Боже, так просто сейчас было сказать "да". Или кивнуть. И оставить в прошлом все эти смущающие прикосновения и поцелуи, от которых путались мысли и в животе завязывался узел. Жить себе дальше, сниматься в самом крутом блокбастере следующего года. Копаться в нутре корвета. Убить Линду.
А еще забыть о сникерсах. О полном гараже пахнущих маслом и бензином байков. О сумасшедшей улыбке, мокрых волосах и брызгах соленой воды в лицо. О кошмарно-восхитительном рагу и ужасно смущающем упражнении на растяжку.
— Не уверен, что готов к следующему дублю прямо сегодня, — выдавил он наконец. — Но обещаю быть более прилежен в тренировках.
И снова Дерек ничего не сказал — лишь пробуравил его взглядом и отшвырнул недокуренную сигарету.
— На твое счастье, Ли решил, что переснимать — лишь портить сцену, — сообщил после паузы. — Но ему нужно несколько крупных планов. Так что настраивайся. Сильно не советую снова меня куда-нибудь швырять.
Вот уж точно, его счастье. Потому что если бы Дерек не отстранился, а Мион не остановил бы съемку, Алеф бы точно позволил себя трахнуть.
— Да куда там теперь… — невесело усмехнулся Алеф и первым вернулся в павильон.
У Миона совершенно очевидно было отличное настроение. На площадке хоть и царила деловая атмосфера, но чувствовалось, что отголоски только что снятой сцены еще гуляют в воздухе.
— Готовность три минуты, — объявил Мион. — Дерек, Алеф, мне нужны крупные планы Джоша, просящего Центуриона остаться, потом мизансцена у стены, ну и на кровати, конечно.
Снимать крупные планы было куда проще: нужно было не говорить, а просто замирать в красивых позах, делать красивые движения и, конечно, красиво целоваться. И вот с последним снова возникли проблемы…
— Помедленнее, Алеф, — остановил его Мион, и, к своему огромному стыду, Алеф понял, что буквально накинулся на Дерека, забыв о поставленной задаче.
— Извините, — пробормотал он и, дождавшись команды "Мотор!" снова потянулся к губам Дерека.
Этот поцелуй вышел более мягким и даже ласковым. Дерек не торопился перехватывать инициативу. Вот только на самом дне синих глаз Алеф снова отчетливо видел азарт и никуда не девшееся желание. Голову вело, что-то сладко сжималось под ложечкой, едва он коснулся губами губ Дерека. Даже полностью расслабленные, они все равно были мужскими. Твердыми, чуть солоноватыми, с отчетливым привкусом табака и кофе. И целовать их было очень здорово. А уж провести языком — и подавно. Когда же они дрогнули и чуть приоткрылись, пуская внутрь, пришлось собирать всю волю в кулак, чтобы опять не запороть крупный план спешкой.
— Дерек, сделай снова рукой, как тогда… — попросил Мион. — Несколько раз в разных темпах.
Спокойствия ничуть не добавилось, когда по его телу снова заскользила рука — от горла до паха. На этот раз Дерек уже смотрел не сердито, но голодно, жадно и как будто грустно. И движения были неохотные, будто он боролся с собой. Алеф знал — это дань Центуриону, а потому сумел разглядеть то, что в роль не вписывалось: искорки неподдельного возбуждения и интереса. И да, черт побери, ладонь снова скользнула на член, на этот раз нисколько не скрываясь. Алеф стиснул зубы и взмолился, чтобы тот не встал.
Ага, конечно. Непослушное тело мгновенно отреагировало на недвусмысленную ласку. В пах словно теплого масла плеснули, сердце отчаянно застучало. Бедра сами собой подались вперед, толкая стремительно твердеющий член в ласкающую ладонь.
Алеф не отрываясь смотрел Дереку в глаза. Сейчас камера брала крупным планом Маккентоя, так что можно было особо не следить за собственным лицом. И это было хорошо, потому что справиться одновременно и с телом, и с мимикой он бы точно не сумел.
— Отлично, — довольно кивнул Мион. — Теперь на кровати.
Алефу захотелось умереть. Но вместо этого он покорно пошел к разобранной постели. Повторить сценку не составило труда, и вот он уже снова прижат к матрасу. На этот раз все было еще хуже, потому что Маккентой остался спокоен, в то время как он сам — болезненно возбужден. В какой-то момент Дерек чуть повернулся и незаметно прижал его член бедром. У Алефа аж искры из глаз посыпались, и он крупно вздрогнул. Тогда Дерек наклонил голову и прошептал ему в ухо:
— А вот нехрен было сбегать вчера!
Вот и врезал, — в отчаянии подумал Алеф, из последних сил пытаясь не выгнуться навстречу. Потому что такое чудесно-твердое бедро исчезло, а член, казалось, вот-вот готов был взорваться.
Нет, Маккентой не трахнет его перед камерами. Он заставит его кончить в штаны. Алеф зажмурился, с шумом втягивая носом воздух, и в который раз за сегодня потянулся за поцелуем.
Но оказалось, он был несправедлив к Маккентою — тот оказался не настолько жесток и больше его не трогал. А когда Мион довольно сообщил, что всё снято, — и вовсе спокойно встал и усмехнулся.
— После такого надо покурить… — протянул он. — Заводно вышло, — и бросил на Алефа всего один, очень короткий взгляд.
— Это точно, — отозвался Мион. — Сразу видно, готовились. Так, перерыв на обед и снимаем сцену сто восемь.
Алеф медленно сел. Да уж, покурить срочно надо.
Правда, сначала пришлось зайти в гримерку за сигаретами, а потом еще ждать, пока сварится кофе в автомате — бессонная ночь ощущалась все сильнее. Зато когда Алеф, наконец, добрался до курилки, там уже остался один Дерек. В урне высилась гора дымящихся окурков.
Дерек смерил его взглядом и усмехнулся.
— Ну вот, теперь я даже готов выслушать, что же вчера приключилось в твоей голове, — сказал, затянувшись.
Сцена 4. Дубль ХХХ
Алеф курил и тянул время, подбирая слова. Ну правда, не говорить же, что вчера испугался того, что поцелуй слишком понравился. И ужаснулся перспективе члена в заднице…
Кстати, эта перспектива не вызывала восторга и сейчас. Но, по крайней мере, уже не хотелось удавиться от воспоминания о том, как во рту хозяйничал язык другого мужчины. И как уверенные пальцы сжимали член.
— Гендерные стереотипы, — буркнул он, отлично понимая, что всего лишь уходит от ответа.
— Ну-ну, — Маккентой фыркнул, наконец-то становясь самим собой — таким, каким Алеф уже привык его видеть. — С тебя "Сникерс", нетолерантный ты наш. Я рискнул сегодня репутацией из-за тебя, между прочим!
— Если бы вдруг я тебя опять об стену, да? — усмехнулся Алеф. Он только сейчас осознал, насколько его тяготило поведение Дерека. — Поэтому ты решил об стену меня?
Говорить о том, что не отпихнул бы Дерека, даже если бы вот-вот стошнило, Алеф не стал. Дерек рисковал только репутацией, а вот для него срыв сегодняшних съемок стал бы последним днем в карьере актера.
— Да нет, — Маккентой передернул плечами. — Это как раз само собой вышло. Уж больно я на тебя злился.
— Это я увидел, — хмыкнул Алеф и потер горло.
Сзади раздались шаги. Две девушки-костюмерши поспешно вошли в беседку и достали сигареты. Они возбужденно обсуждали что-то и, казалось, даже не заметили, что не одни. Алеф докурил, выбросил окурок и пригубил немного остывший кофе. Дерек затушил бычок, отправил его в урну и ушел в павильон.
Сцены, которые они снимали дальше, были, в общем-то, простыми, если бы не предполагаемое напряжение между героями. Но выяснилось, что как раз его-то и играть даже особо не пришлось: напряжения и собственного скопилось предостаточно.
— Так, прекрасно! — подвел итоги Мион. — Алеф, ты свободен, а с Дереком мы быстренько добьем эти декорации. Завтра у вас выходной, а с режимом дальнейших съемок определимся вечером.
— Спасибо, — устало сказал Алеф.
Какое облегчение — смыть грим и оказаться на заднем сиденье такси.
Первое он исполнил незамедлительно, а вот второе отодвинулось почти на час: его отловили костюмерши и затащили на примерку. Впрочем, это было даже к лучшему: Алеф выпил еще две чашки кофе и чувствовал себя вполне бодрым. По приезду домой он передумал ложиться спать, вместо этого нырнув под многострадальный корвет. Коробку нужно было довести до ума. Оказалось, вчера на дороге он не поставил на место всего несколько деталей, чтобы рычаг снова начал послушно толкать шестеренки.