- Так куда вы меня ведете, ваша светлость?
- Можете называть меня просто Валларом, я буду безмерно рад такой оказанной чести, - едва не мурлыкал лорд, распуская перед девушкой невидимый павлиний хвост.
Такие худосочные особы были не в его вкусе, он никогда не понимал, как можно было обнимать жердь и что-то при этом испытывать, но эта незнакомка вызывала в нем очень странное желание защитить ее и помочь. Может быть, дело было в ее миниатюрности или в том, что девушка доверчиво шла за ним, покорно семеня маленькими ножками, которые не портили даже эти ужасные башмаки и выглядывающие из-под грубой юбки толстые шерстяные носки.
Александра сразу заметила, какие плотоядные взгляды кидает на нее местный Казанова, но не подала виду. Так еще сохраняется призрачный шанс, что он не перейдет к открытым действиям, потому что не знает, как она может на это отреагировать: вдруг испугается. Судя по тактичному обращению с ней, то ему и его хозяину, что-то очень было от нее нужно. А если она напряжется и сумеет это им дать, то возможно скоро окажется дома. Эта мысль несказанно грела девушку, поэтому она заставила себя улыбнуться идущему рядом мужчине и даже изобразить нечто, похожее на скромность:
- Я бы тоже хотела этого, ваша светлость, но я не смею воспользоваться вашим предложением.
Валлар едва не таял, вообразив себя галантным героем, который может прикрыть прекрасную и беззащитную леди от коварного монстра, роль которого сейчас играл его друг.
- Почему же?
- Мы с вами еще не знакомы, да и я до сих пор не знаю, куда именно мы идем.
Лорд осторожно, чтобы ненароком не нанести травм, хлопнул ладошкой себе по лбу:
- Это я от радости, что встретил вас, совсем забыл спросить, как ваше имя. И не беспокойтесь, я никому не дам вас в обиду, сейчас мы пройдем в Малый трапезный зал, там гораздо удобнее беседовать.
Сравнив обращение Альбрехта и Валлара, Саша пришла к выводу, что второй мужчина ей гораздо приятнее. Она хотя бы знает, как вести себя с подобными типами, что отвлекаются на малейшее движение женского тела. Подумав, что учтивость еще никому не сломала хребет, она лукаво улыбнулась:
- Вы можете называть меня Сандрой, а по поводу защиты, я обязательно подумаю.
Услышав это имя, молодой граф едва не споткнулся на ровном месте, но все же удержался от падения и всю последующую дорогу, они шли молча, что девушку вполне устраивало. Притворяться и играть она умела блестяще, но делать это против воли не любила. Одно дело продумать все до мелочей и заставить нужных людей действовать по своим правилам, и совсем другое быть в заведомо зависимом положении от других. Никакого удовольствия от процесса.
Малый трапезный зал находился на втором этаже в восточном крыле замка и когда туда вошли Сашка с графом, в сопровождении гвардейцев, за накрытым столом на десять персон уже сидел Альбрехт. Вкусно пахнущая еда, на первый взгляд не выглядящая привлекательно, неожиданно взбудоражил желудок Александры, и ей пришлось вспомнить, что она ела только в институте после пар, то есть около суток назад.
В полной тишине и на весь зал предательский стон желудка подтвердил ее догадки, а заодно известил всех о том, что за питанием этой девушки должен следить кто-то посторонний. Лицо Александры осталось таким же каменным, с каким она вошла в трапезную, хоть ей и захотелось провалиться сквозь блестящий от воска паркет. Валлар, желая разбавить затянувшуюся паузу и неловкость, стиснул свои ребра и торжественно объявил:
- Я так голоден, что способен в одиночку съесть дикого кабана! Мне об этом даже уже мой организм говорит.
Против воли, девушка кинула в сторону лорда взгляд полный затаенной благодарности, но к счастью он этого не заметил, иначе обязательно бы воспользовался моментом. Сопроводив ее к столу и усадив во главе, прямо напротив молча пившего красное вино герцога, Валлар плюхнулся аккурат между ними. Он не хотел терять девушку из виду, поэтому заранее выбрал нейтральную сторону.
Альбрехт заметил перемены, резко произошедшие в друге сразу же, едва они вошли, но комментировать ничего не стал, лишь два раза хлопнул в ладоши. Из ниш, занавешенных белой тканью, что гармонировали с персиковыми стенами, тут же выбежали молоденькие лакеи. Одни несли серебряные приборы, другие искусно вышитые полотенца, третьи миски с ароматно пахнущей водой. Одна такая посудина быстро появилась перед Александрой, а рядом встал улыбчивый кудрявый юноша, держа на вытянутых руках переливающуюся светлую ткань: самое настоящее произведение искусства.
Девушка уверенно смочила кончики пальцев в воде и так же легко промокнула о полотенце, стараясь не коснуться лакея: дурной тон. Альбрехт следил за ней, не скрывая при этом своего интереса и удовлетворенно отметил, что этикет ей вовсе не чужд и не надо будет хотя бы здесь тратить свое время. Воспитание это очень большой труд, а еще больше – нервы.
Александра чувствовала взгляд сидящего напротив мужчины, но пока предпочитала молчать, в конце концов, именно она здесь гостья, при чем, голодная. Если кому-то что-то от нее надо, то пусть первым и открывает рот. Подбежал еще один юноша, поставил около девушки несколько бокалов, и ловко орудуя темными бутылками, поочередно налил в них красное и белое вино. И лишь в последний бокал, более вытянутый, чем первые два, нацедил варево, больше похожее на жидкое варенье. Незаметно принюхавшись, Саша решила, что пробовать это точно не станет, ей нужно максимально сохранить свое здоровье.
Лорды молча орудовали ножами и вилками, делая вид, что Александры за столом вообще нет. Пожав плечами, девушка ухватилась за вилку с широким, в виде лопатки основанием, имеющей пять зубцов и аккуратно переложила к себе в тарелку небольшой кусочек запеченной рыбы, добившись, чтобы по пути к ней она не развалилась. Порыскав голодным взглядом по столу, но не найдя чего-то более-менее приличного, она решила попробовать местной каши. Вот только здесь ее ждал сюрприз: она была твердой, как позавчерашний хлеб. Не подав виду, что удивлена, девушка осторожно отрезала солидный кусок и бросила рядом с отвоеванной ранее рыбой. Взяв нужные приборы и приготовившись к худшему, девушка отправила первый кусочек в рот. Все оказалось еще хуже, чем она думала: еда была не просто переперченной и сильно пересоленной, эту резину невозможно было пережевать без растворителя. Царская водка, которая вступает в реакцию даже с золотом, вполне могла бы здесь пригодиться, жаль только ее нельзя употреблять в пищу.
Альбрехт, заметивший небольшую заминку, ехидно поинтересовался:
- Что-то не так?
С трудом проглотив местный шедевр кулинарии, девушка отпила красного вина, отметив, что хотя бы это здесь умеют делать на достойном уровне и спокойно проговорила:
- Все не так.
Не ожидавший такой откровенности, герцог чуть нахмурил тонкие светлые брови:
- Не хотите раскрыть нам подробности?
Александра как раз в этот момент увидела перед собой соус в богато инкрустированном агатами, серебряном кувшинчике и с надеждами ухватилась за него. Не в интересах Марты врать, что Джошуа небожитель по сравнению со всеми остальными, может хотя бы с его стряпней пища покажется более съедобной.
- А зачем?
Валлар кинул приятелю предостерегающий взгляд и уткнулся в свою тарелку, полностью абстрагировавшись от происходящего. Герцог напротив не притрагивался к еде, предпочитая обедать только вином, и наливал себе уже третий по счету бокал.
- Просто потому, что я так хочу.
- Ну и хотите себе на здоровье, я-то тут при чем?
Девушка была голодна и злилась на то, что ей никак не дают удовлетворить свои обычные потребности. У нее было правило, которое она переняла еще у деда: всему свое время, пище одно, делам другое. И она не видела никаких причин для того, чтобы сейчас взять и все поменять, только потому, что одному с рождения избалованному белобрысому недомерку так захотелось.
Альбрехт спокойно улыбался и мысленно представил, как браслет нагревается. Девушка как раз думала, выплюнуть ли ей кусок рыбы, вымоченный в белом соусе, который по вкусу походил на оконную замазку или это будет слишком. Почувствовав сильное жжение в руке, которое перешло в нестерпимую боль, она с тихим шипением задернула рукав и изумленно уставилась на браслет: он накалялся прямо на глазах. Плохо соображая, что она делает, девушка вскочила и яростно затрясла рукой. Увидев, как Сандра пляшет у стола и отчаянно ругается какими-то непонятными ему словами, граф недовольно повернулся к улыбающемуся Альбрехту и прикрикнул: