И она была права. Мало кому есть дело до чужих проблем, и маловероятно, что Маркус, или любой другой мужчина, захотят воспитывать чужого ребенка.

«А Томас был готов пойти на это», – напомнил разум, и Ана погрустнела на глазах.

– Пошли, потанцуем! – позвала Кэндисс, из последних сил стараясь вытрясти хандру из подруги. – Тебе нужно встряхнуться!

– Почему бы и нет.

Анастейша изменилась в лице – просияла улыбкой.

– Пойдем.

Девушки оставили пустые стаканы на столе и, помахав друзьям, весело спустились на танцпол. Приятная музыка помогла расслабиться, а алкоголь пьянил разум, дарил ощущение неописуемой энергии. Ана и припомнить не могла, когда в последний раз была в ночном клубе и отдыхала до утра. Наверное, лет пять назад, еще до рождения сына, когда только закончила учебу.

«Ты всегда была домашней девочкой, а теперь настало время раскрепоститься».

Именно этим Анастейша и решила заняться. Девушка вышла в центр зала и, улыбнувшись Кэндисс, ритмично задвигалась под музыку. Синяя туника из легкой ткани развивалась и обрамляла тело, иногда обнажая правое плечо, а потом левое, голубые джинсы подчеркивали женственную фигуру, а распущенные и подвитые волосы создавали необыкновенный образ. Ана сияла в свете разноцветных прожекторов, ее рыжие кудри отражали неимоверное количество разнообразных оттенков, привлекали мужской взгляд. Девушка никогда не испытывала проблем с противоположным полом, однако, даже теперь не хотела торопить события. Только поэтому, когда очередной молодой человек пригласил ее на танец, Ана лишь улыбнулась и отрицательно покачала головой. Знакомство в клубе – это не лучшая идея. Девушка приятно отдыхала в компании друзей, но уже тогда осознавала, что это место не для нее. Лучше провести время в ресторане, или в театре, или дома, за написанием главы какого-нибудь сентиментального рассказа.

Недаром мама всегда говорила: «Время меняется, даже люди прогибаются под бременем постоянства, но только не она. Моя дочь никогда не изменится, творчество у нее в крови, и я горжусь этим».

«И сейчас я говорю,

Что не хочу снова испытывать все это.

Я отдала многим больше, чем могла

И чувства отняли у меня все.

Любовь ранила так быстро,

И я не знаю, есть ли такое место,

Где я смогу остановиться

И почувствовать себя в безопасности».

(Kerrie Roberts – This love doesn`t run)

Через два дня.

Ана отпила капучино из большой стеклянной кружки и, опустив ее на журнальный столик у дивана, снова пролистала объявления о продаже квартир на севере Даунтауна (2). В последнее время, девушка все чаще задумывалась о переезде в район, именуемый Виллиджами: тихий и спокойный, архитектурно очень похожий на кварталы старой Европы и застроенный небольшими, пяти или шестиэтажными, провинциальными коттеджами. Улицы Виллиджи изрезаны совсем не нью-йоркскими узкими и кривыми улицами, изображения которых так и засели в голове у Анастейши и подталкивали к незамедлительным действиям. Безусловно, девушка мечтала о тихой и спокойной жизни в красивом районе, с приятными соседями, которые не шумят по ночам и ведут здоровый образ жизни. К сожалению, по действующему адресу не всегда было спокойно, да и тихо, за редкими исключениями. Несмотря на то что дом заселяли люди с достатком, местные консьержи, за определенную плату, пропускали незваных гостей, о которых не упоминали постоялицы. Впрочем, Ана и сама убедилась в этом через несколько минут.

Оставляя ноутбук на диване, девушка поднялась на ноги и подошла к окну. Квартира находилась на восьмом этаже высокого здания, немногим ниже высотки, в которой проживал Томас в Лондоне, а окна ее выходили на север и открывали вид на те самые Виллиджи. Солнце редко появлялось в апартаментах, лишь иногда по утрам ленивые лучи скользили по кухонной мебели, а затем скрывались за самим зданием. Девушка скучала по ярким краскам, поэтому решила попробовать привнести в свой дом немного новшеств. Для начала, Ана прикупила несколько цветастых и странных картин в стиле арт хауса, и украсила ими гостиную, а затем, повесила гирлянду в спальне, прямо над кроватью, словно окунулась в далекое детство в России. Ана обожала зажигать их по вечерам, когда за окном смеркалось, а полумрак застилал апартаменты.

«Тук-тук», – раздалось из коридора.

Видимо, Кэндисс уже приехала. Ана улыбнулась и поспешила к двери. Тем солнечным летним днем девушки собирались прогуляться по Тайм-Сквер и посетить несколько магазинчиков. Все, как обычно, в перерывах между репетициями, и ничто не предвещало беды ровно до тех пор, пока Анастейша не распахнула двери, а улыбка в мгновение не сползла с ее красивого лица. На пороге появился Джереми, собственной персоной. Девушка приоткрыла рот в немом удивлении, а мужчина расплылся в улыбке.

– Наконец-то, мы с тобой встретились, – заявил он, протискиваясь в квартиру.

Ана была настолько ошеломлена, что даже не воспротивилась этому. Девушка отошла в сторону и, захлопнув дверь, повернулась к незваному гостю.

– Как ты попал в здание? – спросила она, скрестив руки на груди. – Я ждала совсем другого человека.

– Любовника? – поинтересовался Джереми, изучая беглым взглядом интерьер небольшой, но уютной гостиной.

– Подругу! – сухо ответила Ана и недовольно добавила: – Мне точно стоит переехать из этого дома. Это консьерж пропустил тебя без моего разрешения?

– Не забывай, что все в этой жизни можно купить за деньги.

Джереми повернулся к собеседнице.

– Ты ошибаешься, не все.

Мужчина усмехнулся и с любопытством посмотрел на Анастейшу: все так же прекрасна и своенравна, хотя и не без наивного сердца и тараканов в голове. Этакая современная леди, которой стоило родиться два века назад и блистать на светских приемах, очаровывая мужчин одним только взглядом, и внушительным декольте, разумеется. Как жаль, но Джереми уже давно растерял все задатки романтика, и теперь руководствовался лишь разумом и инстинктами. Мужское сердце не молчало, оно взывало к Анастейше, однако, девушка не спешила отвечать ему взаимностью. С тех самых пор как они расстались в феврале, она, так и не пришла к нему, разрушила все планы и заставила побегать. Джереми пытался: он посылал цветы и подарки, старался встретиться лично, но Ана всегда отсылала посылки обратно, а цветы выбрасывала в мусорное ведро.

«Стервозная красавица», – именно так в сердцах и называл ее Реннер.

– Не столь важно, как я попал сюда, – самоуверенно сообщил мужчина, замирая у белоснежной арки, разделяющей коридор и гостиную. – Нам давно уже пора поговорить.

– Знаешь, в чем казус ситуации? – Ана посмотрела на Джереми. – Я уже давно сказала тебе о том, что не желаю возвращаться к прошлому.

– Ты осталась одна и тебе это нравится? – он приподнял брови.

– С чего ты взял, что я одна?

Анастейша вскинула подбородок и свысока посмотрела на мужчину, хотя и была ниже его ростом.

– С Томасом не получилось, а ты не привыкла бросаться в объятия первого встречного, – собеседник пожал плечами. – Разве я не прав?

– Прав! – Ана повернулась к двери и громко попросила: – Уходи, пожалуйста.

– Но что же тебе терять, дорогая? – поинтересовался Джер, пряча руки в карманах джинсов. – Мы с тобой одного поля ягоды.

– Ошибаешься, – девушка равнодушно покачала головой. – Я не такая как ты.

– Ты предала доверие человека, который любил тебя, – напомнил Реннер, вороша старые раны. – Однажды и я ошибся, но теперь мы, можно сказать, квиты. Оба наделали столько ошибок, что самим тошно.

Ана прикрыла глаза, сдерживая внезапный порыв заткнуть рот Джереми чем-нибудь тяжелым и увесистым.

– Не тебе говорить о моих ошибках, – сдержанно заметила она, а затем снова указала на дверь. – Я думаю, что тебе пора.

– Да что это с тобой?! – вознегодовал мужчина, рассекая пальцем воздух и указывая на Анастейшу. – Решила посвятить свою жизнь ничего не стоящим книжкам и собственному воображению?