Беллами отложил ручку и внимательно перечитал письмо от первой строки до последней. Затем, сложив исписанные листы, он сунул их в конверт, написал адрес и, надев пальто и шляпу, вышел из дома.
Шагая по Халфмун-стрит, он тихонько насвистывал какую-то мелодию.
Глава 10
Среда: Чаепитие у Ванессы
1
Беллами проспал до двенадцати часов. Проснувшись, он подошел к окну и некоторое время наблюдал за жизнью полуденной Халфмун-стрит. День был пасмурный и унылый. Солнце скрывали тучи. Стоя у окна, Беллами размышлял о Фенелле и Харкоте. Его особенно интересовало состояние дел у Фенеллы, однако, он был вынужден ждать ее звонка.
Вдруг ему показалось, что он и раньше видел Фенеллу. Это было смутное, неопределенное воспоминание, и оно каким-то образом было связано с клубом Мотта. Может быть, она была одной из тех дам, услугами которых пользовался Мотт, чтобы завлекать-в свой клуб игроков и расширять клиентуру. Но, если это так, то она, по всей вероятности, сообщит Мотту о событиях вчерашнего дня, связанных с Беллами и Марчем.
— Ну что ж… Предположим, что она поступит именно так…
Беллами усмехнулся.
Он позвонил, распорядился относительно чая и отправился в ванную.
Когда, побрившись и приняв душ, он вышел оттуда, поднос с чаем уже ждал его на столе. На подносе лежали также три письма, пришедшие с утренней почтой. Одно из них было от Уэнинга.
Беллами сел на кровать и вскрыл конверт из манильской бумаги. В него было вложено несколько сложенных листков.
Беллами развернул первый из них. Это был список сотрудников отдела «Си», свидетельствующий, что Филип не терял зря времени. В списке были приведены фамилии и адреса работников отдела, а также краткие сведения об их финансовом и семейном положении, привычках и пристрастиях, родственниках и любовницах — при наличии таковых, разумеется. Над этим документом явно поработал спецотдел Ярда.
Беллами просмотрел список, затем порвал его, а клочки бумаги швырнул в корзинку для мусора. После этого он развернул второй лист. Это было личное письмо Уэнинга. Беллами снова сел на кровать и приступил к чтению.
«Дорогой Ники!
Мне пришлось приложить усилия, чтобы заставить себя написать это письмо. То, что произошло с моей несчастной Фредди, совершенно выбило меня из колеи. Мне трудно подобрать слова, чтобы это выразить, но я чувствую, что если что-то может спасти меня от безумия, то это работа. Лишь работа может удержать меня на краю пропасти. Фредерика всегда так интересовалась работой отдела; она всем сердцем желала нам успеха. Она верила в наше дело, верила в меня и мечтала стать леди Уэнинг… Бедняжка! И вот теперь в память о ней я просто обязан докопаться до дна в этом деле об утечке информации. В решении этой задачи я, как вам известно, в определенной мере полагаюсь на Вас, Ники.
Вместе с этим письмом я посылаю Вам список работников отдела и ту информацию о них, которой располагаю. Если вам понадобятся какие-нибудь дополнительные сведения и конкретные данные, сообщите мне, и я постараюсь предоставить вам всю необходимую информацию.
Сегодня мне звонил сэр Юстас. Он не сказал об этом прямо, но у меня сложилось впечатление, что правительство нажимает на него в связи с этим делом, так что он хотел бы, чтобы я как можно скорее представил ему отчет о ходе расследования. Поэтому я хотел бы, чтобы Ваш отчет о проделанной работе поступил ко мне до конца недели — лучше в пятницу, в крайнем случае — в субботу. Я добавлю к нему некоторые свои суждения, и сэр Юстас будет иметь возможность убедиться, что расследование не стоит на месте.
Если я Вам понадоблюсь, звоните. Я каждый день работаю допоздна — для меня это единственное спасение. Будьте поаккуратнее со списком, который я Вам послал, а это письмо уничтожьте, после того как прочтете.
Я узнал о Вашем разрыве с Кэрол и очень сожалею по этому поводу. Вы поступили крайне глупо, Ники. Кэрол — чудесная девушка.
Боюсь, Вы еще не осознали по-настоящему, какая это для Вас потеря. Вчера я имел возможность обменяться с ней несколькими фразами у Клериджей. Она не держит на Вас зла и надеется, что работа, которой Вы заняты, поможет Вам начать новую жизнь. Очень хочу надеяться, что она не ошибается.
Желаю успеха.
Всегда ваш
Филип Уэнинг».
Беллами поразмышлял над письмом Уэнинга, перечитал его еще раз, а затем сжег в камине. По-видимому, он пребывал в весьма хорошем настроении, во всяком случае, одеваясь, он напевал «Веселый май», изрядно фальшивя. Когда он завязывал галстук, зазвонил телефон. Когда он поднял трубку, в ней зазвучал бодрый голос Фенеллы.
— Алло! Это вы, Ники? Как вы себя чувствуете? Отлично? Увы, о себе я этого сказать не могу. Я чувствую себя ужасно. Вы представить себе не можете, что за безумное утро я провела с нашим Харкотом. А сейчас я чувствую, что разваливаюсь на части и нуждаюсь в поддержке.
— Неужели? — Беллами хохотнул. — Однако, по вашему голосу этого не скажешь: вы звучите, как единое целое. Ну а теперь о деле. Есть что-нибудь интересное?
— Ну… и да, и нет, — ответила Фенелла. — Вы думаете, мы сразу поехали к Харкоту? Ничего подобного! Он очнулся и потребовал, чтобы таксист отвез нас в «Монастырь». И знаете, кого мы там встретили? Милочку Айрис Берингтон. Последовала небольшая сцена… но ничего особенного, раненых и убитых не было. Потом мы отправились к Марчу, но в его квартире ничего не удалось обнаружить.
— Вы хорошо искали? — Она засмеялась.
— Ники, я там все перевернула вверх дном… Разве что обои со стен не содрала.
— Ясно, — сказал Беллами. — А как там старина Харкот? Где он сейчас, и где находитесь вы?
— Харкот у себя дома. Он впал в спячку. Картинка, что надо… Вы когда-нибудь видели крокодила в обмороке? Только еще храпит, да так, что его, наверное, слышно в Перу. А я звоню вам из автомата напротив, из того, что в табачной лавке. Я успела съездить домой, переоделась… Кстати, шеф, должна вам сообщить, что за вами вечернее платье. То, в котором вы видели меня вчера, приказало долго жить… Нет, это не Харкот. Платье вышло из строя, когда Айрис запустила в Харкота кружкой с темным пивом.
Беллами не мог не расхохотаться.
— Ну, я понемногу начинаю представлять, что за вечер у вас был! Послушайте, Фенелла, вы сможете встретиться со мной через полчаса в баре отеля «Карлтон»? Как вы полагаете, можно рассчитывать на то, что Харкот не проснется в течение часа?
— Несомненно, — ответила она. — По его виду вполне можно ожидать, что он проспит до Рождества. Вы удовлетворены?
— Вполне! Следовательно, вы успеете пообедать со мной, пробежаться на обратном пути по магазинам и купить себе новое платье. А потом вы заступите на пост возле нашего затонувшего корабля. Вам предстоит пробыть с Харкотом до вечера, пока он мне не понадобится. До встречи, Фенелла.
Он опустил трубку на рычаг, закончил туалет, спустился вниз и сказал портье, что он будет в «Карлтоне» на случай, если ему кто-нибудь позвонит.
Беллами разделывался со вторым мартини, когда в бар впорхнула Фенелла. Она переоделась, и теперь на ней был темно-серый костюм, а на голове — шляпка из бархата, наверняка сшитая на заказ в тон костюму. Свежая, привлекательная, она выглядела именно так, как должна выглядеть дама, привыкшая обедать в «Карлтоне». Отыскав взглядом Беллами, она послала ему ослепительную улыбку. «Кто она? — вдруг подумал Беллами. Каково ее прошлое?» Скорее всего в нем не было ничего необычного: старая история, снова и снова повторяющаяся на земле со времен Адама и Евы.
Она с удовольствием выпила двойной сухой мартини, а затем, эффектно закинув ногу за ногу, откинулась на спинку кресла и сказала:
— Ники, я терпеть не могу мешать дело с едой. Вы тоже? Так может, сперва покончим с делом, а потом примемся за ленч?
Он улыбнулся и заказал еще два коктейля.