подрагивающие рыжие завитушки волос. Ксану трясло от лихорадки и охватившей душу паники. Страх застилал ей глаза. В голове служанки все помутнело и покрылось дымкой испуга. Лишь только в мыслях стояло имя. Имя ее маленького сына.

— Сделаю все, что смогу!

Огня моей решительности хватило бы, чтобы сковать меч. Мне казалось, жизнь в царстве Льен наладилась, но в красивую оболочку завернули давнюю конфету, испорченную и закаменевшую от времени.

— Жди здесь!

Я круто развернулась и направилась к двери. Выход караулили уже печально знакомые стражи. Плохо. Я досадливо прикусила губу, прекрасно осознавая — прошлая неудача не даст им пойти на уступку. Что же делать?

— Пожалуйста, позовите Грасаля!

— Советник велел его не беспокоить.

Заученная фраза у уст княжеского прихвостня заставила заскрежетать зубами от злости. Я едва сдерживала гнев, борясь с собой, чтобы в чувствах не ударить по закрывавшей проход пленке. Ярость нашептывала в уши, подавляя осмотрительность и заставляя поддаться эмоциям. Мне нельзя оставаться в заточении.

— Пожалуйста, это очень важно!

— Не велено, — со злорадством процедил страж.

— Ксана, подойди сюда…

Служанка робко приблизилась, искоса наблюдая за невозмутимыми людьми князя. В уме Ксаны пронеслась паническая мысль, что я заставлю ее снова раздеться и продемонстрировать характерные мерзкие пятна страшными метками, простирающиеся по телу. Но это все было бесполезно: хладнокровных мужчин ничто не трогало. Грасаль выбрал их себе под стать.

— Посмотрите, она еле держится! Ксана одна из множества заболевших «белым мором». Мне нужно как можно скорее увидеться с Грасалем, пока не стало слишком поздно.

Страж подозрительно уставился на служанку, выискивая белые отметины на обнаженных участках кожи, и, не найдя ничего, что вызвало бы беспокойство, заметно успокоился. Мне не поверили.

— Спите спокойно, миледи. С прислугой все в порядке.

В этот самый момент Ксана тяжело закашлялась, опровергая только что сказанное, и едва справилась с возникшей тошнотой. Сделать спокойный вдох ей удалось далеко не сразу. С трудом выровняв дыхание, служанка обессиленно села на стул и выпила залпом стакан воды, абсолютно не веря, что мне удастся достичь успеха. Она давно привыкла к тому, что люди вокруг не способны на сочувствие и думают лишь о себе, но я не собиралась мириться с такой несправедливостью.

Стражи упорно делали вид, что глухи и слепы, загнав совесть в дальний угол сознания и не обращая внимания на страдания какой-то служанки. Холодное безразличие заточило их сердца в клетки, выковав прочные прутья из лицемерия.

Право, не мешай прозрачная заслонка — и я бы даже вцепилась мужчинам в горло. Безумно хотелось вылить на кого-нибудь свое возмущение, но пока это было невозможно. Не готовая признавать поражение, я подошла настолько близко к завесе, насколько это позволила ненавистная магия, и с чувством воскликнула: