В свое время я брался за задания, которые также были весьма трудными, но это дело уже начало действовать мне на нервы. События шли своим чередом, а я до сих пор не мог докопаться до их сути. И, вероятно, именно поэтому различные факты представлялись мне явно нелогичным. Среди них мне вновь припомнилось непонятное поведение Сэмми. В самом деле, почему Сэмми оказался в состоянии такого сильного опьянения в ту ночь, когда предполагался столь серьезный разговор с ним? Все это совершенно не было похоже на него. Почему?

Я продолжал стоять у освещенного парадного, погрузившись в воспоминания о той ночи. Все действия Сэмми подчеркивали его явное нежелание заниматься делом, его очевидное намерение не дать мне возможности установить с ним необходимый деловой контакт.

Я припомнил его действия, поведение, и в моей памяти всплывали лица участников той ночной компании. То одно, то другое… То смутно, то яснее. Вот припомнилось лицо одной очень привлекательной женщины. На ней было василькового цвета платье… О, так это же была Джанина! Да, теперь я это ясно припомнил. Несомненно, то была Джанина и, возможно, именно это было причиной странного поведения Сэмми. Он знал ее и знал, почему и зачем она там была. Именно ее присутствие, вынудило его держаться подальше от меня и крепко держать язык за зубами. Да, так оно и было!

И вот по ту сторону улицы, в одном из темных подъездов, притаилась Джанина. Она внимательно наблюдает за мной. Хотел бы я знать, в какой степени она замешана в убийстве Сэмми. Что случилось в ту ночь после вечеринки? Кто же из них и как расправился с Сэмми?

Мои губы плотно сжались, и я подумал: «Хорошо, бэби! Пока что продолжай свою игру. Но прежде чем ты доберешься до меня, тебе придется испытать на собственной шкуре, что такое нокаут!»

Глава 4

Элисон

Я медленно сошел с тротуара, зажег погасшую сигарету и как бы нехотя двинулся по освещенной стороне улице.

Шел я очень неторопливо, зная наверняка, что где-то в тени за мной следует Джанина.

Она была далеко не глупа, и кто-то, вероятно, научил ее одевать резинки на высокие каблуки, так как я не мог уловить ни малейшего звука ее шагов на тихой и безлюдной улице.

Тем временем я ломал голову в попытках уяснить себе ту роль, которую играла Джанина, проникнуть в тайну ее загадочного поведения.

Я представил себе, что, возможно, она в этот момент думает о том же, следуя за мной. Мы оба охотимся друг за другом, пытаясь выведать тайну противной стороны.

Интересно, что подумал бы об этом Старик? В настоящий момент я еще не предполагал информировать его об этом периоде работы. В ответ я выслушал бы немало язвительных замечаний. Следовало подождать чего-либо ощутимого, реального, а оно, видимо, назревало.

Я свернул на Чарльз-стрит и двинулся в направлении Беркли-стрит. Там я пересек площадь и вошел в телефонную будку.

Некоторое время я вызывал Фриби, досадуя на то, что его нет на месте.

Вдруг в телефонной трубке послышался щелчок, и я сразу успокоился.

Ответил голос Фриби.

— Привет, Фриби. Это Келлс. Вы можете отставить миссис Бейл. Я поставил там другого человека следить за ней.

— Хорошо, — ответил Фриби. — Есть еще что-нибудь?

— Да. В настоящий момент за мной увязался очаровательный хвост. Это леди по имени Джанина. Она живет на Берити-стрит, 16. Кажется, она в чем-то подозревает меня и очень внимательно ведет за мной слежку. Вам следует сейчас же переключить свое внимание с Бейл на Джанину. В данный момент вы могли бы побывать в ее логове. Посмотрите, не сможете ли вы проникнуть в нее без того, чтобы поднять на ноги всех соседей. Она занимает две комнаты — спальню и гостиную — на втором этаже. Там есть черный ход, и я думаю, что он является самым легким путем для проникновения в ее квартиру. Если вы увидите, что проделать это без большого шума нельзя, то оставьте это дело до более подходящего случая. Шум здесь крайне нежелателен для нас.

— Хорошо, я понял. На что обратить особое внимание?

— Ищите бумажки, иероглифы, всякую подходящую нам мелочь.

— Каким примерно временем я располагаю?

— Не менее часа, я думаю. Если что-либо случится сразу сообщите. Буду у себя часа через полтора. Спокойной ночи.

Он также сказал «спокойной ночи» и повесил трубку.

Я вышел из телефонной будки, прошел до угла и завернул на Довер-стрит. Оказавшись за углом, я тотчас же вошел в первое попавшееся парадное и, стоя там с потухшей сигаретой, принялся поджидать Джанину.

Я ждал ее появления не больше минуты. Она шла очень быстро и в то же время грациозно и неслышно: на каблучках ее туфель действительно были одеты резинки, и она, видимо, знала свое дело.

Я позволил ей пройти с десяток ярдов, вышел из парадного и быстро и бесшумно догнал ее.

— Добрый вечер, Джанина! Как вы поживаете? Это ваша обычная прогулка или, быть может, вы ищите меня?

Она остановилась и повернулась ко мне лицом, сохраняя полнее присутствие духа.

— О, это вы?

В ее голосе чувствовалась нотка вполне естественного удивления и ничего больше.

— Да, это я. Вы крайне удивлены, увидев меня, не так ли? Вы вовсе не следили за мной весь вечер. Чего же, вы хотите, дорогая?

— Чего я хочу? Да ничего особенного, разве что выкурить сигарету да выпить чего-нибудь прохладительного.

«Да, у тебя крепкие нервы, бэби. Но что же ты замыслила?» — подумал я, вслух же сказал:

— Отлично, это нетрудно организовать. Пойдемте со мной. Думаю, я знаю, где мы могли бы посидеть и выпить, несмотря на поздний час. Не правда ли, чудесный вечер?

— Да, вечер хорош.

Мы направились на Довер-стрит. Никто из нас не произнес больше ни одного слова.

После довольно продолжительного молчания Джанина проговорила мягким и в то же время дрожащим голосом:

— Вы знаете, что рано или поздно кто-то начнет разговор, и я думаю, кто же из нас это сделает первым?

— Я отвечу вам, Джанина. Это должны сделать вы. Я вовсе не намерен делать то, что желаю. А вот вы обязаны это сделать и немедля.

— Это почему же?

— И это я скажу вам. Вы плохо поступили с Сэмми. Должен вам сообщить, как твердо установленный факт, что Сэмми вовсе не был жертвой авиабомбы. Он был убит. Кто-то застрелил его.

Казалось, эта новость не особенно взволновала ее. Она сказала:

— О, неужели? Но в таком случае это исключает ваше предположение о том, что я была последним человеком, видевшим его?

— Совсем нет. Если даже белобрысый тип врал и ваша собственная версия была правильна и если, наконец, Сэмми покинул вашу квартиру рано утром, вы все же были последним лицом, которое он видел при жизни.

— Следовательно, — сказала она, — вы предполагаете, что он, оставив мою квартиру, направился прямо на площадь?

— Я ничего не предполагаю. Я интересуюсь только фактами, некоторые уже есть, а скоро появятся и новые. Можете не сомневаться в том, что очень скоро на поверхность всплывут такие детали, которые, как прожектор, осветят тайну убийства.

Джанина прищелкнула языком и сказала:

— В таком случае это становится ужасно интересным. Мне бы очень хотелось, чтобы вы поскорее закончили свое расследование и убедились в моей правоте.

Я промолчал.

К этому времени мы прошли примерно половину Сент-Джеймс-стрит и находились у намеченной мною цели.

Я подошел к знакомому мне дому и позвонил. Некоторое время я опасался, как бы не отсутствовала Селена или же не спали все в доме. В прошлом ее заведение работало всю ночь.

Однако спустя пару минут дверь открылась, и на пороге появилась Селена.

— О! Кого я вижу, неужели это вы…

— Да, да! Майкл Келлс.

— Откуда это вы? Впрочем, снова видеть вас — это удовольствие, большое удовольствие! Заходите.

— Мне также приятно видеть вас, Селена. Со мной моя кузина, мисс Джанина. Мы могли бы чего-нибудь выпить?

— О, разумеется! Именно для этого мы и находимся здесь. Заходите.