Сейчас, вспоминая об этом, я испытываю гордость. Многие мои трюки стали для меня уникальным, неповторимым опытом.

К счастью, мне всё удалось, и они навсегда останутся запечатлёнными на плёнке.

В детстве, когда я учился в школе китайской оперы, по правилам школы всех мальчишек брили наголо, и много лет мы ходили с лысой головой. Впоследствии, когда я наконец покинул школу и смог отпустить волосы, я отрастил довольно длинную шевелюру — словно кому-то назло, а может быть, навёрстывая то время, когда нам не разрешали носить волосы. Из-за длинной шевелюры меня прозвали «шалопай». Когда я приезжал на Тайвань и в Южную Корею, меня останавливали полицейские, потому что у них все молодые люди были обязаны нести военную службу и не могли отращивать волосы. Так что, не зная, что я гражданин Гонконга, они останавливали меня и допрашивали.

Я очень люблю сушить волосы феном, в своё время даже специально просил научить меня этому. Когда у меня были длинные волосы, я всюду возил за собой фен и старательно сушил волосы, мне нравился сам процесс.

Когда мы куда-то выезжали на съёмки, товарищи по площадке, приехавшие без фена, после мытья головы приходили ко мне, и я помогал им высушить волосы. Лиза Вонг, Бриджит Линь, Сюй Фэн, Цинь Сянлинь, Саммо Хунг… все они сушили голову у меня. Обычно жене и сыну тоже я сушу волосы.

Когда я впервые приехал в Голливуд, я обрезал свои длинные волосы и сделал себе причёску в подражание кинозвёздам 30-х годов ХХ века. Я был очень доволен результатом, но друзья говорили, что моя причёска ужасна, и это очень меня огорчало. Ко времени возвращения в Гонконг я уже восстановил свой прежний вид, отрастив шевелюру. Надо сказать, выглядело это довольно неопрятно.

А начиная с 1986 года, когда со мной произошёл серьёзный инцидент, мой названый отец Леонард Хо больше не позволял мне коротко стричь волосы. В тот год я получил самую серьёзную травму за всё время, что снимаю боевики. Фильм назывался «Доспехи Бога». Ассистентом режиссёра был Стэнли Кван, оператором — Эндрю Лау, а помощником продюсера — Питер Чан.

В фильме рассказывается о том, как некий граф решил собрать драгоценные «доспехи бога», утерянные 800 лет назад и разбросанные по всему свету. В Священном Писании сказано, что с помощью этих доспехов можно противостоять злу и насилию. Наняв героя Джеки по прозвищу Азиатский ястреб, граф добывает три предмета, похитив их у африканских туземцев. Остальные два предмета находятся в руках террористов. В фильме разворачивается захватывающая история спасения друзей и охоты за сокровищами. Я выступал в качестве режиссёра и исполнителя главной роли, мне было 33 года, и к этому времени я уже успел выработать собственный стиль работы: съёмки в различных странах мира, головокружительные трюки, обязательная комедийная составляющая.

Начальный эпизод мы снимали в Югославии — стране, которой теперь уже не существует на карте. Художник-постановщик Кеннет Йи хотел, чтобы я для этого эпизода коротко постригся, и я согласился, для меня длина волос не имела особого значения. Съёмки там проходили в весьма тяжёлых условиях, и профессиональных парикмахеров в нашем распоряжении не было, так что Кеннет Йи постриг меня сам. Я взглянул в зеркало на результат и отметил про себя, что мои волосы выглядят просто ужасно, как будто их собака обкромсала. Вскоре после начала съёмок мне понадобилось съездить по делам в Японию, заодно я зашёл там к парикмахеру, чтобы мне привели в порядок волосы. Когда я вернулся на съёмки, Кеннету Йи в моей новой причёске что-то не понравилось, он взял ножницы и подправил. В общем, никогда ещё мои волосы не подвергались столь продолжительным издевательствам.

Эпизод, который мы снимали в день, когда произошёл несчастный случай, на самом деле был несложный. По крайней мере, для меня. В нём за мной гонятся двое людей, я прыгаю на дерево. У меня за плечами имелся уже внушительный опыт съёмок такого рода, это самая обычная сцена. Сняли два дубля, Эрик Цан, который помогал в качестве режиссёра на начальных этапах съёмок, сказал, что получилось неплохо, сойдёт. Но я подумал-подумал и говорю: нет, прыжок получился недостаточно динамичным. Я захотел снять ещё один дубль. Обычно, когда я предлагаю снять ещё один дубль, меня никто не может остановить, и в конце концов произошло несчастье. На самом деле то дерево было не очень-то и высокое, по крайней мере, для меня. Когда я перепрыгнул на него, ветка сломалась, и я сорвался вниз. Пока я падал, я инстинктивно хватался за ветки, а они тут же ломались. Приближаясь к земле, я по привычке пытался сгруппироваться и с помощью рук смягчить падение, но всё равно упал головой на камни. Когда я потом задумался над тем, что произошло, я осознал, что все мы, в том числе и я сам, очень безответственно подходили к съёмкам таких экшн-сцен. Собрался прыгать — значит буду прыгать, а о том, что нужно найти подходящее дерево, которое выдержит мой вес, никто из нас не задумался.

Первое, что я почувствовал, оказавшись на земле, это сильная боль в пояснице. Мой папа был в это время на площадке. До этого он практически никогда не приезжал ко мне на съёмки, даже не знаю, как так получилось, что в этот раз он приехал и стал свидетелем несчастного случая. Когда я упал, члены съёмочной группы первым делом выпроводили отца с площадки, чтобы он не переволновался. Я почувствовал, как меня окружило очень много людей. Понятия не имею, сколько времени прошло — наверное очень много времени, а может быть, всего одно мгновение, — мне вдруг показалось, что со мной всё в порядке, и я попытался встать. Меня сразу же схватили, уложили обратно и сказали, чтобы я не двигался. Я послушался. Тут я ощутил жар во всём теле и понял, что с момента падения у меня раскалывается голова. Потом оказалось, что у меня из ушей хлещет кровь, целый фонтан крови. Однако никаких внешних повреждений не было видно. Все безумно испугались, думали, что я умираю.

Было около 9 часов утра. Мы находились в горах, и меня нужно было доставить к подножию, погрузить в машину и отвезти в больницу. Я помню, как я лежал в машине, а возле меня суетились люди, меня всё время тормошили, сильно хлопали и говорили:

— Джеки, не спи, только не засыпай.

А я им отвечал:

— Прекратите меня бить, у меня и так всё болит.

Меня привезли в какую-то небольшую клинику и в первую очередь сделали укол. Ни для кого не секрет, что я очень боюсь уколов, но в этот раз у меня даже не было сил сопротивляться. Мне сделали очень много уколов и после этого отправили в больницу покрупнее, врач осмотрел меня и сказал, что немедленно нужна операция на черепе, иначе состояние станет критическим.

— У нас здесь нет хирургов такого высокого уровня, — сказал врач, — мы вызовем самого лучшего в мире специалиста в этой области. Он швейцарец.

Тем временем кровь у меня из ушей продолжала течь, а вскоре я почувствовал зуд в носу — оказалось, что теперь кровь пошла носом, в горле тоже что-то булькало. Вот тогда я действительно испугался, я вспомнил, как слышал где-то описание признаков предсмертного состояния человека: из всех отверстий головы начинает течь кровь. У меня уже идёт кровь из ушей и из носа — может это и есть тот самый признак? Я потёр глаза, специально убедившись сначала, что кожа на пальцах чистая. После этого взглянул на свои руки. Из глаз кровь не идёт, это уже хорошо…

Эрик Цан всё это время был тут же. Увидев, что происходит, он думал, что я, возможно, уже близок к смерти. И он сразу же позвонил в Гонконг главе компании Golden Harvest Рэймонду Чоу. В то время звонить по телефону было не так просто, как сейчас, а когда совершался международный звонок, нужно было долго ждать соединения. Эрик Цан набрал оператора, объяснил, что случилось, и стал ждать, когда ему перезвонят из Гонконга. Перезвонил Рэймонд Чоу, сообщил, что сейчас пытается связаться с тем швейцарским специалистом, и повесил трубку. Когда он позвонил во второй раз, он рассказал, что тот врач сейчас ездит с лекциями по миру, и никак не получается выяснить, где он сейчас. И он снова повесил трубку.