Она перехватила его пристальный взгляд и застенчиво улыбнулась.

— У тебя такой взгляд, Хоук.

— У меня какой-то взгляд?

— Да, и он приводит меня в замешательство.

Сейчас она на себе испытывала то, что чувствовал он сам, и Хоук даже попытался улыбнуться, но из этого ничего не вышло. Его проклятые губы словно онемели, и Хоук просто продолжил смотреть на нее. Возможно, все тем же взглядом.

Она покраснела и, опустив взгляд на коктейль, сосредоточенно перемешивала его трубочкой, делая вид, что его обжигающий взгляд не производит на нее никакого эффекта.

— Ты мне нравишься, Тайлер, — неожиданно сказал Хоук тихим голосом. — Ты действительно чертовски сильно мне нравишься.

Чертов трус. Это не то, что ты на самом деле чувствуешь. Потому что в действительности ты чертовски сильно любишь ее. Ты любишь ее.

Тайлер облизала губы и серьезно кивнула в ответ.

— Ты тоже чертовски сильно, по-настоящему мне нравишься, Хоук.

Да, она тоже его любит.

Спустя какое-то время они уже снова были в пути. Погода была просто шикарная, так что невозможно было отказать себе в приятной прогулке по городу. Но, положа руку на сердце, Хоук делал это, желая немного оттянуть неизбежное. Наконец он привез ее к небольшому ручью на опушке леса в тихом безлюдном местечке за городом. Заглушив двигатель, они слезли с мотоцикла и подошли к воде. Тайлер разулась и опустила ноги в ручей, а Хоук сел на зеленую траву недалеко от края — в такую жару он комфортнее чувствовал себя в тени деревьев. Между тем, Тайлер искала прохлады у ручья, сидя под палящим солнцем, отчего ее кожа раскраснелась, а темные волосы буквально сияли.

— Надо приехать сюда с парнями, — задумчиво заметила она. — Неплохое место для барбекю.

Хоук рассеянно кивнул, погруженный в созерцание ее красоты и в собственную тяжесть на сердце. А потом Тайлер подошла, с сексуальной улыбкой сбросила с себя майку и плюхнулась на колени к Хоуку, обняв его за шею. Прежде чем он успел сообразить, она поцеловала его, и Хоук инстинктивно обнял ее, притягивая ближе к себе.

Блядь.

Все должно было пойти не так.

Тайлер разорвала поцелуй и подняла голову, подставляя ему свою шею. Хоук поцеловал ее, зная, как ей нравится, когда он посасывает и покусывает ее кожу. Ее дыхание стало учащенным и прерывистым, бедра задрожали.

— Сними с меня лифчик, — нетерпеливо приказала она.

Но Хоук, стянув вниз бретели, уже присосался ртом к ее напряженному маленькому соску. Она застонала и прижала ладони к его лицу, не позволяя отстраниться.

— Хоук, — простонала она, раскачивая бедра взад-вперед, — как хорошо.

Он зарычал, почувствовав через джинсы прикосновение ее руки к своему члену. Он был уже чертовски твердым. А чему удивляться? Каждый их с Тайлер сексуальный опыт оказывался лучше предыдущего, поэтому не требовалось много времени, чтобы у него встал.

— Черт, Тайлер, — пробормотал он, проводя ладонями по ее телу и отстраняясь, чтобы взглянуть на ее вздымающуюся и опадающую грудь. — Проклятье.

Хоук был не в себе. Он пытался уговорить свое тело не следовать желаниям, но было уже поздно. Тайлер обладала способностью затуманивать его рассудок и притуплять чувство ненависти к самому себе, ведь он вбил себе в голову, что она может быть с ним. И вот сейчас она сидит у него на коленях — с голой грудью и раскрасневшимся лицом — а его член твердый, как камень. Но он не может себя заставить сделать это, а в голове вертится одна только мысль: «Господи, какого хера ты творишь? Расскажи ей все, как было. Мать твою, она имеет право знать». Он закрыл глаза и замер без движения.

— Хоук, — неуверенно прошептала она. — С тобой все в порядке?

Он покачал головой.

— Нет, Тайлер. Не в порядке.

— Что не так?

Он открыл глаза и, избегая встречаться с ней взглядом, подтянул лямки ее бюстгальтера, возвращая его на место.

— Я должен кое-что тебе сказать, — наконец, произнес он, поднимая с земли и передавая ей майку. Тайлер прижала ее к груди, смущенно глядя на него.

Воцарилась тишина.

Он же не сделает этого, да?

— Хоук, — настойчиво повторила она, — это что-то плохое.

— Да, — ответил он.

— Насколько плохое?

— Очень плохое.

— Это имеет какое-то отношение ко мне?

Хоук поскреб зубами нижнюю губу.

— Это полностью касается тебя.

Ее поведение полностью переменилось. Похоть в глазах сменилась страхом, и Хоук увидел, как задрожали ее пальцы, сжимающие майку. Секунды таяли, а она не произносила ни слова.

После этого ничто уже не будет прежним.

— Я солгал тебе, — наконец, сказал Хоук, чувствуя, как заходится его сердце. — О Юрии. Думаю, я знаю, почему он хотел заполучить тебя, и это не из-за твоей внешности.

Ее глаза округлились. Она по-прежнему молчала, и из-за этого все становилось еще труднее.

— У тебя есть деньги, — продолжил он. — Охеренная куча денег, спрятанных на секретном счете, доступ к которому ты сможешь получить в свой двадцать первый день рождения.

Тайлер нахмурилась, сбитая с толку.

— О чем ты говоришь? Почему я об этом не знаю?

— В клубе об этом знает только Гектор и еще… Борден.

— Почему?

Вот теперь начиналось самое трудное. Эта часть разговора разобьет ей сердце.

— Это деньги клуба, — выдохнул Хоук, грудь словно сдавило тисками. — Миллионы долларов, украденные и положенные на твое имя. Нам стало известно об этом счете. Мы знаем о его существовании и о том, что получить эти деньги можешь только ты, но нам неизвестно ни где они, ни как связаться с ответственным лицом банка. Банковская система, работающая на мафию, а не на простых смертных, это очень преступный бизнес.

С поникшим лицом Тайлер еще сильнее прижала майку к груди.

— Теперь я вообще ничего не понимаю, Хоук. Почему деньги клуба лежат на каком-то счету, который открыт на мое имя.

— Твой отец украл их. И собирался с ними сбежать.

Тайлер застыла. В одно мгновение он увидел у нее целую гамму эмоций: замешательство, недоверие, гнев.

— Этого не может быть, — ответила она. — Зачем отцу красть у нас деньги? Он не стал бы. Ты ошибаешься…

— Он сам сказал мне, — серьезным голосом прервал ее Хоук. — Перед смертью он беспрестанно повторял, что сделал это. Почему, ты думаешь, нам приходится так хитрить и изворачиваться? Мы в долгах, детка. Дела совсем плохи, и нам нужны эти деньги, чтобы мы могли все выплатить и поправить дела клуба.

С бледным лицом и дрожащими губами она отвернулась, соскользнула с его коленей и, отодвинувшись в сторону, вцепилась руками в траву.

— Этого не может быть, — прошептала она. — Отец никогда бы не сбежал. Он никогда не стал бы красть у клуба. Этого просто не может быть. Ты обманываешь меня, — ее голос сорвался. — Пожалуйста, скажи, что ты обманываешь меня.

— Я не обманываю тебя.

Слезы потекли по ее щекам, когда она с ужасом посмотрела на него.

— Почему он сказал это тебе? Зачем ему было воровать, Хоук?

— Я не знаю.

— Ты не знаешь?!

— Нет, детка, я не знаю.

Ее дыхание участилось.

— Ты… ты убил его?

— Нет, я нашел его истекающим кровью в номере мотеля. Он не сказал мне, кто его убил. Он был при смерти и едва ли уже что-то понимал.

«Не доверяй». Старик повторял это снова и снова. «Не доверяй».

— Незадолго до этого он вел себя довольно странно, — тихо пояснил Хоук, — и затем, когда однажды ночью он без предупреждения исчез, я обнаружил, что наши счета пусты. Я узнал, где его искать, потому что он был с одной из своих любимых девчонок.

Дэннис никогда не мог устоять перед красивой женщиной.

— Почему ты не рассказал мне? — бросила ему Тайлер переполненные гневом слова. — Почему ты не рассказал мне, Хоук? Ты скрывал это от меня и от клуба столько лет!

Хоук прищурился.

— Ты представляешь себе, какая охеренная буча поднялась бы, скажи я клубу, что твой старик обчистил нас до нитки? Ты можешь себе представить, до какой степени у них может снести крышу от злости? Ничто не остановило бы Джонни, или ненормального Кирка, или Маршалла от того, чтобы вломиться к вам домой и убить тебя и твою мать за его преступление. Я скрыл это от них, чтобы защитить тебя. Потому что, если ты не заметила, Тайлер, нам, блядь, закон не писан, и некоторые из нас — полные отморозки.