— Злючка, — поиграл бровями, подстрекая ее продолжить.
— Больше не собираюсь тебе отвечать, — она оттолкнулась от стола. — Ты нарочно это говоришь, чтобы позлить меня. Лишь зря трачу здесь время.
Я засмеялся и бросился к ней до того, как девушка вышла из кухни. Она посмотрела на меня и уперла руки в бока.
— Ну а теперь чего ты добиваешься? — потребовала, взметнув брови.
— Ничего, — соврал ей. Мой взгляд упал на ее рот и проследил линию ее пухлой нижней губы. Ее губы раскрылись, и она втянула воздух, когда поняла, на что смотрю.
Думаю, попаду в ад, когда умру, поэтому поцелуй с ней лишь обеспечит мне билет в первый класс.
Я шагнул ближе и поддался искушению. Ладонями обхватил ее шею, а большими пальцами гладил вдоль линии подбородка. Откинул ее голову назад, накрывая губы своими. Это было не так, как раньше: быстро, торопливо и отчаянно. Больше походило на поцелуй на пляже.
Медленно. Нежно. Легко. С наслаждением.
Руки Адрианы скользнули по моим бокам, и она подалась навстречу. Такая маленькая по сравнению со мной, я прижался к ней, не разрывая поцелуя. Мне хотелось наслаждаться этим мгновением, дышать и окружать себя ею столь долго, насколько возможно.
С каждой секундой прикосновения наших губ незнакомый защитный инстинкт все сильнее рос внутри меня, пока не превратился в нечто большее. Навязчивое, собственническое… Опасное. И желающее только одного.
Я хотел только одного.
Ее.
Адриану.
Я хотел, чтобы Адриана Романо стала моей, и в тот момент знал, что пойду хоть на край вселенной и буду сражаться за право вернуться, если потребуется.
Прервал поцелуй и прижался своим лбом к ее. Она глубоко дышала, не открывая глаз, и несколько выбившихся из косы прядей щекотали мне щеку. Она молчала и не пыталась отодвинуться от меня. И я тоже не хотел этого делать, но должен был.
Она не должна уйти из кухни, от меня, не узнав, что не играю с ней.
Если у нее остались хоть какие-то сомнения, что хочу ее, то я намерен стереть это дерьмо быстрее, чем она осознает, что произошло.
Я приблизил губы к ее ушку, обхватив ладонями тонкую талию.
— Понятия не имею, что ты чувствуешь к Гайджу Понтарелли, но я не дурак, Эдди. Он хочет тебя, но мне срать на это. Ты была моей еще до того, как он узнал твое имя, и сейчас ничего не изменилось. Ты никогда не перестанешь быть моей.
— Смелое заявление для того, кого послали убить меня, — прошептала она.
— Жалкое заявление для того, кто примет твою пулю на себя.
— Ты сошел с ума, Карло Россо.
— Ты всегда заставляла меня совершать глупости. Почему что-то должно измениться сейчас?
Она отступила на полшага и посмотрела мне в глаза.
— Ты не собака, Хантер. Тебе необязательно метить меня, чтобы обозначить свою территорию.
Я ухмыльнулся.
— Ты права. Следов укусов на твоих сиськах вполне достаточно.
Она дернула головой, осматривая себя, пока не увидела светло-фиолетовый синяк на правой груди.
— Что за черт, Хантер! — оттолкнула меня и прикрыла его ладонью. — Зачем ты это сделал?
— Сама сказала мне не играть с тобой, — убрал ее руку и осторожно прикоснулся к синяку кончиками пальцев. — Предупреждал, чтобы остановила меня. Ты этого не сделала. Я не играл и сказал об этом. И мне все равно, даже если покрою все твое чертово тело следами укусов от шеи до самого живота и твоей сладкой тугой киски, — притянул обратно и сжал ее задницу, она резко выдохнула. — Я принадлежу тебе, Адриана. Полностью. Даже больше, чем ты осознаешь. Но и ты, черт возьми, принадлежишь мне, потому что всегда так было, и потому что ты знаешь, что если и должна кому-то принадлежать, то только мне.
Она на мгновение замерла, а потом прижала руки к моей груди и посмотрела на меня. В ее глазах мелькнул протест, и она сглотнула, прежде чем ответить.
— Если это правда, тогда ты сделаешь то, что я хочу.
— Если я все еще не убедил тебя, тогда мне, вероятно, нужно снова тебя трахнуть, потому что слова уже закончились.
Она прижала палец к моим губам.
— Возьми меня в Нью-Йорк.
Мои плечи напряглись.
— И?
— Приведи меня в мой дом, чтобы я могла убить отца. Я хочу свою империю обратно.
Черт, она реально хотела это сделать. Сначала подумал, что она пошутила, или что это было не более чем несбыточная мечта. Но теперь… Я ей верю. Настойчивость, светящаяся в ее глазах цвета ирисов, практически кричала о мести.
Она была в точности, как ее мать, осознал я, глядя на нее сейчас.
Ни малейшей частички Энцио. Она вся была Александрией. Мгновенно переключалась от горячего темперамента до каменно-холодных манер. Все это периодически смешивалось, и когда такое случалось, ты ничего нахрен не мог с ней поделать.
Я не собирался с ней спорить сейчас.
Она выглядела так, словно действительно собиралась позаботиться о своей угрозе моим яйцам.
Мой телефон зазвонил на столе, и я бросил на него взгляд. Он просигналил четыре раза, затих, а потом вызов повторился.
Я отпустил Адриану и схватил трубку.
— Помяни дьявола и он отзовется. Ни звука! — ответил на вызов под ее обжигающим взглядом. — Босс.
— Она мертва? — бросил Энцио. — Я теряю терпение, Карло.
— Я все сделаю, — твердо ответил. — Она общительнее, чем чертова Ким Кардашьян. Словно притягивает людей. Пока что не удается застать ее одну, даже ночи проводит с кем-то.
— Отлично. Она жива, к тому же шлюха.
Я сжал челюсти.
— Сегодня вечером Исайя сядет на самолет и встретится с тобой в твоем отеле в одиннадцать. Если завтра не сделаешь свою работу, он заменит тебя, а затем принесет мне твою чертову голову, — что-то хлопнуло на заднем фоне, наверное, дверь. — Или она, или вы оба. Пошевеливайся, мать твою, assassino20. Я плачу тебе не за то, чтобы ты засовывал свой член во всяких калифорнийских сук.
Линия оборвалась. Я сжал переносицу и положил телефон. Думаю, что должен быть благодарен ему за то, что он послал Исайю, а не кого-то еще. Если то, что ранее сказал Дариен, правда, тогда Исайя станет нашим подарком, и Адриана будет в безопасности. Энцио может сомневаться во мне, что и делает, но Исайя вне подозрений.
Как сказал Дариен: он безоговорочно доверяет Исайе.
Возможно, это будет нам на пользу.
— Что он хотел? — спросила Адриана, прерывая мои размышления.
Я встретился с ней взглядом.
— Как и всегда. Узнать, мертва ли ты?
Она закатила глаза.
— Прекрасно. Дай угадаю, он начинает злиться?
— Он отправляет Исайю в Лос-Анжелес сегодня вечером.
Она замерла, и волнение отразилось в чертах ее лица.
— Он посылает… О, нет.
Я подошел к ней и обхватил ладонями ее лицо.
— Доверься мне, — тихо произнес, удерживая ее взгляд. — Я встречу Исайю в отеле. Тебе нужно позвонить Дариену. Но верь мне.
— Что насчет Армо? Его раздражает твое присутствие здесь, что уж говорить о консильери моего отца.
— Речь не об Армо, а о человеке, совершившем хвастливое путешествие длиннее, чем Шоссе Уилла Роджерса, — мои губы сложились в слабую улыбку. — О тебе.
Она медленно кивнула.
— Но ты не ответил на мой вопрос.
— Я заберу тебя в Нью-Йорк. Но не позволю убить его.
Адриана отступила назад, сбрасывая мои руки.
— Почему?
— Потому что не позволю тебе запачкать себя кровью. — Я заметил прядку волос, выбившуюся из ее косы, и потянулся к ней, заправляя за ухо. — Не думаю, что ты способна будешь жить в ладу с собой, если отберешь чью-то жизнь, и не важно, что этот человек тебе сделал. Я возьму тебя в Нью-Йорк, но убью его сам.
Она тяжело вздохнула, но ясно видела мой решительный настрой, а потому лишь пожала плечами и приняла это.
Пока что.
Три громких удара сотрясли дверь моего гостиничного номера.
Я оставил Адриану, как только Дариен вернулся с работы. Рассказал ему о разговоре с Энцио, но ответственность перед Адрианой за тайное общение с Исайей в течение десяти лет лежит на нем.