– Мне важна твоя жизнь, – твердо сказал он. – Важна сейчас и была важна в момент выстрела, но я все равно не смог… Я не смог сопротивляться Вернеру, – он опустил взгляд и нахмурился.

– Он Наставник, странно, что ты вообще обо мне помнишь. Или что не пытаешься убить сейчас.

– Я тоже Наставник…

– Нет. Не умеешь пользоваться силой. Не умеешь от нее защищаться и защищать. Ты, конечно, молодец, добыл ее себе. Но это как водительские права. Ты не доедешь из пункта А в пункт Б, если не умеешь водить, а просто владеешь бумажкой, благодаря которой лишь незнающий может назвать тебя водителем. Наличие силы не дает тебе абсолютную власть над всеми и защиту от всего. Иначе сейчас Наставники не были бы такими беспомощными и слабыми.

– Алиса, скажи мне одну вещь… Как ты сняла проклятие?..

– М-м. Никак. Половина меня умерла недавно, и… В общем, думаю, оно еще прогрессирует. Не так активно, как до этого, но все же. Скинуло свою мощность на 50%, около того, – я вдруг рассмеялась, чем вызвала ступор у своего собеседника. – Я просто… вспомнила про простуду. Я ведь выздоровела за это время. Мне показалось это смешным.

– Алиса, ты умираешь…

– Постепенно, а не как тогда… Собственно, это то, почему я здесь. Не думаю, что от меня будет много помощи, но я хочу помочь тебе изменить порядок нашего мира. Впрочем, если ты считаешь, что мне лучше не вмешиваться, я уйду. Так что решать тебе.

Без лишних слов он обнял меня.

– То есть… Мы… Вместе?

– Да, – глухо ответил он.

На мгновение у меня появился порыв признаться ему, рассказать о своих чувствах, но это было бы страшной ошибкой. Обрекать его на отношения, у которых заведомо нет будущего, слишком жестокое наказание. Даже после всего сделанного, он не заслужил подобного.

Нас прервало напрягающее присутствие еще пятерых людей, терпеливо наблюдавших наше долгожданное воссоединение. Все было бы хорошо, если бы они не были охотниками.

– Ка-ак оригина-ально, – протянула я, отлепляясь от своего друга. – МСЛ нужно становиться менее предсказуемой, а то мне уже заведомо неинтересно.

Ханс было спохватился, и загородил меня собой, но я тут же сообщила ему, что в этом нет необходимости. Тем временем убийцы поспешили выдвинуть свои требования.

– Господин Майер, – начал тот, что был по центру, прямо напротив нас, – мы не за вами. Однако, если продолжите в том же духе, ваш отец отдаст приказ убить вас. Поэтому попрошу не мешать.

– Ну, во-первых, это вы нам мешаете, а не мы вам, – ответила я прежде, чем немец успел открыть рот для ответа. Моя наглость переросла все границы. Видимо, мне просто надоело все это. У меня не так много времени, чтобы тратить его на глупые игры с МСЛ. – Во-вторых, если уйдете сейчас, останетесь живы.

Выдвинувший требования усмехнулся.

– Вы в меньшинстве. А мы не кучка магов-любителей, чтобы вот так просто дать вам уйти.

– В меньшинстве? – я удивленно подняла брови и приложила руки к груди, чтобы скрыть красноватое свечение. – Вы, случайно, не ошиблись? Пересчитайте хорошенько. Нас двое. А вы один.

С последним моим словом четверо из них рухнули, держась за горло и захлебываясь кровью. Ножи успели исчезнуть быстрее, чем они поняли, что произошло. Я закашлялась, но быстро поборола приступ.

– О, проклятия Елизаветы действуют всегда наилучшим образом… Но это слишком долго.

Охотник внезапно стал исчезать, пока совсем не скрылся от нашего взгляда.

– Говорю же, не впечатляет, – я сняла повязку с глаза, и увидела пульсирующее пурпурное пятно, смутно похожее на идущего на нас человека. – Вам только в цирке выступать. Жаль только, что вы сегодня умрете и так и не попытаете своего счастья.

Нож воткнулся ему в грудь, человек на мгновение мигнул, и этого было достаточно, чтобы в него прилетело еще четыре ножа. Он окончательно потерял возможность стать снова невидимым, сделал небольшой шаг, покачнулся и упал на живот, хрипя что-то про мою скорую и неизбежную кончину. Я надела повязку обратно на глаз. Тоже мне, охотники. «Мы не маги-любители», ха.

– У меня слов нет…

– Да говорить ничего и необязательно, просто пошли отсюда, – я спокойно взяла его за руку и потянула в сторону ближайшего уличного фонаря. – Порой смерть делает с людьми страшные вещи. Особенно когда смерть их собственная, мой друг. Помнишь, что происходит с людьми-биомехами? Они перестают быть собой, потому что осознают в полной мере, что уже умерли. – Мы миновали фонарь и направились к следующему, который был еле заметен сквозь метель. – Я осознаю свою смерть, и не одну. Как прошлую, так и будущую. С осознанием пропал страх, пропала неуверенность, пропало волнение. Осталась только скорбь по усопшим и боль, которую причиняет мне проклятие.

Про любовь я, конечно же, умолчала, хотя это было единственное чувство, благодаря которому я до сих пор держалась. Мы прошли мимо еще нескольких фонарей. Жилые дома кончились, начались ярко освещенные магистрали, магазины со светлыми витринами и мигающими вывесками. Все спешили сообщить о скидках в честь приближающегося праздника.

– Куда мы идем? – нарушил Михаэль тишину.

– А куда ты шел прежде, чем наткнулся на меня?

– Осматривался. На случай, если тут ходят люди МСЛ.

– Ну, они и правда были здесь. Ты угадал.

– Даже лучше.

– Не будь так уверен в этом.

Я повернулась к нему и, прежде чем до конца осознать, что делаю, дала ему пощечину.

– Ты выстрелил мне в голову, – констатировала я.

– До тебя только дошло? – не слишком уж и удивленно вопросил он, держась за покрасневшую щеку.

– Да. С пробитой головой тяжело думается.

– Извини.

– Я солгу, если скажу, что извинения приняты. Я не сержусь на тебя, особенно после того, как ударила тебя по щеке разок, знаешь, мне полегчало…

– Рад за тебя.

– Но просто выкинуть из головы этот случай вряд ли смогу. Хотя какой-то части меня вообще все равно.

– Что ж, я могу объяснить твое спокойствие. У тебя шок. Затянувшийся.

– Вполне может быть. Но больше никогда так не делай. Стрелять в меня – вообще не вариант.

– Договорились.

– Ты ведь снова сбежал, не так ли?

– Да… А ты? Где ты была все это время?

– В Подполе. Меня с того света тамошние целители вытащили. Потом на меня перестало хватать бинтов, и я ушла. И оказалась здесь. До этого еще успела умереть та часть меня, которая отвечала за все эти перемещения ножей в пространстве, но это все ненужные детали… В общем, теперь я сама ими управляю. Ну, ты видел, что я тебе объяснять-то буду… Скорее всего, спустя минут дцать у меня случится истерика.

– Давно пора.

Думаю, он, в некотором роде, был в замешательстве. Он чувствовал вину, конечно, он чувствовал ее, это было слишком хорошо заметно, чтобы сомневаться. Кроме того, он хотел мне помочь, но не знал как. Все это смешивалось с тем, что он не понимал, как ко мне теперь относиться. Я думаю, что не понимал. На самом же деле…

– Есть вероятность, что проклятие спадет после смерти того, кто его наложил. Но это не факт. Видишь ли, в большинстве случаев магия существует равно до тех пор, пока ее хозяин ее контролирует. Биомехи погибают, как только создатель отвязывает их от себя. Или сам умирает. Так что уж если она не собирается его снимать, то придется ей помочь.

Он остановился у парадного входа в здание со светящейся вывеской.

– Вау, гостиница. Даже не старый замызганный мотель. Впечатляет.

– Да. Я остановился здесь. Идем, – он придержал мне дверь, впуская в помещение. Тут же я прошла сквозь рамку, которая не издала ни единого звука.

– Это что…

– Да. Ищут магов. Недавно поставили. Вверх по лестнице, – видя мою растерянность указал он.

– На каком этаже?

– На втором.

– Проблематично бежать через окно.

– Под окном закрытый мусорный контейнер.

– Хм. Неплохо.

– Я не в первый раз останавливаюсь именно здесь. Окно пока ни разу не пригодилось, но чем дольше этого не происходит, тем больше вероятность, что оно наконец понадобится.