- Если убить Шеа, все закончится, - в упор заявила она, ловя каждую тень на лице гальта. - Ведь вам под силу расправиться с ней? Или нет?...
- Это бунт? - холодно осведомился тот.
- Вы ее боитесь!
- Так же, как и она - нас.
На скулах Халахама проявились желваки. Лайлин собрала волю в кулак, чтобы выдержать пригибающий к земле взгляд.
- Кто-нибудь из вас думал о том, - тихо заговорил Эрикир, - как бы все повернулось, останься мы каждый на своем месте, не повстречай мы их. Что было бы со мной, если б Алестар не успел. А ты, Теан? Если б Лин забили крестьяне в Колодцах, ты умер бы в степи. И Каилара не смогла бы предупредить твоего брата вовремя... Они выдернули нас одного за другим из-под носа у грызущего... И самое главное - пока Халахам рядом, Шеа не решится напасть. И вообще, она ушла. Я больше не чувствую ее.
Гальт смотрел на Эрикира с непередаваемым выражением, как, в прочем, и все остальные. Пауза затянулась.
- Да вы что?! - юноша взвился на ноги. - Идите к жоровой матери! Пялитесь все так, будто баран заговорил. В гробу я вас видел!
Одернув рубашку, он стремительно зашагал прочь.
Никто не мог набраться духу, чтобы нарушить молчание. Наконец, Халахам пошевелился, опустив тарелку на землю у очага, и... не дожидаясь более просьб, угроз и требований, принялся выкладывать начистоту все - или почти все - чего спутники добивались от него в течение долгих месяцев дороги:
- Мы начали искать вас, случайно уловив вибрацию силы. Той силы, следа которой в Раминаре не должно было быть. Мы преследовали одну цель - вернуть энергию к истокам. Убив носителей, - на этом месте напряжение вокруг костра достигло пика. Намеренно не обращая внимания на вытянувшиеся физиономии, гальт продолжал: - Но с появлением Шеа простая задача значительно усложнилась. Мы до сих пор не уверены, куда отправится высвобожденная лада. Если к Кор-Унтару - то, сами понимаете, последствия мало кого порадуют. Единственное место, где сама Шеа не рискнет открыть канал между носителем и собой - это "мертвая земля". Такая местность, где лада отторгается, вытесняется вовне. Заповедная Долина в Туманных горах. Туда мы и направляемся. С приходом магов у нас появилось еще больше причин попасть в Азг-Керуаг. Как можно быстрее... Вот и весь сказ.
Теаран покачал головой, кривя губы в усмешке.
- Нет. Не весь... Что мешает вам прикончить нас в этой самой Долине, отправив ладу прямиком туда, где ей место? Ты сам только что сказал, какова ваша "единственная цель".
Гальт прищурил глаза в раздражении и досаде.
- Так было вначале, - казалось, что дальше он не добавит ни звука, но после мучительной паузы Халахам все же продолжил. Говорил он так, будто каждое слово из него клещами вытягивали: - Но мы решили рискнуть... Помнишь, я рассказывал о Сан-Дам - мире, парном вашему?... Так вот. Оттуда в Раминар пробивается еще один борец за свое правое дело, алчущий силы. Он ищет способ открыть канал и "призвать"... Так же, как это в свое время сделала Шеа.
- При чем здесь мы?
- Гальтов было восемь. Теперь двое. Нам с Одором не справиться.
Н'Карн на несколько мгновений потерял дар речи, после чего только и смог выдохнуть:
- Ничего себе...
- Теперь вы все знаете. Видит Небо, чего мне это стоит, но... я не стану больше давить. Решайте сами! - Халахам резко поднялся с земли, собираясь уходить. - Сами оцените груз ответственности. И сами встаньте рядом с нами. Утром я спрошу, кто едет в Азг-Керуаг, а кто нет. Лучше бы вам определиться с ответом. Окончательно.
Когда шаги гальта затихли, Теаран обратился к Алестару:
- И что, тех, кто решит не идти, он отпустит?
Су-волд молча окинул виконта взглядом. О нет, так не смотрят, когда хотят сказать хорошую новость.
- Откуда мне знать..., - пожал он наконец плечами, сохраняя отрешенный вид. - Спросишь Хала поутру.
- Жоровы мастера замыкать кольца..., - прошипел Н'Карн, качая головой.
Лайлин почувствовала себя неуютно, когда серебристая бровь су-волда медленно изогнулась, придавая выражению лица оттенок ледяного скепсиса.
- Ты хочешь уйти, Теан? - вопрос сам соскользнул у нее с губ.
Виконт заговорил не сразу, и голос его звучал глухо:
-Мы все сблизились за время дороги...
Айхел хмуро наблюдал за дочерью, как плясали в ее глазах дрожащие огни костра и тревоги. Н'Карн, переведя дыхание, закончил:
- Но не настолько, чтобы я бросил брата. По большему счету, здесь меня ничего не держит.
Ресницы Лайлин дрогнули, скрывая разочарование во взгляде.
- Вперившись в один единственный камень, можно не заметить гору, в теле которой он лежит, - Алестар и сам, наверное, не осознавал, что сейчас до жути напоминает философствующего гальта. - А если сойдет лавина, она захватит с собой не один валун, и не десяток - сама гора изменится. Тот, о ком говорил Халахам - хуже любой лавины. И он уже начал свой путь по Раминару.
- Кто он? - хором спросили все трое.
- Его народ у вас называют Лесными.
- Вот жор...
* * *
Отправив птицу с посланием для Халахама, Одор вернулся к своим "варанам". Собственно Юка ни на шаг не отходил от мамочки, сурово блюдя ее покой. Сама Раштан провалялась в беспамятстве несколько часов после отрезвляющей учительской оплеухи и оглушительного в своей силе удара Верховного мага. Гальт даже начал было беспокоиться, но гоблинка все-таки пришла в себя - чтобы сделать пару глотков из фляги и провалиться в тяжелый сон. Но даже неся гархту на руках, Одору удалось значительно углубиться в разлив низких, укрытых травой горных хребтов. Изнывая от усталости, он позволил себе остановиться только вечером, у подножия резко взмывающих вверх скал Кольца. Каменный венец окружал Долину, зимой превращаясь в непреодолимую преграду, когда перевалы заполнял снег. Колючая ледяная крошка, сыпавшаяся на голову с самого утра, вселяла тревогу. Чародей явно не шутил, остужая воздух перед ударом - холод пробрался на добрый десяток ласандов вверх, что и обеспечило окрестности города заморозками с порошей.
Не рассчитывая на долгий привал, мужчина в спешке перебрал содержимое поджаренных "молниями" сумок, дополнив список испорченных и утерянных вещей. Картина вышла унылая. В первую очередь занялась одежда, и у обоих не осталось ни одной приличной вещи, не отмеченной темными пятнами подпалин. Хлеб раздавлен был в лепешки и густо осыпан солью. От коробочки с цержами осталось нечто бесформенное с серым крошевом внутри. Настроение гальта становилось все омерзительнее. Смахнув крупинки соли на расстеленный платок, Одор вгрызся в "лепешку", утер невидимую слезу от непередаваемых вкусовых ощущений, и перевел всю тяжесть взгляда на гоблинку. На ум сразу начали стекаться холодящими ручьями мысли... Мысли о побоище за воротами Нортрока. Как же быстро и неудержимо малышка Таша превратилась в кровожадное неуправляемое существо, исступленно рвавшее внутренности магов в клочья. Запрет на убийство, втемяшенный гархту ее учителем, смело волной крайнего отчаяния, внезапной злости - и гальт стал свидетелем оборотной стороны медали. "Вот, что будет, Феникс, если ты не справишься, ослабишь контроль, не заметишь признаки перерождения... Сладкий и сводящий челюсти вкус риска. Как тебе? Су-волд с силой Кор-Унтару в жилах. Заманчиво и взрывоопасно". Одор совершенно не знал, как ему повести себя, когда гоблинка отоспится, отъестся - и настанет время для разговора по душам. Она перешла черту. Но кто и как должен определять такие границы? Ведь по сути, от Раштан именно оно и требовалось: прикрывать спину учителя, использовать все свои ресурсы, убивать наконец! Но... вчерашнее зрелище не пришлось гальту по душе. Было дело в том, что гархту еще ребенок, что она девочка... что она его ученица? Ответственность червем грызла душу. Допустил ли он ошибку, обучая ее, или, наоборот, все сделал правильно? Что происходило в голове Раштан, когда она заполнила силой тела магов и потянула за "ниточки"?... Получив пощечину от Одора, гоблинка была поражена, но ощутила она обиду, гнев или просто слишком резко вынырнула из багрового тумана, этого гальт не знал. Как ему теперь вести себя с Раштан? Если сделать вид, что все в порядке, то насколько расширит она для себя рамки применения силы в следующий раз? С другой стороны, окружив гархту запретами, буквально загнав в клетку, гальт рисковал и вовсе разорвать доверительную связь между ними...