Не уродина?

Я кусаю губу. Мне хочется подойти ближе. Но я не хочу выдать себя. Я не должна подслушивать. Но я ничего не могу с собой поделать. Он говорит так непринужденно. Не сердится, в отличие от тех моментов, когда разговаривает со мной.

Снова смех.

— Да, Боди достанется от Блэр по полной, если он не начнёт хоть изредка показываться дома на ужин и все такое. Она придёт проведать его, и все мы знаем, чем это закончится.

— Чёрт… не спрашивай. Он выводит меня из себя. Я не знаю, что с ним происходит. Кэп думал, что это из-за Бетани, но сейчас он ухлестывает за Ку… Тыковкой. Может быть, он просто устал ждать, когда она вернётся к нему.

Он долгое время молчит, а потом произносит:

— Эй, слушай… Я должен бежать. Увидимся завтра.

Я подскакиваю на месте и тихо отхожу назад, чтобы открыть и громко хлопнуть задней дверью, так, будто я только-только вышла наружу. Я вовремя поднимаю голову, чтобы заметить, как он выходит из-за угла с сигаретой, свисающей с его губ.

Мне кажется, я никогда не привыкну к тому, что со мной происходит каждый раз, когда я его вижу. Это всегда шок для моего организма. Своего рода удар под дых. Как будто я забываю — когда его нет поблизости — насколько он великолепен.

Меня необъяснимо тянет к нему, словно мы две совместимые стороны магнита. Мои губы приоткрываются, пока глаза с жадностью окидывают его тело.

Сегодня на нем светлые джинсы и серая футболка, которая облегает его грудь и бицепсы, и никакого кожаного жилета. Его щетина с каждым днём становится все гуще и гуще. Я продолжаю надееться, что он сбреет её, потому что она начинает смахивать на бороду, но проходят дни, а он ничего не предпринимает.

Его глаза впиваются в моё лицо, когда он замечает меня. Он сбавляет шаг, пока мы не оказывается лицом к лицу. Между нами три фута свободного пространства. Слишком много, и в то же время слишком мало.

Впрочем, это пространство быстро заполняется. Химией? Сексуальным напряжением? Гневом? Я не знаю наверняка, но оно там, витает в воздухе. Его глаза бродят по мне, они светлее, чем обычно. Скорее всего, причина в том, что солнечный свет бьёт ему прямо в лицо. Ветер, подхватывая дым от его сигареты, гонит его ко мне, и я машу руку, прогоняя его прочь. Я не поклонница сигаретного дыма. И, безусловно, не хочу, чтобы им пропиталась моя одежда. Слишком уж он напоминает мне о моей матери.

Он вынимает сигарету изо рта и держит её подальше от меня.

Его жест выбивает меня из колеи. Я пребываю в полном потрясении, когда он тянется к пакету, который я держу, и говорит:

— Тебе помочь с этим?

Я недоуменно моргаю. Что? Он прикалывается надо мной? Я поднимаю бровь и притягиваю пакет ближе к своему телу.

— Э-э… Это вопрос с подвохом?

Он сводит брови вместе и кривит губы.

— Нет, с чего бы это?

— Вот именно. Мммм. Может с того, что тебе по кайфу заставлять меня делать отвратительные вещи.

Боже мой. Это правда вырвалось из моего рта? Пока я прокручиваю у себя в голове сказанное, его глаза искрятся смехом, а губы растягиваются в понимающей и озорной улыбке, и мне не трудно определить, что он пытается и не в состоянии скрыть свою реакцию на мои слова и на то, что они под собой подразумевают.

Такое чувство, что меня только что оглушили подушкой. Потому что… пуф. Что-то взорвалось и разлетелось над моей головой. Перья? Клетки головного мозга? Понятия не имею.

Мав + сексуальная улыбка = мой мозг официально в отключке.

Он наклоняется ко мне, и я понимаю, что три фута стали двумя, а затем одним. Его взгляд возвращается к моему лицу, и его глаза фокусируются на моих губах. Когда он хватает за верхнюю часть пакета, наши пальцы соприкасаются. Моё тело опаляет жаром, который разносится по всем моим конечностям.

Он опускает глаза и смотрит на наши руки. Ум, да. Он прямо передо мной. Меня окружает его запах. Я цепляюсь за аромат его мыла и одеколона, стараясь игнорировать запах табака. Я наблюдаю за движением мышц на его плече и шее, когда он тянет пакет к себе. Он снова поднимает на меня свой взгляд. Его челюсть… его губы… прямо… передо мной…

Я превращаюсь в статую. Только вот я чувствую потребность облизать свои губы, потому что они чересчур сухие. Опаленные.

Его ноздри раздуваются, и секунду спустя он отходит назад и говорит, правда, как-то нечётко. Глазами наблюдаю за тем, как шевелятся его губы, но будь я проклята, если мои уши могут разобрать слова.

— А?

— Я возьму его.

Он забирает пакет из моих рук, все ещё ухмыляясь.

— Оу, точно. Хм… спасибо.

Он выпрямляется, поворачивается и уходит. Я смотрю ему вслед, не в силах отвести взгляд от его фигуры. Мышц на его спине. Его задницы. Прежде, чем повернуть за угол, он в последнюю секунду оборачивается. Наши глаза встречаются, а затем он исчезает из поля моего зрения.

Боже праведный… что это было?

Господи, какая непредсказуемость. Он продолжает раскачиваться, как маятник, взад-вперед, то вспыльчивый, то безразличный, то злой, то как сейчас… почти что милый. От одного к другому.

Это был не Люци, не та сволочь, что будит меня каждое утро, пиная кровать и заставляя меня подпрыгивать на матрасе Дозера.

Думаю, это мог быть проблеск настоящего Мава. Того, кем он был раньше. Но тот ли это парень, которого я видела на фото в его кабинете? И если да, то где он пропадал? И что важнее всего, как я могу заставить его остаться навсегда?

— Эй, где ты ходишь, — раздается голос Лили у меня за спиной. — Я везде тебя искала. Заходи внутрь и посмотри, что я тебе сегодня купила.

Улыбаясь до ушей, она машет мне рукой, призывая зайти в дом.

— Лили, ты ничего не должна мне покупать. Я здесь только на несколько дней.

Её улыбка чуть заметно меркнет.

— Если ты не надумаешь остаться.

Я поворачиваюсь и снова оглядываюсь назад. Убедиться, что Мав не стоит у меня за спиной.

— Этот выбор не зависит от меня. А если бы даже и зависел, я не уверена, что он мне подходит.

Глава 14

Под влиянием страха наши истинные эмоции предают нас.

ЭМБЕР

— Вот дерьмо. Она сбежала, — Таз врывается в главную комнату. Он с таким остервенением дергает на своей голове волосы, что они торчат в разные стороны в виде диких, безумных шипов. Он носится по комнате и глазами сканирует помещение. — Кто-нибудь из вас её видел?

— Проклятье! Я думал, ты починил ту защелку, мужик, — глаза Ригора округляются от страха, и он тут же опускает взгляд на пол и осматривает свои ноги. Он подтягивает ноги вверх и кладет их на перекладину стула.

— Я починил, но… дерьмо… Я не знаю, как ей удалось выбраться, — Таз, похоже, огорчен. Он пересекает комнату, срывает подушки с дивана и бросает их на пол. — Ей нравятся теплые места. В прошлый раз она была именно в таком, — через секунду он обводит всех нас взглядом: — Чё расселись? Поднимайте свои задницы и помогите мне! Она должна быть где-то здесь.

— Без меня, чувак. Я ни за что даже близко к ней не подойду, — выдает Ригор Тазу и заметно вздрагивает при этом.

— Ты будешь делать то, что я, блин, тебе скажу. Или на протяжении следующих трех месяцев я буду объезжать тебя как дешевую шлюху и голосовать за исключение твоей задницы, — рычит Таз.

Ригор неохотно встает и начинает помогать Тазу отодвигать диваны.

— Что? — спрашиваю я Дозера.

— Буп.

— Что такое Буп?

— Не что, а кто, — Таз на секунду прекращает свои поиски и впивается в меня злобным взглядом. Затем он отодвигает диваны, опускается на пол и смотрит под ними.

Я поднимаю руки вверх.

— Извини, я не знала.

— Она — коричневая, пушистая подружка Таза. Ему следовало назвать ее Гудини. Она все время, черт подери, сбегает из своей клетки, и он не имеет ни малейшего понятия, как ей это удается. Ведь так? Она сбегает в десятый раз? — спрашивает Дозер у Таза, который бормочет что-то себе под нос. Потом уже мне Дозер говорит: — Она, наверно, высшее существо со сверхразвитым интеллектом.