— В каком-то смысле мы все на ком-то паразитируем… — философски заметил приятель, — а у тебя есть очень важное качество, перевешивающее многие твои проступки… Не смотря ни на что, ты своих не бросаешь, особенно когда им нужна помощь. Так что не бери в голову, никто же не умер. Наоборот, ты сама сказала, что все счастливы.

Высказав свою мысль, он на время оставил меня одну. Стоило бы радоваться, что друг так положительно отреагировал на мою историю, но почему-то мне от себя стало ещё противнее. Можно сколько угодно искать себе оправдания, но это отвратительная черта, которую я не терпела и изживала, как могла. Каждый должен отвечать за то, что говорит и делает. И если Бертольд когда-нибудь меня поймает, значит, он выиграл и прав, и расстраиваться нет смысла.

— Выходим!

Я очнулась от грызущих душу мыслей, только когда ко мне со спины подошел Бриар и гаркнул на ухо:

— Госпожа Алексия, немедленно уберите свой похоронный вид, иначе у нас сейчас вся еда скиснет!

Вот так получая попеременные тычки от приятелей по поводу моего испортившегося настроения, и изредка ловя на себе странные взгляды Бертольда, к вечеру мы все-таки дошли до небольшой деревеньки с говорящим названием Пятачки. Пол часа мой работодатель яростно спорил с королевской ищейкой: один хотел остановиться на ночлег прямо здесь у кого-нибудь из жителей, но второй был категорически против. Он требовал пройти ещё немного и остановиться в каком-нибудь незаметном пролеске. Пока они спорили, мы незаметно покинули деревню, обещавшую горячую ванну и мягкую постель. Заметив, что мы миновали обжитое место, Бриар буквально плюнул на собеседника и с гордым пошел среди нас. Я не сдержавшись, захихикала:

— Ну и вид у тебя, твоя светлость, разве что губа не свисает от обиды… Давай я ее пока подержу, пока ты дуешься? Все же легче будет.

Он мне на это ничего не ответил, только обиженно отвернулся. В такой тишине мы не спеша дошли до какого-то небольшого пролеска и остановились. Люди Бертольда как по команде, одновременно сбросили в траву свои огромные тюки и принялись обустраивать лагерь.

Дилан, тем временем активно занимаясь розжигом костра, проговорил:

— И почему поисковику не захотелось останавливаться в Пятачках? Там было бы гораздо удобнее, мы бы, наконец, выспались…

— Вы в походе, — отрезал подошедший Бертольд, — а не на курорте. Элен, мне необходимо с вами поговорить… Сейчас.

— Алексия.

— Мне без разницы, хоть папа Джо. Пойдем со мной.

Ноги после долгой беспрерывной ходьбы сильно гудели, я уже отвыкла путешествовать на такие расстояния пешком. Но делать было нечего, любопытство всегда было сильнее меня. Пришлось с кряхтением подниматься и идти вслед за удаляющимся от лагеря Бертольдом.

— Не помню, чтобы мы переходили на «ты».

— А мы и не переходили, — не оборачиваясь на меня, бросил он, — это я перешел, а ты нет. Для тебя я милорд. Надеюсь, на память ты не жалуешься?

Сукин сын.

Наконец, когда мы прошли четверть версты, он остановился. Продолжения никакого не последовало, и я поторопила его:

— Ну и что…

— Тихо!

Для пущей надежности он зажал мне рукой рот, а второй перехватил поперек талии и привлек к себе. От возмущения, я, было, задергалась и хотела уже испробовать на нем несколько особенно больных приемов, но услышала какой-то посторонний шум и настороженно замерла.

Впереди, в противоположной от нас стороне, я заметила, как между деревьев мелькнуло и тут же исчезло что-то белое. Послышался хруст сухих веток и чье-то прерывистое дыхание. И что особенно странно, но я не чувствовала никакого запаха, хотя живого или мертвяка могу учуять за версту. Чертовщина какая-то…

Бертольд, наконец, перестал искать спасения в моей талии и бесшумно вытащил из ножен, висевший сбоку, полуторный меч с оригинальной рукоятью в виде головы змеи. Я прямо-таки восхитилась его сноровке: и когда только успел ножны прихватить. Совсем недавно у него их не было.

— Ну, что там? Как то подозрительно тихо…

— Не знаю. Подождем.

К счастью ждали мы не долго. После непродолжительной тишины, с трех сторон к костру метнулись белые продолговатые тени. Приглядевшись, я рассмотрела на них серебристую длинную шерсть, покрывающую крупные мускулистые тела и… Оборотни!

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

— Дилан, Бриар, осторожно, сзади!

Ох, давно я так быстро не бегала с такой скоростью. Была бы другая ситуация, точно бы могла гордиться такой превосходной формой. Но главное, давно я так ни за кого не боялась, как сейчас в эту минуту, пока отчаянно пыталась преодолеть разделяющее нас расстояние.

То и дело, спотыкаясь то о корень, то о камешек, я на ходу, собирая эмоции в кулак, призвала огненные сгустки энергии. Слава богам, но я не недоученный сын герцога, у меня, в отличие от него пульсары получались без всякой привязки к словам и при этом обладали достаточно мощной силы. Услышав мой обрывистый, взволнованный голос, ребята быстро сориентировались и даже кое-как успели вытащить оружие для защиты. Вот только одному из магов Бертольда не повезло: воспользовавшись эффектом неожиданности, оборотень с ходу вцепился беззащитному мужчине прямо в горло так, что тот даже не успел ничего понять. Будем надеяться, что он станет сегодня единственной жертвой.

Особо не целясь, я швырнула пульсар в его сторону и… не поверила своим глазам. Пройдясь по дымчатой холке перевертыша, он словно по льду соскользнул с шерсти противника на землю и уже там, находясь в траве, взорвался с громким хлопком. Это что еще за новости? Оглядевшись, я заметила, что не только мои заклинания были бессильны против оборотня: у других тоже не получалось достать двуликих магией, она как по маслу соскальзывала по ним, не причиняя при этом никакого вреда. Плюнув на эти бесплотные попытки достать оборотней при помощи магии, все похватали оружие и ринулись в бой. Нападавших было много, около пятнадцати, здесь нет времени мешкать.

— Не стой как истукан, твоего хозяина сейчас загрызут! — зло крикнул Бертольд, пытаясь защищаться сразу от троих оборотней.

Пока это у него неплохо получалось, видимо опыт в прямых сражениях он имел за плечами не маленький, но если что-то не придумать, то не известно, чем это все закончиться. Вернее известно — все будет очень печально.

— Какой ты умный. Легко сказать иди и спасай, у меня даже оружия нет!

А потом случилось именно то, чего я так боялась. Оборотни малыми силами сдерживали нас, словно специально отвлекали для какого-то маневра. А в это время основная часть оборотней начала стекаться к Дилану и Бриару, стоявших чуть дальше от меня плечом к плечу. Рвать они мальчишку, может и не будут, но заберут с собой и тогда рукописи, что дает право на возвращение домой, мне не видать. Времени на раздумья, а правильно ли я поступаю, просто не было. Магией этих тварей почему-то не взять. Обычное же оружие может только сдерживать, поскольку раны, даже глубокие, на их телах затягиваются прямо на глазах, а отрубить голову еще надо суметь. Бороться с ними можно только на равных условиях — быть таким же перевертышем. К сожалению, я не знаю, что такое полная трансформация, когда вся твоя сущность трепещет в предвкушении полета и сознание живет одним лишь небом, но спасибо, что боги оставили хотя бы часть нашей сути.

Лицо заострилась за счет удлинения челюсти, я почувствовала, как натянулась кожа, руки окрепли и огрубели. Кто-то из оборотней заметил, как я пытаюсь приблизиться к друзьям и, думая, что раз я безоружна, то из меня выйдет легкая добыча, бросился на меня, метя в горло. Я только досадливо отмахнулась от него, полоснув удлинившимися когтями по боку. Он завизжал как дворняга и закрутился на месте, на месте удара быстро расцветало алое пятно, и вот оно уже не заживало. Мои когти сейчас острее обсидиановых ножей и способны прошить даже металлические доспехи.

После этой небольшой стычки меня уже начали опасаться, и так больше никто не бросался, а мне за это время удалось ранить еще двоих, прежде чем я встала рядом с Бриаром. Он поднял на меня ошалевший взгляд и широко открыл рот. Ну, здесь ничего не сделаешь, частичная трансформация никого не красит.