Так что Игорь не стал приверженцем ни одной церкви, так как у него не было глубокой веры, религиозности, хотя он изо всех сил пытался понять существо вопроса. Россиянин пришёл к выводу, что он не созрел принять религию, чтобы она стала неотъемлемой частью его жизни, стать поистине религиозным человеком. Он посещал церкви из простого любопытства, чтобы узнать, что происходит там. Дважды он сходил в зал теозофилов на 347 Ист 72- стрит в Манхэттене, но ничего не понял из их учений.

Намного позднее Игорь примет крещение в православной церкви в России.

________________Глава 47. Разные факты в разное время______________

7 сентября 1995 года. Только что по телевизору показали Петера Рэгиса в наручниках в сопровождении служащих Федерального бюро расследований. Он заблокировал дверь и грозился стрелять в агентов ФБР, которые окружили его квартиру после получения письменных и устных угроз в адрес правительственных чиновников. Петер был клиентом Джон Хьюс Хауса в течение девяти месяцев. Я помнил его как саркастически настроенного мужчину средних лет из Венгрии. Он был всегда ухоженный, одетый в костюмы и при галстуках. Однажды он попросил меня написать ему рекомендательное письмо для устройства на работу, но получил от меня отказ, так как я его хорошо не знал, чтобы брать на себя ответственность за рекомендацию. Петер поворчал на меня и больше с этой просьбой не обращался ко мне.

12 сентября 1995 года. Я счастлив за клиентов, которые после долгожданного ожидания наконец получают жильё. Иногда их терпение удивляет меня. Порой они ждут своего жилья в течение двух лет, некоторые теряют его и приходят снова в приют. Для клиентов получить жильё — большое событие, трогающее их до слёз, но это — слёзы радости. Я обещаю беречь для них постельное бельё.

4 декабря 1995 года. Клиентка Донна Спэроу умерла 29 ноября 1995 года в возрасте тридцати пяти лет. Её хоронили сегодня. Я был удивлён, что никто из служащих Джон Хьюс Хауса, кроме меня, не возложил на её гроб цветы. О Донне я пишу особо, потому что она была отзывчива ко всем клиентам, кто нуждался в её моральной и материальной поддержке, посещала их в больницах и одалживала деньги из своих больших накоплений. Однако, к сожалению, у неё была дурная привычка подбегать к общественному телефону, снимать трубку и, не убедившись в присутствии человека, которого звали к телефону, отвечать в трубку, что этого человека в данный момент в приюте нет, за что часто получала щелчок в лоб от разгневанного парня, с которым хотели поговорить на другом конце телефонной линии и который ждал в этот момент звонка. От боли после крепкого щелчка и обиды Донна плакала навзрыд.

=============================================================

5 января 1996 года. Барт Эриксон уволился по собственному желанию. В прощальной записке служащим Джон Хьюс Хауса он написал: «Как вы знаете, пришло время сказать „До свидания“. Хотя некоторые из нас и конфликтовали в течение многих лет, я буду скучать по каждому из вас. Я многому научился, включая тактичность. Тем, кто поддерживал меня в трудные времена, я могу лишь сказать: „Да благослови вас Бог“, а тем, кто оказался возле меня в скандальные моменты, скажу: „Не правда ли, что это было интересно?“ С любовью, до встречи, Барт».

«P.S. Мой последний рабочий день 19 января, не забудьте о хорошем, прощальном подарке». Крис Паймбл сразу же стал собирать деньги на подарок Барту.

8 января 1996 года. Я должен был пойти к врачу, но когда позвонил в поликлинику, то узнал, что они из-за бурана и сильного снегопада закрыты. После завтрака я захотел спать и уснул, как только лёг. Встал я в час дня, пообедал и сел писать свой дневник. Я счастлив иметь квартиру. Это оцениваешь тогда, когда представляешь других людей бездомными, без крова над головой в такую ненастную, опасную и холодную погоду, как сегодня, с отсутствием продовольствия и запасов, с застывшим в неподвижности транспортом. К счастью, у меня запасы продуктов есть, и мне не надо идти в супермаркет, так что я могу сидеть дома, читая или занимаясь другими делами в свой выходной. Когда у тебя есть комната или квартира, за которую ты в состоянии платить из своей зарплаты, тогда ты ценишь даже ту работу, которая ниже твоей квалификации, но которая тебя обеспечивает средствами существования.

Я всё ещё под впечатлением от разговора, который состоялся между Кеном и мною вчера. Мы коснулись вопроса разлуки с семьёй. Кен считает абсурдным жить в разлуке с женой. Жизнь так коротка, и не знаешь, что с тобой произойдёт в следующий момент. Хотя он и сделал скидку на мою ситуацию, камень был брошен в мой огород. До нашего разговора с Кеном то же мне было высказано Ибрагимом. Моё настроение усугубляется этой истиной, тем более что я сам того же мнения. Я стараюсь оправдать себя, что моя разлука подходит к концу, хотя до сих пор мне всё ещё не ясно, когда она закончится. Когда же я думаю, что жизнь действительно коротка и может закончиться неожиданно и возле тебя и твоего тела не будет твоих родных, я предаюсь отчаянию. Я готов немедленно ехать к своей семье, обнять их и быть с ними, рассказывать им о массе впечатлений, которые я получил здесь. А потом? Что будет потом? Рассказывать об Америке своим детям и внукам и никогда больше не увидеть Америку? Этого я не могу представить. Возможно, когда я приеду в Россию и обниму своих дорогих, родных жену и детей и увижу изменения, происшедшие в Санкт-Петербурге, у меня отпадёт всякое желание возвращаться в США, в Джон Хьюс Хаус. Возможно, в родной стране у меня появятся новые хобби, интересные люди, близкая моей душе церковь? Но я хотел бы оставить в резерве другую возможность — увидеть США ещё раз, если бы мне захотелось. Уже несколько раз я видел всё те же возвращающиеся сны поездок из США в Россию и обратно, и в снах это было так просто! Но это была фантазия спящего и в то же время активного мозга. Проснувшись, я видел себя в той же кровати в Америке с картинами по стенам квартиры-студии, с американскими флагами и картой мира. Так что мечты не сбывались.

20 января 1996 года. В нашей группе по обсуждению книг, состоящей в основном из пожилых людей, за полтора года мы обсудили шестнадцать книг таких авторов, как Фицджеральд Фрэнсис Скотт, Казуо Ишигуро, Вульф Вирджиния, Уайдман Джон Эдгар, Берендт Джон, Стайн Гертруда, А.С. Пушкин, и других. Эти авторы произвели на меня впечатление или содержанием книг, или красотой стиля, или своей глубокой эрудицией.

10 октября 1996 года. Наконец, я приступил к написанию и печатанию на машинке повести о бездомных в Америке.

7 июля 1997 года. Просматриваю свои записи и нахожу, что некоторые имена и факты ещё не были упомянуты здесь, хотя их упоминание внесло бы некоторое разнообразие в повествование. Из фактов мне хотелось упомянуть два предложения, которые я внёс на рассмотрение администрации Джон Хьюс Хауса.

Первое. Я предложил на карте мира отметить страны и провести из них линии к Джон Хьюс Хаусу, из которых к нам в Джон Хьюс Хаус поступали клиенты. Я был уверен, что получилась бы интересная сетка линий, ведущих к нашему приюту. Хотя моя идея и была принята на совещании штата, но она не реализовалась.

Второе. Я предложил устроить беседу за круглым столом о русских обычаях, привычках, суевериях, быте. Уэнди Уорлик поддержала это предложение и обещала поговорить с администрацией об осуществлении его, но, видимо, русская культура не представляла интерес для администрации приюта. Для Джон Хьюс Хауса клиенты славянских национальностей были в какой-то степени бременем: языковой барьер, в основном незаконное проживание в стране, отсутствие прав на пособия. Они оказывались в приюте для бездомных уже или физически, или умственно больными.